Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ) - "yulia.solovyova47" - Страница 67

— Ты ведь понимаешь, что этими своими словами ты убиваешь меня? — ответила я ему, не в силах смотреть на него. — Что ты уничтожаешь постепенно моё желание бороться?

— Осознаю. Я хочу, чтобы ты разочаровалась во мне. Чтобы ты, возможно, разлюбила меня. Ведь так будет легче.

Я сильно сжала глаза.

— Ты всегда меня защищал, — усмехнулась я, растроганная. — Защищал от Себастьяна, от проблем и трудностей и сейчас хочешь защитить от боли. Но это неизбежно. Мне будет больно. Мне будет дико больно. Так больно, что я не смогу дышать.

Я схватила его за руку, и он сжал её в ответ. С этим жестом во мне появились силы продолжать.

— Но я уже теряла. Родителей. И… ты для меня практически всё. Поэтому всё так усугублено. У меня никого не было кроме бабушки. И сейчас она не в силах будет мне помочь. А ты… мой муж, друг, любовник и советчик. Ты для меня всё. Как бы это пафосно не звучало.

Стефан вновь погладил меня по щеке, и единственным моим желанием было, чтобы так было каждую ночь. Чтобы он приходил с работы и просто обхватывал мою щеку рукой. Потому что в такие моменты я ощущаю тепло, чувство покоя и защищённости.

— Можно я отпущу ещё одну пафосную фразочку? — посмеялся он и затем оказался ближе ко мне. — Я хочу дышать тобой, — Стефан уткнулся мне в шею, в волосы.

— Могу подарить тебе свои духи, впрочем, ты знаешь, что это за марка, — попыталась я пошутить. Не должно быть так всё грустно, ужасно, безвыходно. Должно быть проблески, должны солнечные лучи пробиваться сквозь тёмные серые тучи.

— Я так часто обнимал её и представлял тебя. Из-за этого чувствовал себя спятившим. Она, когда только начала соблазнять меня, то стала душиться, как ты. И мой нос меня часто обманывал, — Стефан дышит мне в шею, прижавшись совсем близко. Я хочу обнять его, обхватить его, оказаться совсем тесно, так тесно, что соединюсь с ним воедино.

Его губы слегка касаются моей шеи, но затем Стефан не выдерживает и покрывает её влажными поцелуями. Я жмусь к нему ближе, он вынуждает меня оказаться на спине, позволяю ему целовать меня в губы, и от этих поцелуев, которые затуманивают мой разум, я почти что не могу дышать. Мы оба не можем. Не оторваться друг от друга, но и не целоваться тоже. Я чувствую его эрекцию, он смотрит мне в глаза, словно спрашивая. Но ведь знает, что это не обязательно. Потому что я жажду быть с ним одним целым.

Он входит в меня, вынуждая издать стон. Он снова во мне, и это чувство наполненности сводит меня с ума. Он впивается в мои губы поцелуем, сжимает грудь, снова совершает толчок, и продолжает, пока я окончательно не схожу с ума.

Громко кричать нельзя. И мне сложно этого не делать. Он зажимает мне рот ладонью, когда мои стоны нарастают до громкого вскрика. Ему нравятся как я стону, но детей будить тоже не стоит. Всё тело дрожит, изнывая от предвкушения разрядки, он продолжает свои движения, продолжает целовать меня, и это пьянит меня.

Я так сильно люблю его, я так сильно хочу его.

Впившись пальцами в его волосы, я пытаюсь не стонать. Но своими взглядами, он словно плавит меня. И ощущение наслаждения, ощущения оргазма желает настигнуть меня.

Я извиваюсь, он делает медленные мучительные толчки во мне, видя, что я почти на грани, почти-почти. Кусает мою грудь, я моментально прогибаюсь в спине, вскрикиваю, и в этот раз он не успевает зажать мне рот, я впиваюсь в его спину руками, испытывая дикое желание ухватиться за него. Я кричу ещё, он совершает те последние движения, вызывая тем самым у меня волну оргазма. Удовольствия, мигом захватившее все мои конечности, от которых голова, ноги — всё тело стало ватным. В одно мгновение стало хорошо. Хорошо всё. Никаких проблем, тревог. Есть лишь он, тот, кто сейчас кончил в меня и лежит на мне, тяжело дыша.

— Надо быть тише. Неужели за эти годы не научилась? — спустя несколько минут произнёс он, а я слишком устала, чтобы что-нибудь ему ответить.

Пара минут спустя муж поинтересовался, пью ли я таблетки до сих пор.

Удовлетворённо выдохнув от моего положительного ответа, он провалился в сон.

Вот же странный. У нас это третий раз, который был без презерватива. И, видимо, обеспокоился он этим только сейчас. Нет, конечно, после тех случаев, после которых получилась Миранда, а потом и Крис, он стал к этому очень осторожно относится. Но, чёрт побери, у него было столько баб! Неужели он такой счастливчик, что ни одна из не залетала от него?

И тут я вспомнила про Люси. Не такой уж и счастливчик.

Мне хотелось принять душ, но сил подняться не было.

Да нет, уверена, он всегда помнил про презерватив. Чтобы там инфекцию не подхватить, всякое такое…

Но со мной, похоже, совсем другое дело. Как Стефан сам оправдывался: «не знаю, на меня просто накатывает, и я об этом забываю моментально. А вспоминаю только после того, как сперма из меня выйдет».

На это мне было ответить нечего. И я решила принимать таблетки. Ну не каждый же раз мне было на него надевать презерватив, когда он сам не помнит. Тем более, он любит без презерватива. Вот какая я заботливая в итоге жена!

Я всё-таки решила подняться и принять душ. По пути в ванную я заметила, что дверь в комнату Изабель открыта.

Внезапно меня охватил такой страх, что я застыла на месте на пару секунд. Она, возможно, отлично услышала мои крики. Но я тут же пришла в себя и подошла к двери. Изабель сидела на кровати и тыкалась в телефоне.

— Ты почему не спишь? — спросила я и прошла немного вперёд к ней. Она вздрогнула и повернулась ко мне.

— Что с папой? — испуганным голосом спросила она.

— А с чего ты решила, что с ним что-то произошло? — усмехнувшись, спросила я.

— У вас дверь в комнату была приоткрыта. Я немного подслушала, так что можете больше не обманывать и не строить из себя счастливую воссоединившуюся семью.

Все мои конечности охватил страх.

— Ка-ак открыта… Погоди… ты всё слышала?

Девочка взглянула на меня и, широко улыбнувшись, рассмеялась.

— Ну, когда я поняла, что он тебя целует, то догадалась, что к чему, закрыла дверь и ушла сюда. Это не важно. Я знаю про секс. Но… всё то, что вы говорили, правда? Скажи мне.

— Ты не слышала ничего после того, как ушла? — усомнилась я.

— Нет. Я же сказала. А теперь ты. Расскажи мне. Всё, — осторожно сообщила она.

Я заметила у неё заплаканные глаза.

— Я сейчас приму душ и вернусь, — в шоке проговорила я и вышла из комнаты.

Она всё слышала. Слышала наши со Стефаном увещевания. Наши страхи, тот факт, что наши родители были убиты.

Я включила горячую воду и встала под душ. Вода быстро текла по моему телу, пока я думала, что делать. Идти будить Стефана, и с ним обсуждать, что можно говорить дочери, а что нет?

Мы вон как переживаем, а она, несмотря на своё поведение, всё ещё ребёнок. Которому будет вдвойне тяжелее, чем нам. Но она уже всё слышала. Слышала, что Стефан умрёт. Как я теперь выкручусь? Да никак. Она всё знает.