Призрак (СИ) - Рудазов Александр - Страница 11

- Это как? – не понял Данилюк.

- Да вот именно так. Как видишь. Как ты шам о щебе думаешь, шам щебя предштавляешь – так ты и выглядишь. Обычные прижраки выглядят как люди – какими щебя помнят, такие и ещть. А мы, духи вщякие, выглядим, как положено духам выглядеть. Я вот Хожяин Кладбища. Мне по должношти положено штрашилой быть – вот я и штрашила. А Прокоп – домовой. Домовые – они какие? Они мелкие. Их люди мелкими предштавляют, и шам Прокоп тоже уверен был, что домовые – они вот такие. Вот он и штал вот таким. Укороченным и ш лошадиными ушами. А водяные вот чешуей покрываются, хвошт отращивают или еще что-то там такое. А лешие корой аль мехом жвериным... ну ты понял принцип, да?

- А... ну... кажется, понимаю, - не очень уверенно кивнул Данилюк. – То есть если я себя воображу кем-нибудь другим... то тоже изменюсь?

- Прошто воображишь? – усмехнулся Демьян Федорович. – Нет, паренек, шалишь. Чтоб ижменитьша, тебе нужно начать шебя кем-нибудь другим шчитать. Вшерьеж. Шамому поверить, что ты – не Алёша Данилюк, а кто-то там еще. Вот тогда ижменишьша.

- Ага... Услышал вас... А можно еще вопрос?

- Валяй.

- Почему вы шепелявите? То есть я вижу, что у вас... языка нет, но... вы же призрак. То есть дух.

- Да та же причина, - проворчал Хозяин Кладбища. – Я не голошом говорю, а швоим о нем предштавлением. Я при жижни-то шепелявым не был. Только теперь вот вмешто башки у меня череп. Беж яжыка. И я прекрашно жнаю, что это ничего не жначит, но вщё равно в глубине души щитаю, что должен шепелявить. Вот и шепелявлю.

- Так без языка же вы вообще говорить не должны. Никак.

- Шлушай, парень, да не ищи ты в этом логику. Ждешь вще в твоем шожнании, понимаешь?

Данилюк все еще не до конца понимал. Но общий принцип вроде бы уяснил.

Далее беседа утратила насущность. Духи заговорили о вещах отвлеченных – последних городских и мировых новостях. О политике заговорили, о военных конфликтах. Данилюку эти посиделки пикейных жилетов были неинтересны, а призрачная водка кончилась, так что он откланялся.

После аж семи рюмок Данилюк таки начал чувствовать себя под хмельком. В голове шумело почти так же, как бывало иногда при жизни.

Вряд ли он в самом деле пьян. У него же теперь нет организма, нет печени, нет крови... что там вообще задействовано, когда бухаешь? Он теперь призрак. Бесплотный дух. Наверное, это снова чисто психологическое... как там говорил Фемьян Дедорович?.. Сознание определяет бытие?.. Он выпил семь рюмок водки, он полагает, что должен быть пьян – и в итоге он пьян. Видимо, как-то так.

Интересно, а если он выпьет призрак яда – он отравится? А если его пырнут призраком ножа? Или застрелят призраком пистолета? Лучше не проверять, конечно, но знать такие вещи теперь надо.

Вообще, стоит побольше узнать о жизни призрака. Как тут все устроено. А то похоронить его похоронили... вроде как уже все... теперь окончательно... но за ним никто так и не пришел. Ни одна собака не удосужилась. И что дальше – неизвестно.

Вспомнился один старый фильм, тоже про привидение. Там у героя была какая-то цель. Кажется, выяснить, кто его убил, и отомстить. А еще позаботиться о жене… или невесте? Данилюк смотрел тот фильм очень давно и подробностей не помнил.

Так или иначе, у героя фильма была цель. Незавершенное дело. Он его завершил и вознесся на небо... вроде бы на небо. Может быть, если Данилюк тоже что-то такое сделает… только вот что?

Он не оставил никаких незавершенных дел. У него нет ни жены, ни невесты. Была девушка, Вероника, но они расстались еще осенью. Она приходила на похороны, но рано ушла и выглядела скорее удрученной, чем печальной. Просто визит вежливости – все-таки полтора года встречались, не чужие люди.

Больше Данилюку заботиться не о ком. Детей нет. Брат и сестра – взрослые, самостоятельные люди. Родители еще не старые и ничуть не бедствуют. Бабушка тоже еще крепкая, да и позаботиться о ней есть кому и без него.

