End War (СИ) - Охэйо Аннит - Страница 28

+ / И в чем проблема? — удивленно спросил Лэйми. — Судя по всему, именно он управляет всеми тварями на Циу-Те. Грохнем его, — спасем планету. + /

+ / Не спасем. При потере управления они начнут тупо всех убивать, — специально так настроено. А перебить всех нам вдвоем сил не хватит. И вытащить отсюда всех мьюри — тоже. А я не хочу оставлять тут хоть кого-то, потому что… + /

Глядя на мир сразу сотнями глаз, Лэйми забыл о своем брошенном в ловушке теле. Но сейчас он краем сознания заметил, что одна из прорезей в живых стенах раздвинулась. Внутрь просунулось что-то, похожее на длинный черный язык. Обвив одного из мьюри поперек живота, он с мягкой, но неодолимой силой потащил его в дыру. Двое остальных вскочили и заорали, но никто не попытался помочь несчастному. Его быстро утащило внутрь, и прорезь в стене сомкнулась, словно пасть.

+ / Что… + / — только и смог сказать Лэйми.

Тезка, ругаясь, стянул сеть портальных линков, изучая внутренность станции. Утащенного мьюри сбросило в очередную круглую комнату — на сей раз, залитую ярким бело-желтым светом. Из мертвенно-белесых, гладких стен выступало множество словно бы кукольных лиц с круглыми глазами — совершенно черными, пустыми и страшными.

Упавший на пол мьюри поднялся, ошалело осматриваясь. Некоторые из лиц начали что-то говорить, потом другие — всё больше и больше. Мьюри беззвучно завыл, схватился за голову, закружился на месте, заметался, налетая на упругие стены, отскакивая от них, падая, вновь поднимаясь…

Через какую-то минуту он рухнул на пол, выгибаясь в конвульсиях, — и вдруг затих. Очередной черный «язык» утащил безвольное тело в новое отверстие в полу. По длинной гладкой трубе оно соскользнуло в обширное, полутемное на сей раз помещение. Темно-серое, пустое — лишь в центре с потолка свисало нечто вроде мощного хобота. Вдруг ожив, он схватил мьюри за голову, буквально всосав её внутрь. Несколько секунд страшных судорог — и тело безвольно соскользнуло в очередное отверстие в полу. Оно вело во что-то, вроде усаженной зубами, яростно пульсирующей глотки — всего через несколько метров оно превратилось в бесформенную кровавую пульпу. Ошалевший Лэйми увидел, как массивные насосные артерии от множества, множества таких жутких комнат перекачивают её в колоссальные танки, а оттуда — в танки малых кораблей Мроо. Останкам мьюри отводилась роль всего лишь реактивной массы для двигателей.

+ / Ну и какой в этом смысл? — спросил он, передернувшись. Станция оказалась настоящим конвеером смерти, — каждую минуту в ней умерщвлялись тысячи мьюри. — Зачем тащить их в другую вселенную, если вся цель — это убить? + /

+ / Не вся, — мрачно ответил тезка. — Смотри. + /

Лэйми увидел круглую комнату над той комнатой с хоботом. В её центре, на мощном полукруглом возвышении, поднималась алая, словно бы раскаленная чаша. В неё из трубы в потолке упал сгусток черной, бесформенной массы, наверное, металлоплазменной — она ничем не походила на живое. Внизу ещё один мьюри забился в судорогах, — и в тот же миг чаша засветилась ярче. Черная масса в ней ожила, беспорядочно выпуская ложноножки, — и её втянуло в соседнюю трубу, а на её место в чашу упала новая.

+ / Мроо переносят души мьюри в эти… штуки, — мрачно сообщил тезка. — Органические тела слишком хрупкие, им надо есть и дышать. А металлоплазменным трудовым дронам всё это не нужно. Они хорошо функционируют в высокой радиации и в вакууме, да и служат, в сущности, вечно. + /

+ / И при этом в них — живое сознание? + / — Лэйми передернуло.

+ / Ну да. Конечно, уже безумное, по нашим меркам. А вот свободы воли нет. Если дрон понял приказ, то будет его выполнять… любой ценой. Иное для него невозможно. И спрос на них… большой. + /

Лэйми увидел пристыкованную к станции цилиндрическую емкость длиной, наверное, в сто метров. Из пучка толстых труб в неё бил поток беспорядочно шевелящихся дронов. Они заполняли емкость сплошь, словно руда или уголь. Когда она заполнилась доверху, крышки закрылись, и разведчик Мроо, подхватив её «рогами», неторопливо полетел куда-то, в то время как другой вставил в слот новую, пока ещё пустую…

+ / Да что же это… + / — Лэйми стало дурно, но развить мысль он уже не успел. Прорезь в стене рядом с ним раздвинулась, черный, обжигающе горячий «язык» обвил стан и потащил его внутрь. Лэйми уперся, растопырив локти… и тут же сдался, буквально парализованный болью — сила этой твари казалась безграничной. Его перевернуло вверх ногами — и буквально выплюнуло вниз. Он выставил руки, перекатился и сел, ошалело осматриваясь.

