Судьба из комнаты напротив (СИ) - Чернышева Юлиана - Страница 41

Так что нет, спасибо, в этот раз я решаю ограничиться узким кругом: Лизка с Лёней, Дашка с Ником и Илья. Кто мне ещё нужен для счастья? Понятно кто, но в этом не хочется признаваться даже самой себе…

После того разговора в машине, пролившего свет на подзатянувшиеся паутиной времени события, мы снова находимся в состоянии вооружённого нейтралитета и взаимного игнора. Да-да, здравствуйте, американские горки, я скучала. Но при всём при этом Фей не прекращает бросать на меня странные, будто ожидающие взгляды. Словно он реально ждёт, что я расстанусь с Ильёй и кинусь к нему в ноги с криком «Ваня, я ваша навеки!».

Впрочем, нельзя сказать, что подобные мысли меня совсем уж не посещают. Я про Илью, а не ноги, конечно же. Наши отношения пока не тяготят меня, но по внутренним ощущениям всё к тому и идёт. И логичнее всего было бы распрощаться сейчас, на тёплой дружеской ноте, пока это не зашло слишком далеко, но… Будем честны, когда я поступала логично? Тем более, Лиза права, когда дело касается расставания, я начинаю мяться и дико тормозить. А уж когда парень мне в целом симпатичен и ничего плохого он не сделал, так вдвойне. Это наглому кошаку я готова выдать комплект острот и грубостей хоть прямо сейчас, с другими это почему-то не прокатывает.

Не прибавляет позитива и тот факт, что преподы с похолоданием похоже озверели, так что приятные вечера с фильмами заменяются куда как менее приятными в окружении книг и задачников. Илья, конечно, пытается помогать в меру своих сил, но, к сожалению, он может лишь объяснить непонятное, а не вложить в мои мозги нужную информацию в нужных формулировках. Весьма скудненькие мозги, как я постепенно начинаю осознавать.

В любом случае, к выходным я оказываюсь с пухнущей сразу по всем фронтам головой и отвратительным настроением. И с нагрянувшими как всегда не вовремя «родственниками из Краснодара». Не радует даже то, что цикл у меня вообще-то длинный. Мог бы быть ещё длиннее, кстати. Дней так триста пятьдесят примерно, да…

Так что в субботу я валяюсь на диване Илюши, уложив голову ему на колени и наслаждаясь движениями ладони, поглаживающей по часовой стрелке живот. Почему-то танцующие джигу внутренности немного успокаивались только от этого. Я даже глаза прикрываю блаженно, как наш Люцик, когда его вычёсывают.

— Кстати, я сказал, что во вторник утром улетаю? В Ханты-Мансийске юристка в больницу с аппендицитом попала, придётся забрать её дела на ближайшие полторы недели.

— Как во вторник? — покивав машинально, распахиваю вдруг глаза я. — А День Рождения?

— День Рождения? — Илья смотрит недоумённо, я пялюсь в ответ примерно так же.

И лишь спустя секунд тридцать понимаю, какая дура. В просвещённый век технологий, когда социальные сети сами загодя напоминают о ближайших событиях у друзей, я вообще упускаю тот факт, что мужчине о моём скором двадцатидвухлетии узнать попросту неоткуда. Вконтакте он не зарегистрирован, паспорт я ему не показывала, так откуда бы взяться такой информации, если я не озаботилась сказать сама?

— День Рождения, — растерянно повторяю я. — У меня. Во вторник.

— Маленькая, — он раздосадовано косит на телефон, валяющийся на подлокотнике, словно тот способен выдать на-гора решение проблемы. — Что же ты раньше не сказала? Я бы попытался предложить кого-то на своё место, а теперь билеты на самолёт куплены и отменять никто не будет.

— Да ничего страшного, правда. Это же работа, я понимаю. А отметим потом, когда ты вернёшься. Только вдвоём, м? — я тянусь за поцелуем, только бы отвлечь его от темы. И он отвлекается, пусть и не сразу.

