Отражения (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 40

И что самое отвратительное: за этим будет наблюдать вся планета.

Рейн.

Не хочу, чтобы он видел, как я проиграю.

А оказаться в числе победителей в любом случае не смогу. В прошлом году мне помогал Авен. Провидица. Да и Создатели были на моей стороне.

Возможно, завтра они тоже обо мне вспомнят и пошлют хоть немного везения. Вот только на одном везении далеко не уедешь. И рядом не будет друга, который выручит и защитит.

— Помните, для вас важно как можно дольше продержаться в игре. Чем больше соперников с вашей помощью выбудут из соревнований, тем выше поднимитесь в рейтинге. — В некоторых кадетах, уверена, его слова пробуждали азарт. Во мне же не шевельнулось ничего, кроме страха. — Особенно это касается тех, кто мечтает о ВВА. Проводникам тоже представится возможность продемонстрировать свои таланты.

И снова над головой послышалось назойливое жужжание, от которого пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Последние две недели меня не покидало ощущение, что из военной академии я перенеслась в киностудию, где мне навязали роль в дурацком голофильме. Нас снимали круглые сутки. Во время подъёма, на поверке, тренировках, в столовой. Отчего снова вернулось чувство, что я для них какой-то подопытный кролик.

Мы все.

— Будьте сильны, выносливы и ничего не бойтесь. Да пребудет с вами удача! — пламенно закончил полковник, и нас отпустили на отдых.

Разумеется, отдыхали мы в обществе всё тех же дронов, фиксировавших каждое наше слово, каждый наш вздох. Удивляюсь, как ещё не велись съёмки в душе.

Рейн говорит, раньше о подобных реалити-шоу не могло быть и речи. Вход в МВА гражданским был запрещён, особенно репортёрам. Ситуация изменилась несколько лет назад, когда переизбрали членов Совета. Теперешняя верхушка каждый год придумывала что-нибудь новенькое и останавливаться в своих изысканиях, похоже, не собиралась.

На нас, например, они тестировали экспериментальные препараты. Даже страшно предположить, что ждёт последующие поколения учеников.

Несмотря на волнение и нервное напряжение, уснула я быстро и всю ночь спала как убитая. Утром, спешно собираясь, убеждала себя, что победа мне не нужна, рейтинги тоже. Только бы выпуститься.

Конечно, неприятно опозориться перед всей планетой. Поэтому постараюсь быть осторожной и продержаться как можно дольше.

А там уже будь что будет.

В этот раз нам с ребятами снова повезло играть в первой сотне. Что ж, раньше кошмар начнётся — раньше и закончится.

Сразу после завтрака мы отправились в терминал, а уже оттуда стали загружаться в шаттлы, не зная ни куда отправляемся, ничто нас там ждёт. В прошлом году нам хотя бы потрудились заранее объяснить задание. Теперь же решили держать в неведенье до последнего.

Я напряглась, заметив, как в шаттле показался один из медиков. За ним вошли ещё двое мужчин в светлой униформе, у каждого в руке был внушительных размеров кейс.

— Сейчас вы уснёте, — сообщил радаманец, поравнявшись с Тэном. Опер сидел ближе всех к выходу, и ему первому досталась доза снотворного. Надеюсь, что это действительно было снотворное, а не очередное радаманское ноу-хау. — Проснётесь за несколько минут до начала игры, — С этими словами медик извлёк из кейса прозрачный куб и выпустил из него микробота. «Паучок» шустро вскарабкался по руке кадета и, вонзившись тому в плечо, в одно мгновение опустошил своё брюшко.

— У каждого из вас будет своя точка старта, — подхватил Вжик, который должен был сопровождать нас на планету. — И пять часов на выполнение задания.

Флара, к сожалению, с нами не было, и я не знала, летит ли он в другом шаттле или же будет наблюдать за «весельем» с базы. А жаль. Всё-таки с ним я чувствовала себя спокойнее.

— Задание это элементарное: суметь вовремя добраться до финиша, — со скучающим видом добавил рыжебородый ментор, а потом ещё и зачем-то уточнил: — В любом состоянии, — тем самым снова активировав мою неуёмную фантазию.

