Верд. Серый ангел трёх миров. Дилогия (СИ) - Георгиев Андрей Владимирович - Страница 28

Я достал из внутреннего кармана подобие пенала из дерева светлого цвета. Открыв крышку, я обомлел. Там, внутри пенала, находились аккуратно свёрнутые в трубочку, белоснежные листы бумаги и вдобавок ко всему, мне на ладонь выпал алхимический карандаш.

Берег, совершенно чужой и незнакомый, был уже близко. Над озером клубился небольшой туман, Замок Трёх звёзд потерялся в этом тумане, и в голове сразу возник справедливый вопрос: а был ли он на самом деле? Пенал из дерева с вложенными туда листами бумаги и карандашом, перечёркивали мои сомнения. Был, да ещё и как был! Интересно, какие подарки Замок преподнёс моим спутникам. А ведь никто и ничего не расскажет. Магия…….

Мост, наконец-то, закончился, время вернулось на круги своя. Нира разливала свой призрачный свет вокруг, звёзды были, как драгоценное и дорогое обрамление ночной королевы. Мост закончился и сразу навалилась усталость.

День, нужно это признать, был сущим адом. Не в плане физических нагрузок, а из-за воздействия на психику. Возможная погоня, обряд, совершённый Инвуром при нашей помощи, мост, поднявшийся из глубины озера, Замок, беседа с разумным кристаллом и, как закономерный итог, — подарок во внутреннем кармане моей куртки.

Мост закончился и вместе с ним ушло чувство чего-то романтического, духа приключения, что ли? Или у меня натура авантюриста? А почему бы и нет? Что в этом плохого? Как я понимаю, все открытия, географические, научные и так далее, совершают именно авантюристы.

Страшно подумать, что весь мир состоит сплошь и рядом из домоседов и любителей тишины. Никаких открытий, тихое и спокойное болото в повседневной жизни. Нет, нам такого не нужно и слава Всевышнему, в любом обществе находится один, или целая группа баламутов.

Таким баламутов в слободе считали меня. Я не мог спокойно прожить день, если куда-нибудь не суну свой нос, не попробую что-нибудь сделать своими руками. Пусть, иногда, это что-то получалось и нелепым и кособоким, но ведь делал! Смог! А сколько садов было обнесено под моим чутким руководством? О, книгу можно написать целую, сколько приключений у нас было в момент зачистки деревьев от фруктов.

Кони — отдельная песня. Ночные, купания в реках, прыжки с обрывов и, как я упоминал раньше, походы на кладбище, старые конюшни, заброшенные заводские цеха и конторки. Всего и не вспомнить, сколько всего интересного было. Но всегда у меня находилось время для учёбы. Давалось всё легко, но это не означает, что я ничего не читал в учебниках и не упражнялся с цифрами, буквами, не читал, особенно, захватывающие книги.

Читал, очень много читал. Доходило из-за этого до скандалов в семье. Родители рано ложились спать и очень часто находили меня под утро на сеновале, читающим при свече какую-нибудь книгу. Отец всегда, когда возвращался домой из города, покупал одну-две книги. Для меня, естественно. Родителям было не до развлечений.

— Верд, очнёшься ты, или нет? — услышал я голос Альды.

Она, собрав грязную посуду после нашего позднего ужина, собиралась идти к ручью. Помощь нужна? Да какие проблемы? Забрав у неё посуду, я первым пошёл к небольшому, но очень весёлому ручью. За нами увязалась Герда, которая, как я заметил, старается большую часть времени проводить рядом с Альдой. Женская солидарность, понимаешь ли.

— Ты со мною совершенно не общаешься, Верд. — произнесла девушка, присев с посудой рядом с ручьём. — Ты на меня теперь всю жизнь будешь обижаться из-за кладбища? Но поверь мне, это испытания для тебя не я придумала.

То, что я услышал, меня немного шокировало, мягко сказать. Ну-ка, ну-ка, интересно.

— И кто эта добрая душа была? Ладно, кто-то надоумил тебя, но у тебя голова своя есть на плечах, Альда.

— А ты мог и отказаться от испытания. Хотя нет, зная твой упрямый характер, уверенна, что ты никогда бы не отказался.

— И откуда же ты и когда успела узнать мой характер? Ты меня ещё год назад и не замечала.

— Видишь, как бывает. Значит — заметила. Сама не пойму, что в тебе хорошего. — улыбнулась Альда. — Ладно, я закончила, пойдём к костру.