Расстроившись в первый момент, я очень быстро осознаю, что даже рада такому раскладу дел. Нет, поймите правильно, с Ильёй мне комфортно, и я его не стесняюсь. Но вот представлять друзьям того, кого изначально позиционируешь для себя, как нечто временное… «Знакомьтесь, ребят, это Илюша. Только сильно не привязывайтесь, он здесь ненадолго». Так, что ли? Поэтому неожиданно (хотя, чего это я, вполне ожидаемо уже) подвернувшаяся командировка как нельзя кстати. И у меня как раз будет время окончательно решить, что делать с нашими взаимоотношениями…

При всём при этом, я не могу не думать и о том, что теперь отлично понимаю его жену. Каким бы замечательным ни был мужчина, кому понравится такая вот семейная жизнь? И это я ещё соплюшка несерьёзная, если по-честному, а вот какой была она, кто знает. Я же даже не уточняла, как долго продлился их брак и отношения вообще. Может, та девушка уже планировала детей или что-то в этом роде. Только как планировать, при таком-то раскладе? «Рожай, дорогая, а я пока на Новую Землю слетаю. Вернусь через месяц, заберу из роддома». Перспектива не очень, мягко говоря.

— Значит, я должен успеть поздравить тебя в понедельник, — резюмирует Илья, когда мы прекращаем целоваться, я возвращаюсь в лежачее положение, а его рука — на законное место. — Что ты хочешь в подарок?

— Магнитик.

— Маг… что?

— Ну магнитик же, на холодильник. Привезёшь? Не забудь только!

— Кристина, ну я же серьёзно, — хмурит он брови.

— А я нет, разве? Кстати, всё время хочу спросить и забываю, ты мою имя стесняешься сокращать, что ли? Я на Крис спокойно отзываюсь, честное пионерское.

— У меня один коллега был, американец, — пощекотав мне нос, откликается он, — Кристиан. Вот его сокращённо все и звали — Крис. А ты, к счастью, совсем не похожа на перекаченного мулата под два метра ростом.

— Ай-яй, какой ты не толерантный, однако, — язвительно сокрушаюсь я, начав хохотать, когда мужчина всё-таки ухватывает мой нос пальцами, правда очень и очень аккуратно.

— Что-то мне подсказывает, что кто-то пытается увильнуть от ответа на вопрос о подарке…

— Кто? Кто это сделал? — голосом консьержа Людвига Аристарховича подхватываю я, но шпилька, похоже улетает в молоко. Неужели и правда не смотрел?

— Если не скажешь, придумаю сам, — грозит он.

— А мне расскажешь?

— Неа, мучайся.

— Пфф!

Собственно, я и мучаюсь. Аж до вечера понедельника, а точнее, почти до ночи. За пять минут до полуночи Илюша довозит меня до остановки и выключает фары автомобиля, оставляя его заведённым, чтобы было тепло.

— У тебя рано самолёт, да? — опираясь по подлокотник и подперев голову рукой, уточняю я.

— В пять нужно в аэропорту быть.

— А вещи? Собрал?

— У меня как у военного, «тревожный чемоданчик» всегда собран, чтобы в любой момент сорваться можно было. А что, хочешь меня прогнать?

— Ты что, — совершенно искренне возмущаюсь я. — Просто подумала, поздно уже…

— А во сколько ты родилась? — как-то невпопад спрашивает он.

— В одиннадцать вечера, вроде бы… А что?

— Плохо. Ну, раз уж дождаться часа рождения не получится, так хоть дня…

Часы на магнитоле как раз переключаются на 0:00 и Илья зачем-то запускает руку в карман. А когда вытаскивает…

У меня разом пересыхает в горле и начинается мандраж, стоит взгляду выцепить бархатную коробочку, лежащую на его ладони. Света уличного фонаря, заглядывающего в машину хватает, чтобы увиденное нельзя было списать на обман зрения. А вот на глюки, например, от слишком большого количества выпитой колы, запросто.

— С Днём Рождения, маленькая.

Мужчина целует меня, но я так шокирована, что даже не в состоянии ответить. Просто сижу, как полная дура, и таращусь на коробочку, которую укладывают мне на колени.

— Откроешь?

Нет. Как там, в Поле Чудес? Я плачу вам мульён и мы не открываем чёрный ящик?

То есть… там же не может быть кольцо, правда? Мы знакомы без году неделя, за плечами у Ильи уже есть неудачный опыт брака, да и вообще, хорошее дело так не назовут. А я ребёнок ещё, куда мне замуж?!

Руки дрожат, как у алкоголика в завязке, когда я всё-таки подцепляю крышку и откидываю её, не удержавшись от облегчённого выдоха, тут же попытавшись замаскировать его под восхищённый.

Серьги, мать их. Всего лишь серьги. Какое облегчение!