Оборотная сторона героя (СИ) - Ясинская Марина Леонидовна - Страница 13

— Не вешай мне лапшу на уши.

— Пойдем на кухню — там кофе, и я тебе булочек напекла, — мило улыбнулась Жанна, сделав вид, что не заметила грубости.

— Ты не готовила с девяносто девятого года.

— Хорошо, я купила их в кондитерской по пути к тебе. Какая разница? Специально, между прочим, зашла. Подумала, что в твоем холостяцком холодильнике, должно быть, пусто, вот и решила, что надо бы тебя подкормить.

— Какая трогательная забота… Жанна, говори, чего тебе надо, и выметайся отсюда — уже довольно поздно.

— Завтра воскресенье, выходной — отоспишься, — проворковала девушка.

— Дел много.

— Ага, я как раз по поводу ваших дел, — Жанна всем телом подалась вперёд и отбросила свой милый тон. — У вас какое-то очередное важное мероприятие, да? Разыскиваете опасного преступника? Или шпиона?

Арагорну на мгновение показалось, что у девушки вот-вот прорежется хищный акулий плавник. Можно сказать, угадал — материализовалась ручка, забегала по листу бумаги.

— Ну, нет, это мы уже проходили! — Арагорн не церемонился, забрал блокнот и ручку, прошел на кухню и выкинул их в мусорку.

Обернулся — Жанна уже стояла за спиной.

— Всё? Или тебя до двери проводить?

Не обращая на его слова внимания, Жанна аккуратно обошла Арагорна, направилась в просторный зал и взялась за пульт. Ожил большой экран телевизора на стене. Девушка немного пощёлкала по каналам и, наконец, остановилась на том, где как раз демонстрировали фотографию Ахилла. Ровный голос диктора чётко перечислял рост, возраст, особые приметы, «легенду» про пациента психиатрической клиники, телефонные номера. Под изображением грека ярко горели цифры вознаграждения за информацию. Очень приличная сумма.

Арагорн остановился в дверях и, засунув руки в карманы джинсов, безразлично смотрел на экран.

— Это началось несколько часов назад. Идёт едва не на всех каналах города и области и повторяется чуть не каждый час. Объявления появились на основных локальных сайтах и форумах, они висят в социальных сетях. С таким размахом может работать только ваша организация.

Арагорн молчал.

Журналистка продолжала наседать:

— Я так полагаю, вряд ли это обычный преступник — из-за него бы вы такую бучу не подняли. Наверняка, здесь замешано что-то особое. Например, он передал какие-нибудь сведения государственной важности иностранной разведке. Или у него компромат на кого-нибудь из наших известных политиков. Или он похитил из казны очень круглую сумму. Да?

Арагорн уже давно усвоил, что переубеждать журналистку бесполезно, а пытаться что-то объяснить — чревато. Жанна умела пропускать мимо ушей всё, что ей не подходило, а затем оставить пару-тройку его слов и так их извратить, что безопаснее было просто промолчать. Потому Арагорн не спеша подошел к девушке, крепко взял её за предплечье и решительно потащил в коридор. Она не сопротивлялась, но и не замолкала.

— А может, это иностранный шпион, работавший у нас под прикрытием? Или же ученый, чьё открытие грозит государственной безопасности? И теперь он пытается вывезти за границу результаты своих исследований?

— Очень рад твоему визиту, — перебил Арагорн, снимая в вешалки модное пальто и силком накидывая его Жанне на плечи. — Но советую следующий раз без приглашения не являться — это невежливо. Впрочем, концепция вежливости тебе так и так незнакома, так что я зря теряю время, — он поднял с пола остроносые сапожки, всунул их в руки упирающейся журналистки и открыл дверь. — До следующей встречи. Искренне надеюсь, что нескорой.

Жанна, упорно цепляясь одной рукой за косяк, снова сменила тактику:

— Видишь ли, дорогой, у меня период некоторого творческого простоя, и я очень боюсь, что это плохо отразится на моей карьере. Может, ты мне поможешь? Ради старых добрых времен… Совсем небольшая сенсация — это все, что мне нужно.

— Придумай сенсацию сама, у тебя к этому большой талант, — отрезал Арагорн, бесцеремонно вытолкнул журналистку на площадку и захлопнул дверь.

Он сделал всего два шага — и раздался звонок.

«Вот ведь упертая зараза!» — ругнулся про себя Арагорн и решил проигнорировать настойчивость своей бывшей.

