Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби? - Хейер Джорджетт - Страница 24

— Не помню, что именно она сказала…

— Мы оба знаем маму! Если Бьюла покушается на мои деньги и будущий титул, то она добивается своих целей противоестественными способами! Отлично знает, что стоит ей дать согласие — и я уже завтра на ней женюсь. Однако Бьюла постоянно отвечает мне отказом.

— Почему?

Тимоти пожал плечами:

— Новый подход к авантюризму?

— Нет, она не авантюристка. Я ее такой и не считал: для авантюристки ты не такая уж лакомая добыча. Но вот что я думаю, Тимоти, хотя знаю, это тебе не понравится: похоже, Бьюла не та девушка, которую любящие близкие хотели бы видеть твоей женой.

— Мои любящие близкие…

— Знаю-знаю, все мы можем идти к чертям! Ты был откровенен со мной, и я отвечу тебе тем же. Эти строго дозированные сведения о происхождении мне не нравятся. Не хочу нести чушь об истинной любви и полном доверии, но настоятельно советую тебе не вступать в брак с особой, скрывающей свое прошлое и семью!

Тимоти помолчал и резко произнес:

— Хочу познакомить тебя с ней. Ты сегодня уедешь из Лондона или нет?

— Я остановился в клубе. Неужели я способен ринуться домой, когда ты оказался в щекотливой ситуации? — Это было сказано с нежной улыбкой.

— Ну и дурак! — отрезал Тимоти. — Какой от тебя толк?

— Могу, например, побывать в Беркшире и отговорить мать мчаться первым же поездом в Лондон!

— Беру назад все пренебрежительные эпитеты, которыми когда-либо тебя награждал! — вскричал Тимоти. — Ты — олицетворение силы, Джим!

— Брось! — отмахнулся неблагодарный брат. — Ты сказал, что твоя Бьюла тоже втянута в историю с убийством. Ты серьезно?

— Она знала Сэтона-Кэрью, терпеть его не могла, имела возможность убить его. Ну как, серьезно? Она под подозрением вместе с еще несколькими людьми, включая меня.

— Могла она это совершить? Я не спрашиваю, сделала ли. Допустим, не сделала. Но в женских ли это силах?

— Вполне, — ответил Тимоти. — Я знаю один-два верных способа отправить человека на тот свет, но перед этим они бледнеют. Я видел труп и понимаю, как все было сделано. Сила не понадобилась. Подними руку, я тебе покажу. Нужен носовой платок и вот эта линейка, больше ничего.

Он обмотал запястье Джима платком, продел под него линейку и дважды повернул ее.

— Больно! — вскрикнул Джим.

Тимоти вынул линейку из-под платка:

— Извини. Нужны считаные секунды, когда вместо руки — шея, согласен? Применили проволоку для вешания картин, купленную в тот же день Бьюлой по заданию миссис Хаддингтон и оставленную на полке в туалете. Все это не составляет тайны — полагаю, наш старый друг того же мнения. А как иначе, при такой умной физиономии?

— Хемингуэй? Он подозревает твою девушку?

— Старший инспектор явился сюда за сведениями о действующих лицах. Показательно, что про Бьюлу он меня не спрашивал — вероятно, догадался, что я заинтересованное лицо, или ему помешал твой приход. Если Бьюла в разговоре с ним талантливо изображала, как она умеет, моллюска, то теперь он полон подозрений. Я хотел принять участие в ее допросе, чтобы не дать ей повести себя опрометчиво, но она не позволила. Не знаю, что там действительно произошло. Когда все закончилось, я отвез ее к ней домой, но по дороге она не была склонна общаться, а я не настаивал. Сегодня днем я собираюсь побывать на Чарлз-стрит и кое-что разведать. Потом, если получится, приглашу Бьюлу поужинать в какое-нибудь тихое местечко, например в «Арманд». Присоединяйся к нам, Джим! Часов в восемь, форма парадная. Сам я буду там в любом случае.

— Хорошо, — кивнул брат, неуклюже вставая из кресла. — У меня деловая встреча с одним человеком за ланчем в «Савойе», но вряд ли она затянется. Если успею, то побываю днем в Чамфриз, попотчую матушку снотворным и вернусь.

— Я тебя подвожу! — виновато простонал Тимоти.

— Да. Как всегда. Считай, что я в нокауте. Скажу матери, что сам полюбуюсь на Бьюлу, это даст вам отсрочку. Но она захочет узнать мое мнение о ней, так что будь добр, приведи ее сегодня вечером! Твой рассказ меня встревожил, но все равно она лучше той блондинки, если верить маминому описанию!