А какие еще бывают незавершенные дела? Отомстить за свою смерть? Кому? Водителю, из-за которого Данилюк погиб? Стоило бы, конечно, врезать ему как следует, но особой ненависти Данилюк к нему не испытывал. Машину он вел, как полный дятел, но злого умысла-то у него не было. Просто несчастный случай.

Что еще, что еще... Ну вот на работе у него осталось незавершенное дело. Те документы для визы, которые он должен был подготовить... не сумел по уважительной причине. Может, из-за этого?

Да нет, конечно, не из-за этого. Сущая ерунда же. Но... больше в голову ничего не приходит.

Так что Данилюк решил в последний раз сходить на работу.

В турагентстве «Одиссей Тур» жизнь текла как обычно. Ну, почти. Был вечер пятницы, клиенты отсутствовали, и все уже предвкушали выходные. Серега, Стас, Дрон, Анюточка, Катюха и Гражина сидели за компьютерами, но не столько работали, сколько обсуждали последние новости.

А точнее, одну конкретную новость – его, Данилюка, смерть.

Девчонки качали головами, шмыгали носами, сочувствовали и расспрашивали Серегу, который только что вернулся с поминок. Никто, понятно, не подозревал, что покойник стоит рядом и с любопытством их слушает.

Языком чесал в основном Серега. Он вообще был словоохотлив не в меру. Еще он был не дурак выпить, в принципе не умел стесняться и обожал творить всякую хрень. Однажды на корпоративном походе в цирк он кинул монету так, что та срикошетила от лысины какого-то мужика и попала аккурат в декольте сидящей в другом ряду дамы. В турагентстве он ухаживал за всеми девушками без исключения, и от всех получил отлуп.

Остальные коллеги не были такими яркими личностями, но и у них имелись свои черточки. Стас носил длинные волосы, Дрон умел пить лежа, Анюточка каждое утро ела йогурт, Катюха часто и смачно материлась, а Гражину звали Гражиной.

А вот у Данилюка не было и таких мелких особенностей. Он всегда был ужасно... обыкновенным. Не выделялся ровным счетом ничем.

Сейчас он стоял, слушал... Серега рассказывал уже не про похороны, а про девушку, с которой на них познакомился. Некую Эльвиру.

Данилюк попытался вспомнить такую, но не сумел. Наверное, кто-то из дальних родственниц... или даже друзей кого-то из родни. На похоронах было несколько людей, которых он до этого вообще не встречал.

- ...Татарочка вроде бы, - тарахтел Серега. – Красивая очень. Ну знаете, такая луноликая Фатима. Только Эльвира.

- А она Лёше кем приходится? – робко вставила слово Анюточка.

- Не знаю, - отмахнулся Серега. – Сестра, может. Двоюродная. Или троюродная. Не знаю.

- Но Лёша же русский... был...

- Да может приемная. Или вообще не сестра. Или сестра, но не его. Может, его сестры мужа сестра. Или еще кого. Неважно вообще. Я ей сразу понравился. А она мне. Она немножко полненькая, но это даже хорошо, полные девушки вообще лучше худых.

- Это чем это вдруг лучше?! – возмутилась Катюха.

- Да всем, - отмахнулся Серега. – Теплее. Мягче. Добрее. И подержаться есть за что. И вагины у них более узкие.

- Фу, Серега, заткнись, [цензура]! – поморщилась Катюха. – Вот [цензура] тебя немытым кирпичом, вечно [цензура] всякую несешь!

- Да ты просто ревнуешь, - ухмыльнулся Серега.

- К тебе?! Да ты на себя посмотри, мурло! У тебя у самого фигура, как у груши!

- Эй, я между прочим в тренажерный зал почти записался! – обиделся Серега.

- Так почти или записался?

- Записался. Почти. Дорого у них там. И обязательно годовой абонемент. Зачем мне годовой? Я куплю – и не захочу ходить. А деньги пропали. Почему вот нельзя помесячно оплачивать? Или вообще просто за каждое посещение отдельно? Сегодня пришел – заплатил. Завтра пришел – заплатил. Послезавтра не пришел – не заплатил. Ну и чтоб каждое пятое посещение бесплатно. Или десятое. А если втроем пришли, то четвертого бесплатно провести можно.

- Да ты бизнесмен, Серега, - ухмыльнулся Стас. – Ты свою тренажерку открой, если такой умный.