Неспособность любить - Горская Евгения - Страница 9

Ника сильно изменилась за прошедшее время. Раньше была веселой молоденькой девчонкой, смешливой, остроумной, а теперь плотно сжатыми губами напоминала строгую учительницу. Не потому что одета как-то не так или причесана слишком строго, а непонятно почему. Ей бы в политику податься, там таких много.

А причесана она, кстати, совсем не по-учительски, непослушные волосы выбиваются из стрижки и торчат во все стороны.

Машина с шашечками пришла быстро, через семь минут. Данила прогуливался по двору, ощущая, как неуловимо пахнет приближающейся весной. Двор изменился. Раньше здесь не было огороженных газонов, не было детской площадки с разнообразными качелями. Они собирались у лавочки, стоявшей в центре двора, курили тайком, трепались о чем-то. Это когда в школе учились. Вообще-то, во дворе Кирилла они тусовались редко, в основном у Сашки. Удивительно, но всю их компанию притягивал к себе не весельчак Кирилл, а Саша, который и улыбался-то редко. Если бы не отличные физические данные, Сашу вполне можно было бы назвать ботаником. Учился приятель всегда отлично, анекдотов с матом не рассказывал и за неприметной Лизой ходил как привязанный.

Впрочем, компания была небольшой – он сам, Кирилл, да еще пара ребят, с которыми сейчас Данила почти не виделся.

Таксист ехал медленно, Данилу это раздражало. Сам он правила не нарушал, но и не плелся как новичок.

– Сейчас налево, – подсказал Данила, поворот к питомнику был почти незаметен.

Уля ждала на улице, заулыбалась, побежала, увидев, как он вылезает из машины.

– Я тебя очень люблю, – обнимая жену, шепнул Данила.

Недавняя тоска прошла сразу. Пока Уля бежит ему навстречу, ему нечего бояться в этой жизни.

– Я тебя тоже люблю. – Жена чмокнула Данилу в щеку, засмеялась, потянула за руку. – Пойдем, посмотришь, как выросла Муся.

По его представлениям, Муся была сущим уродом. Он вообще маленьких собак не любил и назначения их не понимал. Если собака друг и охранник, это понятно, а если кому-то хочется тискать крохотных уродцев, купили бы себе игрушку.

В клетке Муси, собачонки здорово напоминающей крысу, помимо миски с водой, валялись детские плюшевые игрушки. Не самые дешевые, между прочим.

– Выросла, правда? – Уля смотрела на мужа счастливыми глазами.

– Правда, – согласился Данила.

Муся лениво повиляла хвостом. Хвост был точно как у крысы.

Уля побежала к тетке предпенсионного возраста, неприметно сидевшей на стуле около двери, Данила тетку даже не сразу заметил. Жена принялась давать указания, тетка кивала, ласково на нее глядя. Данила был абсолютно уверен, что указаний женщина выполнять не станет. Вообще-то, питомник, помимо беспокойства, давал деревенским и выгоду. У Ули работали то ли три, то ли четыре тетки, которые никогда бы не нашли работу рядом с домом. Сейчас вообще работу найти трудно, это Данила знал лучше других.

Наконец Уля простилась с ласковой теткой, женщина кивнула в последний раз, и Данила сел за руль машины жены.

– Давай машину около нашего дома поставим и съездим за твоей, – слегка нахмурилась Уля, усаживаясь рядом.

– Я и один могу съездить.

– Не надо. Я хочу с тобой.

Даниле долго не верилось, что нежная, воздушная Уля по-настоящему ему радуется. Он и сейчас считал это незаслуженной божьей милостью.

Жена весело и озабоченно рассказывала про Мусю, про других собак, он ее почти не слушал, но волнения и тревоги последних дней отступили, ему было спокойно, уютно.

Оставить Улю дома не удалось, поэтому к машине Данилы они приехали на такси.

– Как Елена Сергеевна? – озабоченно спросила Уля, подняв глаза куда-то вверх. Окна квартиры Кирилловой матери выходили на противоположную сторону, но Данила этого не сказал.

– Я к ней не заходил, вещи грузчики отнесли.

– Дан! – всерьез огорчилась Уля. – Ну как так можно?

Жена уже взялась за дверь машины, но замерла, укоризненно покачивая головой.

– Давай сейчас к ней зайдем!

– Без звонка? – вздохнул Данила.

– А ты ей позвони!

Он послушно достал телефон, набрал городской номер. Лет пятнадцать звонил Кириллу только на мобильный, а номер помнил.

