Выдающийся реалист - Еремин М. П. - Страница 11

• Предыдущая
• 11/17
• Следующая

Но патриархальная законность не защитила; Лизавета не образумилась. Жизнь потеряла всякий смысл. Воля утратила свою власть, и ослепленный темперамент толкнул Анания на бессмысленное убийство ребенка.

Сохранились свидетельства современников о том, что в доцензурном варианте "Горькой судьбины" Ананий должен был убить Чеглова-Соковина, и только под давлением цензуры Писемский воспользовался советом артиста Мартынова и завершил драму раскаянием своего героя. Однако при последующих перепечатках "Горькой судьбины", когда цензура могла уже разрешить и прежний финал, Писемский не восстановил его. По-видимому, он считал, что эта месть противоречит сущности характера Анания. Его надежды на личное счастье окончательно рухнули, как он думал, прежде всего потому, что Лизавета не любила его. Стало быть, мстить помещику не было смысла. А до мысли об общем бунте Ананий, конечно, еще не дорос. Новое в нем - уважение к человеку и его независимости - только еще начинало пробиваться сквозь толстый слой патриархальных иллюзий и предрассудков, которые в критический момент его жизни одержали верх.

Такое же сложное переплетение старого и нового и в характере Лизаветы. Это цельная и страстная натура, на долю которой выпали безмерные страдания. Ее выдали за нелюбимого человека. По деревенским традициям, она должна была почитать его и бояться. Но Лизавета - "человек непореносливый", как она сама о себе говорит. Непререкаемая власть мужа порождала внутреннее сопротивление, перераставшее в глухую ненависть. Все это мешало ей присмотреться к Ананию и увидеть в нем то, за что можно было если не любить, то хотя бы уважать его.

Разразившаяся над ней катастрофа сломила ее, но и открыла в конце концов глаза и на Чеглова-Соковина и на мужа. Ее рыдания в финале драмы это красноречивейшее свидетельство того, что она, наконец, поняла: человеком, по-настоящему ее любившим, был Ананий.

Чеглов-Соковин, которого Лизавета так любила и на которого она возлагала все свои надежды, был, по существу, равнодушен к ее судьбе, хотя и уверял всех в своей любви к ней. Это и понятно. Конечно, он отличается от закоренелого крепостника Золотилова. Он осуждает растленную мораль, проповедуемую Золотиловым, и утверждает даже, что мужики в нравственном отношении стоят выше дворян. Хозяйствовать, как хозяйствуют другие помещики, он не мог, служить не хотел потому, что "подслуживаться тошно". Но поступать сообразно своим "гуманным" принципам он не в силах. В деревне у него все идет так, как было заведено при его отце. Не случайно всеми его делами, хозяйственными и сердечными, распоряжается тот же бурмистр Калистрат, который с таким же успехом делал это и при старом барине - крепостнике без всяких оговорок.

Чеглову и в голову не приходит, как подло он поступил, когда советовал подкинуть младенца бурмистру. Вполне в правилах своего отца он не замедлил объявить Ананию свое помещичье "не позволю".

Трудно переоценить значение "Горькой судьбины" - одного из совершеннейших произведений всей русской драматургии. Уверенной рукой мастера Писемский впервые на русской сцене показал подлинного мужика, сознательно выступившего на открытый бой с помещиком за свое человеческое достоинство. Выдающийся писатель-революционер М.Л.Михайлов так характеризовал эту драму: "Мы не знаем произведения, в котором с такой глубокой жизненной правдой были бы воспроизведены существеннейшие стороны русского общественного положения"*. И все-таки эта драма не имела успеха. Она была напечатана в 1859 году, когда революционная демократия все свои политические расчеты связывала с возможностью широкого крестьянского восстания. Вполне естественно, что финал "Горькой судьбины" в этих условиях был воспринят передовыми людьми того времени, как либерально-дворянский призыв к покорности и смирению.

______________

* М.Л.Михайлов. Соч. в 3-х томах, т. III, М., 1958, стр. 103.

Это и предопределило отрицательную оценку. "Горькой судьбины" Добролюбовым* и несколько позднее Щедриным**. Расхождения Писемского с лагерем революционной демократии, органом которой был "Современник", еще более обострились.

______________

* Н.А.Добролюбов. Полн. собр. соч., т. 2, М., 1935, стр. 345-346.