— Господи, мать и про Синтию Хаддингтон пронюхала? Невероятно! Невинный флирт — а она тут как тут! Синтии Хаддингтон я ни к чему, она охотится за крупной дичью.

Это легкомысленное утверждение вскоре было опровергнуто. Днем явившись на Чарлз-стрит, когда миссис Хаддингтон, по его расчетам, должна была отдыхать, Тимоти был препровожден дворецким Фримби в гостиную, где застал в кресле у камина Синтию. У ее ног валялись газеты, прекрасное лицо выражало неудовольствие. При виде Тимоти Синтия вскочила и со смутившей его непосредственностью бросилась ему на грудь.

— О, Тимоти, слава богу, что вы пришли! — И она расплакалась.

Молодой Харт побледнел. Бедняжке определенно требовалось утешение, к нему он и прибег.

— Ну, не надо так переживать! — воскликнул Тимоти. — Возьмите себя в руки, Синтия!

— Это было так ужасно! — всхлипнула она, ничуть не обидевшись на бесчувственность кавалера.

— Согласен. — Он разжал ее руки и снял со своей шеи. — Но вы все-таки не плачьте, а то носик покраснеет. Лучше сядем, и вы расскажете мне о событиях, случившихся после вчерашнего вечера.

— Никаких событий! — пожаловалась она. — Это-то и страшнее всего. Все вокруг пугает. А тут еще мама не пускает меня в гости к Мэг, заставляет носить мерзкое черное платье, в котором я сущая ведьма, вылитая тетя Вайолет, спасу от нее нет, да и пудреница куда-то задевалась. Делать совершенно нечего, а по радио сплошь хоралы и учебные программы для военных, лучше умереть! Ну и, конечно, я страшно расстроена из-за Дэна, но никто меня не понимает, всем безразлично! Он бы не возражал, чтобы я ходила в гости, не то что родственники! Маме следовало бы отпустить меня, дать проветриться!

После этой тирады Синтия потащила гостя за руку к дивану, заставила сесть и опять разрыдалась, теперь у него на плече. Было невозможно определить, которая из бед в обширном перечне, пересказываемом пополам со всхлипами, больше всего ее удручила. Тимоти и не пытался разобраться, вся его энергия уходила на утешение. Синтия смущала его тем, что повисла на его лацкане. Плечо пиджака оказалось под угрозой пропитаться ее дорогой пудрой, и Тимоти смирился с необходимостью срочно отправить вещь в чистку.

Синтия лепетала, что если придется ходить в черном до самых похорон, то матери следовало бы купить ей новую одежду, а не посылать за скучной мисс Спеннимур, чтобы та перешила для дочери два платья из материнского гардероба. Даже ненавистная тетка Вайолет согласна: глупо носить траур по чужому человеку. Вероятно, любимую пудреницу стянула подлая горничная матери. Тимоти обязан согласиться, что она, Синтия, излишне чувствительна и огорчается по любому пустяку. Тимоти не уточнил, относит ли она к этой последней категории ужасное убийство старого друга. Он заверил, что ее чувствительность ни у кого не вызывает ни малейшего сомнения.

— О, Тимоти, вы такой милый! — заявила Синтия. — Я вас люблю! Думала, что с ума сойду, но стоило вам войти — и я почувствовала себя совсем по-другому.

У Тимоти волосы встали дыбом. Внутренний голос подсказывал, что глупо верить этим безыскусным речам, но мужской инстинкт запрещал предаваться излишним рассуждениям. Никогда еще он не бывал настолько рад, когда момент нежности бесцеремонно прерывался. Идиллию нарушило появление миссис Хаддингтон и ее сестрицы. Пальчики Синтии держали его лацкан уже не так крепко, что позволило ему оглянуться на вошедших. Осталось лишь оторвать от себя плаксу и проворно встать с дивана.

Не вызывало сомнения, что обе немолодые дамы имели возможность наблюдать трогательную сцену и теперь взирали на Тимоти с одобрением. Миссис Хаддингтон, волочившая за собой черный шлейф, с улыбкой протянула ему руку и промолвила:

— Как мило, что вы здесь, дорогой Тимоти! Знаю, никто не повлиял бы на мою бедняжку дочь лучше вас. Девочка безутешна, Дэн был ей как родной дядя!