Его всё (ЛП) - Лав Фрэнки - Страница 11

Чёрт, она почти полностью без сил, но её работа ещё не закончена.

- Доктор, я не могу этого сделать. Я не могу сделать это в одиночку.

Её слова встряхивают меня обратно в реальность.

Я доктор. Она моя пациентка.

И Эйвери носит моего ребёнка.

Должно быть.

Девять месяцев назад мы встретились, она потеряла память. Вот почему она не пришла ко мне на свидание в бар ...

Она никогда не приходила, потому что не помнила, кто я такой.

Это не просто совпадение. Есть такие вещи как несчастные случаи, конечно, она была в автокатастрофе в конце концов.

Но, может быть, наша история пишется так, как и предполагалось.

- Вы когда-нибудь ели устриц? - Спрашиваю я.

Она качает головой, моргает и смущается. Женщина рядом смотрит на меня как на идиота.

- Устрицы? - Переспрашивает она. - Почему вы не говорите ей тужиться?

Я игнорирую ее, мои глаза заперты только на Эйвери.

Она красива и совершенна, и я люблю ее. Я буду любить ее всю оставшуюся жизнь.

- Вы? - Спрашиваю я её ещё раз. - Вы когда-нибудь ели устриц?

Эйвери смотрит на меня в замешательстве. - Устрицы? Доктор… Не знаю ...

- Если ты сейчас боишься, я думаю, что смогу тебе помочь с этим. Ты же хочешь поскорее увидеть своего ребёнка, верно?

- Да, хочу. Но, доктор, какое отношение устрицы имеют к родам?

Она кривится, сжав челюсти от очередной схватки. Я проверяю открытие. Эйвери готова. Я пробегаюсь пальцем по ее открытию, почувствовав головку ребёнка.

Беру зеркало у медсестры, стоящей рядом, и под углом, чтобы Эйвери могла видеть.

- Эйвери, это головка вашего ребёнка. Видишь его волосы?

Она начинает плакать, но теперь есть мотивация, она должна продолжаться.

- Вы когда-нибудь останавливались в "Четырех сезонах»? - Продолжаю я.

Медсестра смотрит на меня смущённо.

- Доктор, сейчас не время…

Я поднял руку, обрывая ее.

-Эйвери, посмотри на меня. - Я встречаюсь с ней взглядом.

Наш ребёнок приходит в этот мир, и я хочу, чтобы она знала, что отец ее ребёнка здесь, когда он родится. - Устрицы. Четыре сезона. Думай об этом. Ты когда-нибудь читала историю Лолиты?

На глазах Эйвери мерцают слёзы, а…потом они прекращаются. Она узнает меня.

Но почти сразу её тело приказывает ей перестать думать, только толкать. Толкать. Толкать.

И она это делает.

Несколько минут спустя наш ребёнок появляется на свет с громким криком.

Наш ребёнок. Наш малыш.

- Это мальчик, - объявляю я.

Сын.

Игнорируя медсестёр, я беру нашего сына и кладу его на грудь Эйвери. Она рыдает, и я тоже плачу.

Я склоняюсь над ними. Наш малыш ещё в крови, но это не имеет значения. Главное, что он с нами.

Что они со мной.

Я смотрю на Эйвери, а она смотрит на меня.

- Муж? - Робко спрашивает она меня в недоумении.

Мой малыш громко кричит. Я смотрю на него, и слезы бегут из моих глаз. Я перевожу взгляд на доктора, и вижу, что он тоже плачет. Глубоко вдыхаю и… запах корицы, сосен и кожи проникает глубоко в меня.

Я хлопаю глазами от того, как мои воспоминания возвращаются.

Коктейли в баре.

Устрицы.

Как доктор называл меня своей женой.

Его рука на моей пояснице.

Как его тело наполняет меня.

И я понимаю, что мой малыш… это наш ребёнок.

- Муж? Это ведь ребёнок... Наш?- Начинаю рыдать я.

Господь как будто сжалился надо мной и послал мне воспоминания вместе с рождением сына.

Каковы были мои шансы, что я увижу отца своего ребёнка в день его рождения? Мне кажется один на миллионы. Но всё же со мной это произошло.

Я слышу, как медсестра говорит мне продолжать тужиться, чтобы извлечь плаценту. Моя сестра стоит рядом и смотрит на меня со странным любопытством. Она также смотрит на ребёнка, на его тёмные волосики и стального цвета глаза.