Его сбросило в такую же комнату с масками. Из тысяч кукольных уст хлынули голоса — щипящие, поющие, сводящие с ума. Лэйми инстинктивно зажал уши… и всё кончилось. Что-то словно щекотало сознание, — но это и всё. Пробиться в носитель Мроо, к счастью, не смогли.

+ / Они сейчас поймут, кто мы! — беззвучно заорал тезка. — Прыгай! + /

На миг Лэйми растерялся, — он не представлял, как, — но тезка тут же грубо выдернул его. Они повисли в дымной пустоте… и мир вокруг Лэйми раскрылся. Он вновь стал алмазной сияющей сферой, парящей под зыбкой поверхностью Реальности, по которой скользили ещё более зыбкие тени. Тезка прыгнул к самой большой из них — смутному подобию носителя, отражению, лишенному оригинала. В её глубине сияла тускло-радужная сеть сознания… но она была большая. Большая. Чужая. И податливая… ускользающая…

Лэйми показалось, что он хватает руками воду — именно такое ощущение. Опыта у тезки было больше, — но и ему банально не хватало… размера. Щупальца его воли метались по сознанию матоида, отчаянно ища центр воли, но не находя его. Его тут же заметили… и белая, ослепляющая волна боли хлестнула по сознанию Лэйми… тут же угасла, отсеченная защитой. Тезку отбросило, он беззвучно заорал от ярости… и снова бросился вперед. На сей раз ему удалось во что-то вцепиться… но раскаленные щупальца тьмы со всех сторон хлестали по скрутившимся в жгут нитям его воли, мотая его туда и сюда и стараясь добраться до источника.

+ / Помогай! Я не удержу! + / — беззвучно заорал тезка.

Лэйми вновь растерялся на миг… потом бездумно бросился вперед. Он поставил свой носитель между тезкой и матоидом, превратив его в нечто вроде фокусировочной линзы, — и жгут воли тезки переплавился в ровный мощный поток. И всё равно, его мощи не хватало. Лэйми казалось, что поток жидкого света бьет по бесконечной черной пылающей сети — и просто проходит насквозь, проваливаясь в никуда. Сеть разомкнулась, пропуская его… а потом мощно подалась навстречу, и страшный удар едва не разорвал связь Лэйми с этой реальностью. Это была уже не воля Мроо, а кое-что похуже — сокрушительный Йалис-удар, к счастью, недостаточно глубокий, чтобы достать до носителя в объемлющем пространстве. Тезка, однако, как-то удержался и удвоил усилия… однако, напрасно. Лэйми ощутил, как навстречу потоку его воли поднимается другой поток, обжигающий и ядовитый. Не вполне понимая, что делает, он выставил щит… но отдельные струи прорывались даже сквозь него. Лэйми захлестнул поток видений — какие-то извращенные, черно-желтые, отвратительно живые узоры, бесконечные поля кольев с корчащимися на них людьми, его собственное, безглазое, вопящее лицо…

Он, как мог, отбивался от всей этой мерзости, не пропуская её к тезке… уже не вполне понимая, что именно с ним происходит — все его силы, без остатка, уходили на борьбу, и на какие-то отвлеченные мысли их уже не осталось. Атакующий его поток образов непрерывно менялся — его собственное тело, вплетенное в кошмарные узоры, пронзающие его щупальца, какие-то бесконечные клубки мерзких внутренностей… Лэйми чувствовал, что его стараются сломать, опрокинуть, выбросить вон, и всё, что он сейчас мог — это держаться… и держаться… и держаться…

Вдруг оплетавшая его сеть вспыхнула каким-то желтым, ядовитым наслаждением, и Лэйми с ужасом почувствовал, что начинает поддаваться. Бороться с мерзостью было невыразимо противно, — но вся его суть отталкивала, отвергала её. Это же извращенное наслаждение впитывалось, въедалось в него, и даже хуже: какая-то его часть сама жадно тянулась к нему… и он чувствовал внутри неодолимо нараставшее сопротивление: ещё немного — и сама его суть просто откажется терзать себя и просто разорвет контакт с этой обезумевшей реальностью, а тогда…