Судьба из комнаты напротив (СИ) - Чернышева Юлиана - Страница 71

— И какой вариант правильный?

— Все. Ни один. Не знаю, — глубокий вдох и медленный выдох дают понять, что не мне одной непросто. — Потому как я охренеть какой терпеливый, Крис… Но это не значит, что нужно сидеть у моря, даже не забросив сети, и ждать, пока поймается Золотая Рыбка.

Была русалка, стала золотая рыбка? Ну уж нет, я не согласна!

— Знаешь, что? — в темноте виден только его силуэт, но и того достаточно. — Завтра ты мне всё расскажешь. В таких деталях, чтобы самый дотошный следователь не прикопался, понял?

— Чистосердечное признание смягчает ответственность?

— Именно.

— А сейчас?

— А сейчас хочу спать. И мне ужасно холодно…

Фею хватает намёка. В следующую секунду я оказываюсь прижата к горячему телу, уложена головой на его плечо и с ногами, зажатыми между чужих лодыжек.

— Блин, правда ледяная. Вот, а ещё вечно споришь, когда я тебя Ариэль зову.

— Что думаешь, русалочка зря принца себе среди людей приглядела? — потеревшиись не менее холодным носом о шею кошака, взамен уточняю я. — Чтобы греться об него, точно тебе говорю.

Котов усмехается, прижимая к себе плотнее.

— Ну, принц из меня, конечно, так себе…

— Вот давай Ариэль сама решать будет, кто принц, а кто там, русал залётный, ладно?

Ещё один смешок касается волос, перейдя в поцелуй:

— Спи, принцесса подводная.

— Не подводная, а морская, между прочим!

— Конечно-конечно, всё что пожелает Ваше Высочество.

Засыпаю я с совершенно дурацкой улыбкой на губах, на плече своего личного принца Эрика. Неплохое начало для сказки, как по мне…

— Горько! Горько! Горько! Один! Два! Три!..

— Ох, ну сколько можно, а? — издав тихий стон, утыкаюсь я лицом в плечо Фея.

Впрочем, утыкаюсь — слишком громко сказано, потому как на лице сейчас столько косметики, что самой страшно, а испачкать тёмно-серую ткань жилета последнее, чего хотелось бы.

— Терпи, мы сами на это подписались, — не менее обречённо вздыхает любимый, целуя меня в макушку, с трудом отыскав ту в переплетении накрученных и затейливо уложенных прядей.

— Кто, если не мы, — подтверждаю, сделав глубокий вдох и приняв более приличествующее свидетельнице положение. — Зато теперь точно знаю, что вот этого всего, — палец украдкой указывает в сторону танцпола, — даром не нужно. Никакой свадьбы, нафиг-нафиг! Расписались по-быстрому, посидели пару часов с десятком самых близких в кафе и вперёд, к белому песочку и бирюзовому морю.

— А как же белое платье? Эй, я хочу платье! — выслушав, возмущается котофей.

— Окей, купим тебе платье, — покладисто соглашаюсь я, собираясь добавить, что сама, в таком случае, буду в чём-нибудь более удобном. По крайней мере, чем мой сегодняшний наряд, который не предусматривает ни бюстгальтера, ни бретелей, держится исключительно на моей невеликой груди и периодически делает попытки сбежать. Но в голову приходит куда более интересная мысль. — Стоп, а кто сказал, что я замуж за тебя буду выходить, м?

Янтарные глаза привычно щурятся:

— А что, есть другие кандидатуры?

— Ммм, — я задумчиво закусываю губу, с которой давно стёрся, не без Феевого участия, кстати, весь блеск. — Нет, вообще-то. Но, если мне не изменяет память, ты меня тоже туда не звал…

— А ты хочешь?

— Я? За тебя? — я отстраняюсь и демонстративно одариваю его долгим взглядом. Естественно, хочу! — Конечно, нет. Вот мне нужен такой муж, ага.

— Ну, не хочешь — как хочешь, — легкомысленно пожимает он плечами и тянет меня обратно в зал.

Эй, а поуговаривать? Или, хотя бы, возмутиться? Блин, Фей…

Свадьба идёт своим чередом, со знакомыми каждому традициями, вроде утащенной туфельки (Лиза успевает так натереть ноги, что просит ни в коем случае не «выкупать» гадкую колодку, а обувает заранее приготовленные балетки), похищенного жениха (Нику и Арсену мы с Феем обещаем отомстить, но танцевать под «Стоп» Сэм Браун всё равно приходится) и сбора средств на мальчика и девочку (тут уж мы безбожно тасуем результаты, позже сообщив о необходимости постараться над двойней).

