Судьба из комнаты напротив (СИ) - Чернышева Юлиана - Страница 50

Сам кошак, кстати, молчаливо расправляется с остатками своей порции и явно не отказался бы от добавки.

— Вот теперь я знаю, у кого Кристина научилась так вкусно готовить, — поймав мой взгляд, произносит он.

Подлизаться решил? Му-ха-ха три раза, стрела в молоко, мой мохнатый друг.

Мама разворачивается к ним, отпираясь спиной на шкаф:

— Да нет, на самом деле, Кристюша сама училась, я разве что советами помогала, на расстоянии. Просто я в один момент начала много ездить по конференциям и семинарам, а папа у нас любит питаться регулярно и желательно домашней пищей. Пришлось ребёнку постигать азы кулинарии.

То, как на меня смотри Фей, сложно трактовать однозначно, так что я предпочитаю просто шутливо задрать нос, словно и впрямь до безумия гордясь собственным успехом. Да ладно, не так уж это было и сложно, на самом-то деле. Советская энциклопедия домашнего хозяйства и возможность в любой момент позвонить маме или одной из двух бабушек — вот и весь секрет успеха. Но то, что он отметил сам факт, да ещё и перед моими родителями… Приятно, что тут лукавить. Вот может же быть лапушкой, когда хочет!

— Кстати, — вспоминаю я, когда за столом мы устраиваемся уже вчетвером, — а вы чего так рано-то? Вставать пришлось затемно же…

— Да ничего страшного, я по дороге вздремнула, а папа с вечера уснул под телевизор чуть ли в восемь.

— Не выдумывай, сама под бочком сопела, — парирует тот, награждая супругу улыбкой.

— Ну, в общем решили раньше сядем, раньше выйдем. Неизвестно же, сколько с машиной провозимся.

— С машиной? Она сломалась? — вмешивается главный механик всея Руси Тимофей.

— Ребёнок, ты не сказала, что ли? Мы ей приехали авто покупать. Подарок на День Рождения, все дела. Ну и не дело это, в большом городе и без колёс.

Взгляд у Фея как мятная жвачка, такой же тянущийся и отдающий холодком. И мне остаётся в ответ лишь пожать плечами, предлагая ему самому решать, сдавать меня или нет. Ну, и выдыхать украдкой облегчённо, когда он отворачивается обратно к папе и кивает, соглашаясь:

— Да, без колёс невесело. Подобрали уже что-то?

— Хотим до салонов Киа и Рено доехать, посмотреть, что там предлагают.

— О, тогда давайте сначала в Киа? У меня там приятель работает, всё нам расскажет.

— Эй-эй, какой «нам»? — тут же вскидываюсь я, хоть и понимая, насколько рискую.

Но ехать с Феем на заднем сиденье, совсем рядом, со всем этим царящим между нами напряжением… Хотя, если честно, сейчас это напряжение не чувствовалось вот вообще. Напротив, это казалось каким-то привычным, правильным что ли, завтракать вот в таком составе. И даже ожидаемого мандража, который мог бы быть (стоит только вспомнить того единственного мальчика, которого я официально приводила знакомиться с родителями), нет и в помине. Чёрт, он что, использует какую-то магию вне Хогвартса?

— Кристюш, не вредничай, — словно мне вновь было шесть, и я не хотела делиться игрушками с соседской девочкой, просит мама. — Если Тимофей ничем не занят, почему бы ему не поехать с нами?

Потому что мы ещё не разобрались с той катавасией, что творится между нами, вот почему. Но признаться в этом просто смерти подобно, так что я вновь пожимаю плечами, делая очередной глоток чая:

— Как хочет.

— Отлично, — игнорируя тон, которым я пытаюсь донести до него мысль «не вздумай соглашаться!», констатирует Фей. — Тогда завтракайте, а я пока Максу позвоню, скажу, что мы подъедем.

— Погоди, — тоже подрывается со стула папа, — там из машины коробки поднять нужно, дверь придержишь?

— Да, конечно, пойдёмте.

— А что за коробки? — интересуюсь я, когда мужчины отчаливают.

— Ну гостинцы привезли, не могли же мы с пустыми руками приехать. Тем более бабушка с дедушкой посылку присылали.

— И айвовое варенье прислали?!

— И айвовое, и из грецких орехов и чабреца целый мешок.