— Нет, подожди. Кто тебе насоветовал? Говори, Альда.

Бесполезно. Ушла. Герда осуждающе посмотрела на меня, побежала за Альдой следом.

У костра царила полная идилия. Люф вырезал из дерева какие-то фигурки зверей, братья близнецы, как всегда, о чём-то спорили. Пора и спать. Как я понимаю, дежурство опять никто не назначает. Полагаются на магию? Ну, им виднее. А с Альдой я обязательно поговорю. Завтра. Я, расстелив войлочный коврик на земле, подложил под голову седло, укрылся одеялом и моментально провалился в сон.

Проснулся я от того, что кто-то мне зажимал рот ладонью. Небо серое, скоро утро. Альда. Приложила палец к губам. Не пойму спросонья, что она хочет мне показать. Девушка показывает на дальний участок поляны.

— Только не вставай, Эльвура сразу разбудишь. Смотри.

Я присел на войлочный коврик, завернулся в одеяло. Свежо под утро, как никогда. Или это от близости озера, которое было от нас на расстоянии шагов в триста, может, чуть больше?

Я сразу и не сообразил, что в том месте, на которое указывала мне Альда, клубился непонятный туман. Да, туман находился именно только в одном месте, а не расползался по всей округе. Костёр слабо освещал всю поляну, но разобрать что-то, на расстоянии тридцати шагов от костра, можно. Без особых подробностей, но можно.

Такое впечатление, что туман поднимался от земли и уходил, закручиваясь в спираль, вертикально вверх. Площадь тумана отсюда не определить, но это особенно и не нужно было делать. Просто туман на ограниченной площади и этого достаточно.

Прошло некоторое время, туман стал реже и на его месте….я даже глаза протёр. На его месте находился гигантский цветок, который растёт на всех реках и тихих водоёмах. Лотос, кувшинка, чаруша. В этом гигантском белоснежном цветке, было собрано всё самое лучшее и гармоничное от всех водных растений по чуть-чуть.

Нераспустившийся белоснежный бутон парил над землёй на небольшом расстоянии. Он опирался на землю своим толстым стеблем, который светился ярко-зелёным цветом.

Вокруг лотоса, подобрав под себя ноги, сидели шесть молодых женщин. Лиц разобрать на таком расстоянии просто невозможно, но верилось, что лица женщин прекрасны, как и их фигуры.

Лёгкие белые ночные рубашки обтягивали соблазнительные фигуры молодых ночных фей, руки которых покоились на коленях. Над поляной раздавалась тихая мелодия. Музыкантов не слышно, но музыка, казалось, звучала отовсюду. Трель соловья, звук флейты и виолончели, арфы — всё это сплеталось в один красивый ансамбль.

Альда сидела недалеко от меня, словно очарованная, смотрела на этот удивительный ритуал. Не знаю почему, но именно то, что мы видим какой-то знаковый ритуал, я понял сразу. Или где-то я читал о нечто подобном, или…или я не знаю, откуда у меня такие мысли в голове.

Бутон лотоса стал светится ещё сильнее, его свет перекрывал и оттенял свет костра. От основания стебля, до вершины бутона, до места, где соприкасаются нежнейшие лепестки этого загадочного цветка, начали снизу вверх подниматься волны света. Жёлтые волны, волны мягкого зелёного цвета, нежно-голубые, фиолетовые, бордовые и ярко-красные.

Сам бутон вздрагивал, когда по его поверхности проходила новая волна. Казалось, что этот бутон, как живое создание, трепетал и довольно урчал от прикосновения к нему световых волн различного оттенка и цвета. Музыка зазвучала немного громче, и лотос, подстроившись в так звучащей музыке, начал дрожать и вибрировать. Световые волны стали насыщеннее, краски ярче.

Женщины поднялись с колен, откуда-то из отступившего на время тумана, вышли пять мужчин. Почему пять? Женщин же шестеро? Пять пар закружили в медленном и плавном танце и в какой-то момент времени я понял, что они не касаются своими ногами поверхности Теллура.

Женщина, которая осталась без напарника, подошла к цветку лотоса, начала гладить его руками. Волны света продолжали двигаться по стеблю и бутону и тут, среди веселья кружащих пар и звучащей превосходной нежной музыки, лепестки бутона дрогнули и начали открываться.