- Наш сын, - улыбаясь сквозь слезы, говорю я доктору Лиаму. - Это наше дитя,- снова шепчу я и в моём голосе смешались неверие и вера.

И тут вмешивается моя сестра.

- О чём ты говоришь, Эйвери?

Комната снова вращается вокруг меня. Медсестра и моя сестра точно думают, что я сумасшедшая.

Доктор снимает одноразовые перчатки и, опустившись к моему лицу, целует меня в губы и гладит тёмные волосики ребёнка с нежностью отца. Конечно же, это его сын.

- Я отец, - выдыхает он. Я киваю, задыхаясь и слёзы катятся по моим щекам.

О таком можно было прочитать только в романах. Но это не выдуманный рассказ.

Это чудо. Ребёнок на моих руках и рядом со мной его отец.

Как же это произошло? У меня нет времени, чтобы выяснить всё прямо сейчас. И к тому же теперь это не имеет значения. Мы здесь вместе. Мы семья.

Медсестра наклоняется надо мной и малышом, не совсем понимая, что происходит между мной и доктором и говорит, что пора перерезать пуповину. Я смотрю на Лиама, а он на меня и как будто этих девяти месяцев потерь не было и вовсе.

- Лиам, это то, что должен сделать отец,- говорю я, наблюдая как его рот раскрывается в шоке от того, как быстро изменилась его жизнь.

Лицо Лиама озаряется радостью и гордостью, и он делает, как просит медсестра. Берёт ножницы и устойчивой рукой хирурга перерезает пуповину.

- Поздравляю,- говорит медсестра глядя сначала на меня потом на доктора.

-Поздравляю, - шепчу я и передаю нашего сына новоиспечённому отцу.

Лиам берёт его на руки, обнимая нашего мальчика с нежной любовью. Он целует лоб нашего ребёнка, и всё что внутри меня было сломано до этого момента, вновь возродилось.

Всё что я когда-либо хотела в своей жизни это семья. Теперь она у меня есть, а также память, которая была потеряна, найдена.

5 лет спустя...

Волосы Эйвери разметались из банданы, повязанной на её голове. Она одета в простою майку и джинсовые шорты.

Черт, она похожа на лето. И она моя.

-Он в порядке?- Спрашивает Эйвери глядя на нашего четырёх месячного малыша расположенного в слинге вокруг моего тела.

- Он немного замёрз, - отвечаю я ей.

Сейчас середина июня и детям нужно побыть на свежем воздухе. Мы арендовали маленький домик в лесу на острове Оркас. Это всего лишь небольшая поездка на пароме от нашего дома на Олимпийском полуострове, но всё же это отдых.

Моя практика процветает, и время от времени я беру неделю отпуска, чтобы провести это время с семьёй.

Эйвери прикасается груди, не смущаясь, оценивая, насколько они полны.

- Я думаю, что смогу выдержать ещё час, но потом мне нужно снова его покормить.

Мои брови взлетают, и я ухмыляюсь.

- Ты знаешь, как мне нравится, когда ты касаешься себя.

Она закатывает глаза и игриво хлопает меня по заднице.

- Ты такой сексуальный… врач. Папочка и муж, - мурлычет Эйвери.

Я притягиваю её к себе осторожно, чтобы не придавить ребёнка между нами и целую ее. Её губы и язык мои. Мы созданы друг для друга. Мы самые счастливые люди на планете.

- Ты знаешь, я бы мог взять тебя прямо здесь и прямо сейчас,- говорю я ей. - Нагнуть за этим столом для пикника и задать тебе жару.

Я знаю, что ей нравится эта идея, потому что она прикусывает нижнюю губу и её глаза наполняются желанием.

- Конечно, ты можешь, но только другие наши дети смогут поинтересоваться, что же мы делаем,- усмехаясь, говорит она, наблюдая за нашими пятилетним и трёхлетним сыном, играющим в траве вокруг нас.

Бог подарил нам трёх чудесных мальчиков, но ни одной дочери. Так что мне ещё предстоит решить этот вопрос. И я уверен, что обязательно добьюсь цели. У нас обязательно будет крошка, похожая на маму.

Мы сейчас в открытом устричном баре, где можно купить свежесобранные устрицы и выжимая лимонный сок и соус Табаско сверху наслаждаясь их необыкновенным вкусом.