Его всё (ЛП) - Лав Фрэнки - Страница 8

- Вы были бес сознания в больнице чуть больше недели. Вас сбила машина по дороге на автовокзал после выхода с парома из Сиэтла.

- Паром? Сиэтл?

Я трясу головой, хоть это и вызывает адскую боль.

- Я не ездила в Сиэтл. Я была на работе.

- Да, ваш работодатель Мария, которую вы, кажется, хорошо помните, говорит, что вы ездили в город. Что само по себе нетипично для вас. Но вы хотели провести выходные в городе. Вы помните почему поехали в Сиэтл. Вы помните это?

Я подношу пальцы к губам, пытаясь вспомнить, пытаясь думать.

Помню, я ходила и покупала продукты. Помню, как злились дети, что я не купила им крекеры, потому что не было органических. Мария запрещали кормить их не органическими продуктами.

Но эти детали не имеют ничего общего с автомобильной аварией.

- О, милая, - говорит Тина, садясь на кровать.

Я смотрю на сестру и понимаю, что запуталась.

- Я не понимаю, как…

Доктор прочищает горло, привлекая моё внимание.

- Мы не знали, в какой степени у вас были травмы, Эйвери. Вы были в реанимации всю неделю, и когда проснулись сегодня, то совершенно осознанно давали ответы на вопросы. Это лучший результат, который мы могли себе представить. Это лучше, чем мы когда-либо ожидали, если быть откровенным, но вы, кажется, испытываете кратковременную потерю памяти. Похоже, вы помните всё, что привело к аварии, но забыли короткий промежуток времени. Где-то от двенадцати до четырнадцати часов.

Потеря памяти. Ладно, не страшно. Я справлюсь. Потеря дня из моей жизни не так уж и ужасна.

- Ну, это не так уж и плохо, - говорю я, улыбаясь.

- Эйвери, - говорит Тина. - Почему ты так чертовски оптимистична? Ты попала в аварию и чуть не погибла.

- Но я жива, - говорю я, сжимая её руку.

Эмоции зашкаливают, и я начинаю плакать. Тина тоже плачет вместе со мной.

Доктор показывает мне фотографии с места аварии и то, что я выжила и почти невредима - чудо.

На следующий день Мария и дети приходят в больницу с цветами и воздушными шарами. Я радуюсь букетам и шарам, хотя всегда говорила Марии, что это пустая трата денег. Дети сделали мне открытки, и я так благодарна им за это.

Я чувствую себя нужной им. Я думаю, что они любят меня. У них хорошая семья и в душе я надеюсь, что у меня когда-нибудь будет такая. Даже ещё лучше.

Спустя несколько дней меня отпустили из больницы, и я возвращаюсь к работе няни.

Голова ещё немного болит, но это не страшно. Нестрашно даже то, что я забыла несколько часов из своей жизни. Всё могло быть гораздо хуже.

У меня есть работа и люди, которые присматривают за мной. Сестра и моя работодательница, которая стала немного мягче со мной.

Итак, моя жизнь возвращается в норму.

По прошествии месяца я так ничего и не вспомнила.

За исключением того, что я скучаю по одной вещи.

Одной очень важной вещи.

Моего месячного цикла.

Его нет.

А потом проходит ещё месяц, и я скучаю по нему во второй раз.

Я рассказываю об этом сестре.

- Не волнуйся, - говорит она. - Это всё из-за стресса. У тебя были регулярные циклы всю жизнь, Эйвери. Но подумай о том, сколько стресса ты испытала за последние несколько месяцев после автокатастрофы. Я думаю в этом и есть вся причина.

И это так. В этом есть смысл. У меня было много стресса.

Потом моя грудь разбухает, и я уверенна, что скоро мой цикл возобновится. Но нет.

Однажды утром я начинаю менять подгузник и меня сильно тошнит. Что за ерунда, я делала это множество раз.

А ещё я уставала. Очень сильно уставала. Мне было очень тяжело просыпаться по утрам.

Потом я скучаю по третьему периоду.

Запутавшись со всем этим, я иду к доктору.

Мне нужно, чтобы он подтвердил, что такие вещи случаются после такой травмы.

Но только его слова меня совсем не успокаивают. Они вгоняют меня в полнейший ступор.