** М.Е.Салтыков-Щедрин. Полн, собр. соч.. т. 5, М., 1937. стр. 164 и сл.

Первое представление "Горькой судьбины" состоялось после выхода в свет "Взбаламученного моря", которое сделало имя Писемского одиозным. Лишь спустя несколько лет "Горькая судьбина" стала входить в репертуар русских театров. Многие выдающиеся русские артисты создавали замечательные сценические образы, выступая в этой драме. В репертуаре П.А.Стрепетовой, например, роль Лизаветы была коронной, наряду с ролью Катерины Кабановой.

5

Вскоре после своего переезда в Петербург Писемский стал одним из активных членов кружка писателей, близких к редакции "Современника", и принял непосредственное участие в борьбе различных течений внутри этого кружка. На первых порах он по-прежнему старался противодействовать влиянию сторонников теории "чистого искусства", среди которых особенную его неприязнь вызывал В.П.Боткин. Но это вовсе не означает, что Писемский был полностью на стороне Чернышевского и Некрасова. До известного времени он еще просто не понимал, насколько противоположны их цели целям либеральных сотрудников журнала. Но в 1856 году произошло событие, не оставившее у Писемского на этот счет ни малейшего сомнения. В ноябрьской книжке "Современника", в статье Чернышевского, было перепечатано из только что вышедших в свет "Стихотворений Н.Некрасова" несколько вещей, в том числе "Поэт и гражданин", что вызвало настоящую цензурную бурю. Писемский, как и другие либерально настроенные члены редакционного кружка, резко осудил эту перепечатку. "Панаева... призывали и пудрили, - писал он Б.Алмазову. - Весь этот скандал чрезвычайно неприятен всем нам остальным литераторам тем, что цензура опять выпустит свои кохти, на что цензора имеют полное нравственное право, если мы, литераторы... для придания полукуплетным стихам своим значения станем печатать в оглавлении рылеевские думы..."*.

______________

* А.Ф.Писемский. Письма, М.-Л., 1936, стр. 103.

Этот эпизод показал, что Писемский расходился с Некрасовым и Чернышевским по коренным вопросам общественной и литературной жизни. Руководители "Современника" хорошо это поняли и отказались от его сотрудничества.

Осенью 1857 года Писемский становится помощником Дружинина по редактированию "Библиотеки для чтения" и вместе с ним стремится объединить в этом журнале всех противников "Современника". С этой целью он пытался даже заручиться поддержкой литераторов, когда-то входивших в молодую редакцию "Москвитянина", выразив при этом надежду, что теперь он, по-видимому, не будет расходиться с ними в убеждениях*.

______________

* А.Ф.Писемский. Письма, М.-Л., 1936, стр. 110.

Однако этот проект не осуществился. Дружинин ненавидел лагерь "Современника" не меньше Писемского. Но он не согласился заключить союз со славянофильски настроенными друзьями А.Григорьева. Западническая ориентация "Библиотеки для чтения", намеченная Дружининым еще до прихода Писемского, осталась неизменной. Писемский вынужден был примириться с этим, хотя и видел, что направление журнала непопулярно среди читателей. Но вот в ноябре 1860 года он стал ответственным редактором "Библиотеки для чтения", заменив ушедшего Дружинина. Теперь он решил дать бой своим противникам. Только что появившиеся на страницах "Современника" резкие отзывы Добролюбова о "Тысяче душ" и "Горькой судьбине" предопределили выбор первого объекта для атаки.

Стремясь придать руководимому журналу более боевитый, чем при Дружинине, характер, Писемский завел в нем постоянный фельетон и сам стал выступать в роли фельетониста. В первых трех книжках журнала за 1861 год он начал печатать фельетоны под общим названием "Мысли, чувства, воззрения, наружность и краткая биография статского советника Салатушки". В них он и поспешил свести счеты с "Современником". В декабрьской книжке "Библиотеки для чтения" за этот же год Писемский опубликовал новую серию фельетонов за подписью Никиты Безрылова. Здесь он ополчился против всего демократического движения того времени. Писатель, создавший образ Анны Павловны Задор-Мановской, Лидии Ваньковской, Настеньки Годневой, глумился теперь над идеей эмансипации женщин; автор произведений, обличавших дворянскую дикость, теперь утверждал, что помещики и унтер-офицеры обучают детей гораздо лучше, чем передовые учителя в воскресных школах. Ободренный тем, что "Современник" не счел нужным отвечать на "Записки Салатушки", в которых задевалась личная жизнь его издателей, Писемский в безрыловских фельетонах еще ретивее сплетничает о передовых русских литераторах.

• Предыдущая
• 11/17
• Следующая