К знаменательному моменту метания букета я устаю так, что больше всего мечтаю тихо отсидеться где-нибудь в уголке. И выдыхаю облегчённо, когда начать решают с подвязки.

Я всегда знала, что подруга у меня красивая, но красота эта яркая, эффектная, бросающаяся в глаза. Сейчас же, благодаря стараниям двух мастеров, она похожа на сказочную принцессу, хрупкую и нежную настолько, что даже бесчувственная я временами начинаю смахивать слёзы с глаз.

Вот и сейчас она выходит в центр зала в окружении вороха белых кружев, с сияющей в пепельных локонах диадемой, идеальная от и до. Но вместо того, чтобы почувствовать зависть, я испытываю лишь гордость за неё.

Ну, и желание рассмеяться, когда Лиза нарочито невинно опускает глазки в пол, одновременно начиная поднимать подол платья и обнажая поставленную на стул ногу. Такая себе пансионерка, краснеющая от одной только мысли, что мужчина увидит её лодыжку. Нужно будет сообщить позже, что ей в актрисы идти нужно было, а не в юристы. Тем более что мужа, справившегося со снятием подвязки без рук, целует она отнюдь не целомудренно.

Но Фей-то куда понёсся в толпу холостых мужчин, а? После разговора о замужестве, шиш ему с маслом, а не кружевную безделицу! Подошедшая Бэт в ответ на моё бухтение звонко хохочет и сетует, что не попросила Лёню бросать именно в сторону Котова. Правда альтернативу кинуть стулом почему-то не поддерживает.

Законным обладателем подвязки оказывается Арсен, скромненько притулившийся где-то с краю. Да уж, карма — она такая, от неё не скроешься. Наверное, так он и думает, демонстрируя новое обретение своей девушке, прежде чем водрузить на голову, как корону. Правда та в ответ не менее демонстративно крутит тонкой ручкой с пустеющим местом на безымянном пальце. Ох, как же я её понимаю…

— Всё, идём-идём, пора ловить букет, — Лизавета тянет меня за руку к уже скучковавшимся вокруг ведущего девушкам, с упорством, достойный лучшего применения.

— А можно я не пойду?

— Разумеется, можно, — отзывается добродушная моя, — только не на моей свадьбе.

Ага, добровольность — наш главный принцип, почему-то так и подумала.

Я ещё надеюсь просто поприсутствовать в качестве массовки, предоставив какой-нибудь другой счастливице возможность получить роскошный веничек из розовых роз, но у коварной невесты на этот счёт оказываются совершенно другие планы.

«Я тебе отомщу!» — округляя глаза, говорю я ей взглядом.

«Конечно-конечно», — с улыбкой соглашается Бэт, становясь в центр зала.

Девушек и меня в их числе (в каком-то немалом числе, если честно, даже не подозревала, что тут столько незамужних), ставят вокруг Лизы в подобие хоровода, а затем каждая получает по ленте, другим концом убегающей к букету. Точнее, как во всеуслышание объявляет ведущий, непосредственно к букету ведёт лишь одна, остальные Лизавета просто держит в руках, до поры сохраняя интригу.

— А теперь… музыку, пожалуйста!

Вы когда-нибудь танцевали под «Во поле берёзка стояла»? Я да, ещё в младшей школе, и надеялась, что подобное больше никогда не повторится. Наш и без того не слишком ровный круг периодически превращается в ещё более кривой овал, но кого это заботит? Но присутствующие довольны и дружно поддерживают аплодисментами и даже свистом. Господи, спасибо Фей куда-то отлучился, а то бы точно был в первых рядах…

Мелодия прерывается на четвёртом куплете, неожиданно для всех и мы с девчонками замираем в странных позах, вызвав новый взрыв смеха. А затем Лиза отпускает ленты, оставляя одну, путеводной нитью протянувшуюся… ко мне.

Подруга с улыбкой разводит руками, словно желая сказать, что так получилось, но я не верю этой хитрой лисе вот ни на грамм. Правда букет, который она вручает, приблизившись, забираю. Не пропадать же добру, в конце концов. И совсем понимаю, зачем Бэт вдруг обхватывает меня за плечи, вынуждая развернуться.