– Елена Сергеевна, – быстро проговорил он, когда женщина ответила. – Это Данила. Мы сейчас рядом с вашим домом. Вам ничего не нужно?

– Данила! – Елена Сергеевна вздохнула. – Ну конечно, мне нужна помощь. Ты не очень занят?

– Я совсем не занят, – заверил он. – Мы с Улей сейчас поднимемся.

– Ну что я тебе говорила? – засмеялась Уля и бросилась к подъезду. Данила даже не сразу ее догнал.

Елена Сергеевна почему-то открыла им не сразу, пришлось даже позвонить в дверь повторно.

Уля, не дожидаясь приглашения, быстро шагнула в квартиру, обняла женщину, отпустила. Получилось правильно, Елена Сергеевна посмотрела на его жену ласково.

– Заходите, – повернувшись, хозяйка пошла в комнату.

Данила подхватил куртку жены, скинул свою, повесил на вешалку.

– Ника привезла все и бросила! – кивнула хозяйка на чемодан Кирилла и большую коробку. – Лучше бы совсем не привозила!

– Мы вам поможем. – Уля быстро открыла коробку, заглянула внутрь.

– Кирюша любил хорошие вещи. – Елена Сергеевна села в кресло. – А отдать некому. Я думаю, нужно в храм отнести.

– Правильно! – воодушевилась Уля. – Сейчас так много обездоленных.

Вообще-то, особо обездоленных Данила не знал, разве что рабочие из Средней Азии, но у жены было свое мнение.

– Данила! – Хозяйка села на диван, откинулась на спинку. – Принеси мне воды из кухни.

Данила послушно отправился на кухню, заглянул в холодильник, достал бутылку минералки, захватил стакан.

– Спасибо. – Елена Сергеевна плеснула себе воды, отпила, поставила стакан и бутылку на стол.

– Мы сейчас все это можем отнести в машину, – предложила Уля. – А я завтра же постараюсь вещи пристроить. У меня одна подруга как раз занимается помощью бедным.

– Нет, – решила Елена Сергеевна. – Пусть пока Кирюшины вещи здесь лежат. А ты, как договоришься, позвони мне.

– Конечно, – кивнула Уля. – Завтра же договорюсь. И сразу позвоню.

– Как хорошо, что вы у меня есть, Данила, – благодарно посмотрела на него женщина. – А Ника… Я просто удивляюсь! Привезла вещи, бросила и убежала! Как будто одолжение делает!

– Люди бывают разные, – заметила Уля. – Это на ее совести.

– А я всегда так хорошо к ней относилась! – Теперь Елена Сергеевна с благодарностью смотрела на Улю. У жены был редкий дар мгновенно вызывать к себе симпатию. – Это же я сказала Кирюше, что он должен жениться на этой девочке.

Данила сомневался, что друг женился только потому, что мама посоветовала. Давить на себя Кирилл никому не позволял. Сам любил на других давить.

– Господи, как я ошибалась! – Елена Сергеевна достала платок, промокнула глаза. – Лучше бы он женился на Машеньке! Был бы сейчас жив! Ты помнишь Машу, Данила?

– Помню.

– Им не следовало расставаться, Маше и Кирюше. Она ведь приходила ко мне несколько лет назад. Как раз перед Восьмым марта. Мы с ней посидели, поговорили, я дала ей телефон Кирюши. Я думаю, они тогда встретились просто как добрые друзья, а Ника сразу же Кирюшу бросила! Жестокость в женщине – это так страшно! Тебе повезло Данила, тебе это не грозит. – Елена Сергеевна снова ласково посмотрела на Улю.

Негромко хлопнула входная дверь, показался хозяйкин друг, кивнул молодым людям, озабоченно спросил:

– Как ты, Леночка?

Уля незаметно дернула Данилу за рукав, он послушно попрощался с хозяйкой, а Уля Елену Сергеевну поцеловала.

– Кто такая Маша? – едва дверь закрылась, шепотом спросила Уля.

Данила улыбнулся, глаза жены горели большим любопытством, и это было забавно.

– Она училась с нами. – Данила толкнул дверь подъезда, пропустил жену. – У Кирилла с Машкой любовь была. Но потом она вышла замуж за другого. И еще раз вышла замуж за другого.

– А Кирилл? Он страдал? – от любопытства Уля даже пританцовывала.

Данила не удержался, чмокнул ее в нос, подтолкнул к машине.