— Уии, варенье-е, — предвкушая обалденный вечер, тяну я.

Кажется, куча вкусностей могут примирить даже с необходимостью ехать куда-то в компании с Феем. Или добавить этому факту дополнительной прелести? Ох, Кристина-Кристина, когда ты уже будешь в ладах сама с собой…

— Доня, так что там с женихом-то? — интересуется папа, когда мы загружаемся в его авто и направляем свои стопы, то есть колёса, в нужном направлении.

Я в этом время как раз набираю ответное сообщение Лизавете, так что не сразу догоняю, о чём вообще речь:

— Каким женихом?

— Так тебе ж виднее, каким. Чи Иванушка, чи как его там?

Ох, папа́! Вот как с клиентами общаться, так мы все такие образованные и современные, а как дочь родную потроллить, так сразу говорок бабушки Томы прорезается, поглядите на него!

— Чи Илюшенька, — смирившись с неизбежным, я наклоняюсь между передними сиденьями.

— О, точно, как Муромец. Ну что, когда знакомиться то будем?

Никогда — хочу сказать я. Но рядом сидит Фей, а значит подобное высказывание чревато последствиями, встретиться с которыми я пока не готова. Нет уж, сначала нужно разобраться с самим Ильёй, а уже потом…

— Он в командировке, — развожу руками, едва не съехав обратно и лишь чудом успев ухватиться за подголовник маминого кресла.

— Останин, отстань от ребёнка. Как решит, что пора, так и познакомит, — решается вмешаться родительница. Но, прежде чем я успеваю возблагодарить всех богов за её заступничество, продолжает. — Серьги он подарил? Красивые.

— А? А, да, он. Мне тоже нравятся, — взгляд Котова чувствуется буквально физически, отчего уши начинают гореть, так что предпочитаю пошустрее сменить тему. — Ой, я же главное не сказала! Я в феврале в Москву еду!

Вряд ли папа так реагирует на мой, чрезмерно восторженный (ну и громкий, что тут скажешь) тон, скорее на очередного оленя на дороге, но машина вдруг резко виляет в сторону, отчего не пристёгнутая я отлетаю прямёхонько спиной на колени тоже не успевшего среагировать Фея.

— Блин, ты чего костлявый то такой? — ни у пострадавшего летом ребра, ни у руки, столкновение не вызывает совершенно никаких положительных эмоций.

— Ну, корми лучше, — меланхолично отзывается наглый кошак, помогая заново обрести равновесие.

Я открываю было рот, чтобы высказать всё, что думаю, по поводу его инсинуаций, но обернувшаяся мама попытку пресекает на корню:

— Так, отставить споры. В какую там Москву ты собралась?

— В столицу нашей родины. Стыдно не знать, доктор Останина, — приподнятая бровь (эх, и почему я так не умею?) даёт понять, что мою шутку юмора не оценили. — Ребята билеты на мюзикл подарили. Ну, помнишь, тот, французский…

— Это про тех двух пи…

— Папа! Они не геи, это просто сценический образ!

Родитель бурчит, что не припомнит накрашенных глаз ни за Сальери, ни за Моцартом, как будто был знаком с ними лично, а вот маму беспокоит совершенно другое.

— Ты же не одна поедешь?

— Нет, конечно. Лизу с собой возьму, пусть приобщается к искусству.

— Не волнуйтесь, мы с Леонидом с ними поедем, — вмешивается Фей, словно его мнение кто-то спрашивал. — Погуляем по городу, пока девчонки на концерте будут и домой.

Судя по всему, такой расклад полностью устраивает маму, но вот меня — едва ли. И развернувшись обратно к Фею, я непримиримо скрещиваю руки на груди.

— С чего это?

— Ариэль, не обсуждается. Одних мы вас не отпустим.

— Ариэль?

Заинтересованный голос с переднего сиденья заставляет вздрогнуть нас обоих, а затем на лице кошака медленно, но уверенно начинает проступать виноватое выражение, вкупе с огромными буквами «УПС», которые я легко воображаю начертанными на его лбу.

— Почему Ариэль? — не унимается мамуля и, к сожалению, по-прежнему смотрит назад, в связи с чем я не имею возможности хотя бы жестами показать Фею, что с ним готова сделать.

— Эм… Волосы просто по цвету похожи, — не слишком уверенно откликается этот гений, не способный держать язык за зубами.