То ли саэр посчитал лишним давать более вразумительные объяснения, то ли таков был приказ вышестоящего руководства. А может, я просто прослушала, потому как уже через каких-то пару минут напряжение ушло, тело расслабилось, и я незаметно для себя самой уснула.

Чтобы проснуться…

Виски прошила острая боль. Звук нарастал, въедался в барабанные перепонки, заставлял ходить ходуном пол. Сжав голову руками, сначала зажмурилась и лишь усилием воли заставила себя осмотреться. Вой не стихал, мешая сосредоточиться, прогнать застилавшую глаза дымку. А когда та всё-таки рассеялась, сглотнула подступивший к горлу комок и ощутила резкое головокружение.

Не знаю, где у них находится финиш, но со стартом мне однозначно не повезло. Из-за пронзительного звука, нещадно бившего по ушам, не сразу почувствовала, как завибрировал браслет. А стоило его активировать, как над запястьем взвилась голограмма — таймер обратного отсчёта, сообщавший о начале игры.

Это значило, что следующие пять часов радаманцы не будут отлипать от экранов трансляторов.

Представила жениха, удобно устроившегося в кресле с бокальчиком вина или бутылочкой любимой текилы, и ощутила, как к щекам приливает кровь.

Ненавижу!

Не Рейна, конечно, а проклятый Совет. Превратили выпускной экзамен в бес знает что! Цирк! А нас в клоунов, развлекающих падкую на зрелища публику.

К счастью, жуткий вой постепенно сошёл на нет, а вот виски по-прежнему ломило. То ли из-за снотворного, то ли из-за резкой побудки при помощи мозгоплавящих звуков. А может, у меня просто разыгралась акрофобия. Что не удивительно, если учесть, где именно я очутилась.

Пока сидела, приходя в себя, появилась мысль: а не задержаться ли мне здесь до конца соревнований. Так сказать, признать поражение в добровольном порядке. Только это вряд ли спасёт. Отправят завтра играть со следующей сотней.

Посему, помечтав о несбыточном, переместилась к краю узкой и, по моему личному мнению, очень ненадёжной платформы. Ползком. Подняться на ноги пока что не решалась. Не знаю, как это смотрелось со стороны, но мне сейчас было не до кинопроб.

Металлическая конструкция, на которой я находилась, стояла на берегу озера, по форме напоминавшего дождевую каплю. Или слезу. Одну из тех, что я так часто проливала по милости Рейна.

Тёмная гладь озера переливалась под лучами Алого Солнца, которое палило немилосердно — хоть раздевайся и загорай, — и в итоге уже через каких-то пару минут любования радаманским пейзажем я была вся мокрая от пота.

Где-то вдалеке, у самого горизонта, виднелись горные хребты, припорошенные снегом, а само озеро кольцом опоясывал лес. Зелёные шапки деревьев так близко приникали друг к другу, что, казалось, подо мной расстилается пушистый живой ковёр.

Тишину нарушали лишь моё дыхание да знойный ветер, коршуном круживший над головой. И ни одной живой души.

Оставалось только гадать, откуда стартовали остальные девяносто девять кадетов.

Свесившись вниз, к своему разочарованию не обнаружила даже намёка на лестницу. Значит, спуститься отсюда не получится. Единственный путь — по стропе, перекинутой через озеро. Только так я смогу добраться до вышки, расположенной на другом берегу. Голокарта, которой был снабжён браслет, соглашалась с моими выводами.

Вот только мне совсем не хотелось превращаться в канатоходца, да ещё и на головокружительной высоте в несколько десятков метров. Навскидку — не меньше тридцати.

Осмотревшись, обнаружила страховочный пояс и, снова глянув вниз, поёжилась. Конечно, страховка не позволит упасть, но от этого прогулка не становилась более желанной.

Тут же в голову полезли всякие глупости, вроде: что случится, если сверзиться с такой высоты в озеро? Подозреваю, приземление будет мало чем отличаться от приземления на сушу. Даже мой суперкостюмчик из тёмного, эластичного материала, рассчитанного на то, чтобы уменьшить боль от парализующих импульсов, навряд ли спасёт при ударе о водную поверхность.

Ветер опалял, заставлял облизывать пересохшие губы и мечтать о глотке воды. Только ради этого, хочешь не хочешь, а зашевелишься.