К пронзительной трели добавился стук в дверь — на удивление громкий.

«Каблуком она, что ли, колотит?»

Арагорн со вздохом открыл дверь и вышел на площадку. Мгновение спустя из соседней двери выглянул Василий. Быстро окинул взглядом растрепанную, запыхавшуюся журналистку с занесённой рукой, сжимавшей, словно оружие, сапог с высоким каблуком, и тёмные глаза блеснули глубоко скрытым весельем.

— Ты намерен прекращать это безобразие? — обратился он к брату.

Арагорн скривился:

— С удовольствием — только скажи мне как.

— Чего ей надо?

— Мальчики, — вмешалась тут Жанна. — Ну пожалейте вы несчастную девушку, я ведь замерзну у вас под дверьми!

Братья её игнорировали.

— Ей нужен повод для сенсации. Желательно, такой, чтобы при этом испортить мне жизнь.

Журналистка начала сердиться.

— Если потребуется, я буду всю ночь колотить вам в двери. Не полиции же вы меня сдадите?

— А это идея, — ухмыльнулся Арагорн, глядя на брата. — Вызову дежурный наряд, скажу, так и так, преследует меня одна влюбленная девица, житья от нее нет. Сексуальное домогательство, то да сё… Как раз будет ей сенсация. «Известная журналистка домогается скромного консультанта или громкое дело о сексуальном преследовании», — процитировал он воображаемый заголовок газет и осклабился: — Каково?

Василий хищно улыбнулся в ответ, выудил из кармана сотовый и скрылся за дверью. Журналистка обеспокоилась — улыбка Василия, явление само по себе довольно редкое, не предвещала ничего хорошего.

— Он что, и правда в полицию звонит?

— Искренне на это надеюсь, — безмятежно отозвался Арагорн. — Видишь ли, мой брат, в отличие от меня, не страдает излишней щепетильностью по отношению к так называемому слабому полу и придерживается мнения, что женщин, конечно, бить нельзя, но некоторым это могло бы пойти только на пользу.

Жанна, воспользовавшись моментом, попыталась проскользнуть обратно в квартиру, но Арагорн стоял в дверях, и отодвинуть его при всём своём желании она бы не смогла.

Тут снова показался Василий, кивнул брату и сообщил:

— Порядок. Если я понадоблюсь в качестве свидетеля, постучишь. А охрана снизу уже идёт.

Журналистка немедленно прекратила свои попытки пробраться в квартиру. Застегнула пальто, холодно, с поразительным достоинством оборонила:

— Уроды! — и гордо направилась к лифту, сжимая в руках сапожки.

Арагорн дождался, когда за ней закроются двери, а потом со вздохом прислонился к косяку.

— Ты серьёзно, что ли, охрану вызвал? — спросил он у брата.

— Нет. Но рад, что подействовало. Зачем она приходила?

Арагорн потер виски:

— Фотографию Ахилла крутят едва не по всем каналам, а эта зараза ну как чует, какие дела — наши. Прибежала в надежде что-нибудь выведать. И знаешь что? Я боюсь, даже несмотря на то, что она ничего не получила, завтра мы увидим сенсационную статью с Ахиллом в главной роли, и Папыч устроит мне грандиозную головомойку.

Василий утешающе похлопал его по плечу, но промолчал. Да и что тут скажешь — ведь брат был прав.

Илья довольно долго простоял на портике храма Аполлона. С холма, на котором возвышался храм, открывался прекрасный вид на греческий лагерь, и он внимательно его изучал. Хотя в глубине души прекрасно понимал, что не поэтому он застыл на верхней ступени храма. Сделать шаг вниз было страшно. Сделать шаг вниз означало войти в чужой, совершенно незнакомый ему мир. Выдавать себя в нем за героя. И не просто выдавать — быть им. По крайней мере, на время. И Илья просто не был уверен, что готов на это, хотя понимал, что выбора у него нет.

Сделать шаг вниз было признать, что он принял «правила игры» и уже не сможет вернуться назад.

Время суток в проходе чуть отставало от московского: в столице уже царила ночь, в то время как здесь был разгар вечера. Слабый ветерок с моря, вместо того, чтобы веять приятной свежестью соленой воды, растревоживал зловоние, висевшее над греческим лагерем, и доносил до Ильи запах отходов, гари, мокрого дерева, крови, немытых тел и выгребных ям.