- Эйвери, - начинает говорить доктор Мэннинг. Он семейный доктор, которого я знала всю жизнь. Ему как минимум семьдесят. - Анализ крови показывает, что ты беременна. Получается у тебя три месяца беременности.

- Что? - Смеюсь я вслух, потому что это нелепо. - Это невозможно. У меня никогда не было секса. Я девственница. Ну если только я не Дева Мария.

Я улыбаюсь, даже не воспринимая его слова всерьёз.

- Это не недоразумение, Эйвери. Почему бы тебе не прилечь на кушетку, и тогда я смог бы показать это тебе.

Пока моя спина не оказывается на кушетке и холодное желе для аппарата ультразвука не касается моего живота, я думала, что это полный бред. Сейчас же я понимаю, что доктор серьёзен.

Он прижимает палочку к моему животу, и в комнате раздаются отголоски сердцебиения ребёнка.

Я перестаю смеяться.

Я просто... В смысле, я никогда... Но что я скажу? Я не знаю, как это произошло ... но это, конечно, произошло.

Я беременна маленьким человечком.

Но я никогда не занималась сексом всю свою жизнь.

Мне назначили ещё один приём, видя, что я озадачена и слишком подавлена от такой новости.

Выйдя из приёмной доктора, я села в машину, но мои руки настолько дрожат, что в таком состоянии я точно далеко не уеду.

Достав телефон, я звоню сестре.

- Тина, - говорю я, мои глаза наполняются слезами и страх расползается в груди. - Тина, я беременна…

Громкий вздох сестры хорошо слышно даже в трубку.

Я объясняю ей, что только что произошло в кабинете врача. Какой срок мне поставили.

Я должна стать матерью через семь месяцев.

Как это возможно?

- О, Боже, Эйвери, - говорит Тина. Она также ошеломлена, как и я.

Мы пытаемся выяснить, что же произошло, но есть только одно объяснение.

Только один ответ.

- В ту ночь, когда ты потеряла память, Эйвери... У тебя была одна ночь?

Я качаю головой. - Я бы никогда не переспала с незнакомцем после того, как так долго ждала секса, - отвечаю я ей. - Я не могу даже представить, что случилось.

Но потом я замолкаю.

Дело в том, что я беременна.

Дело в том, что мне не хватает четырнадцати часов памяти.

Эти четырнадцать часов и есть ключ к разгадке.

- Как это возможно? - плачу я.

Через громкую связь я слышу, как моя сестра грустно вздыхает. - Ты правда не помнишь?

- Что, неужели ты думаешь, что я выдумываю? Притворяюсь, что не помню, как потеряла девственность? Зачем мне это делать?

- Прости, прости, - говорит Тина. - Иногда люди чувствуют себя неловко говоря о некоторых плохих вещах. Может быть тебя изнасиловали?

Нет, не может быть.

-Я не знаю, Тина. Правда не знаю. Я не знаю, случилось ли что-то плохое. Я не знаю, случилось ли что-то хорошее. Я вообще ничего не знаю, Тина. Я не помню. У меня будет ребёнок, а я не помню, когда занималась сексом.

Каждую неделю в четверг я хожу в устричный бар.

Может быть, кто-то считает, что это жалко, но это совсем не так. Это самое чистое, самое честное, что я могу сделать. Ждать в нём свою Лолиту.

Нанятые мною детективы не помогли мне в её поисках. У меня не было её настоящего имени. Попытка получить её фото с камер видеонаблюдения отеля провалилась. В тот день у них были проблемы с ними. В порту её тоже не вспомнили по моему описанию.

Казалось, всё было против нас. Но я не отчаялся… Судьба просто проверяет меня на прочность.

Я знаю, что что-то произошло, и молюсь, чтобы это не было чем-то совсем плохим. Трагичным и необратимым.

Пока у меня нет причин полагать, что она больше никогда не придёт, я не сдамся.

Это единственное, за что я могу держаться. Когда я занимался с ней любовью, я знал, что она-моё всё, и что это за любовь такая, если я так скоро от неё откажусь.? Бармен думает, что я полный придурок.

- Прошло уже полгода, вы готовы сдаться?

- Не могу. Ведь ты помнишь её?