Открывая новые страницы...
(Международные вопросы: события и люди) - Попов Н. С. - Страница 5

После обмена мнениями состоялось голосование. Ввиду принципиальной важности данного голосования для судеб революции назову фамилии. За предложение Ленина немедленно принять германские условия — 7 (Ленин, Стасова, Зиновьев, Свердлов, Сталин, Сокольников, Смилга), против — 4 (Бубнов, Урицкий, Бухарин, Ломов), воздержались — 4 (Троцкий, Крестинский, Дзержинский, Иоффе).

Новую делегацию, отправившуюся в Брест-Литовск, возглавил Г. Я. Сокольников. 3 марта договор был подписан.

Немцы, как известно, большие аккуратисты. Через некоторое время германское правительство прислало в Москву текст мирного трактата, напечатанного по-русски и по-немецки великолепным шрифтом, на великолепной бумаге, в великолепном переплете. Ленин, вспоминает управляющий делами СНК В. Д. Бонч-Бруевич, подержал книжку в руках и, смеясь, сказал: отпечатано красиво, но не пройдет и шести месяцев, как от этой красивой бумажки не останется и следа. Так и произошло. Но прежде чем так произошло, Советской власти пришлось почувствовать когти других империалистических хищников, натиск внутренней контрреволюции.

Правительство Советской России неоднократно пыталось привлечь Антанту, бывших союзников России, к мирным переговорам. И если пришлось подписать сепаратный договор, то лишь потому, что Антанта жаждала войны до победного конца. Почти символическое совпадение. 26 февраля, в тот день, когда СНК утвердил проект переезда правительства в Москву, большая часть послов Антанты выехала из Петрограда в Вологду — политические разногласия были как бы закреплены географически. Из Вологды дипломаты перебрались в Архангельск, оттуда — в Кандалакшу. Осенью начался исход из России.

Почему именно Вологда, почему Север? Это стало ясно чуть позднее, когда на Севере началось вторжение интервентов. 9 марта 1918 года англо-французский и американский десанты были высажены в Мурманске. 5 апреля японские войска, а затем американские и английские высадились во Владивостоке. Англичане появились в Туркестане и Закавказье. К лету 1918 года гражданская война охватила Сибирь, Урал, Поволжье и Юг. К осени 1918 года три четверти территории Советской Республики с населением 82 миллиона оказались под властью интервентов и белогвардейцев.

Революция сумела защитить себя. Мир с немцами дал возможность чуть-чуть передохнуть, осмотреться, начать формирование Красной Армии.

Брест-Литовский договор — первый и последний неравноправный договор, заключенный Советской страной, всего на четыре дня пережил революцию в Германии. 9 ноября 1918 года кайзеровская монархия была сметена. 13 ноября ВЦИК РСФСР торжественно заявил: «…условия мира с Германией, подписанные в Бресте 3 марта 1918 года, лишились силы и значения. Брест-Литовский договор… в целом и во всех пунктах объявляется уничтоженным.

Все включенные в Брест-Литовский договор обязательства, касающиеся уплаты контрибуции или уступки территорий и областей, объявляются недействительными».

Вспоминая о Брестском мире, В. И. Ленин говорил о периоде бессилия, «из которого мы вышли победителями». Уже через год, обращаясь к делегатам VIII Всероссийской конференции РКП(б), Ленин смог констатировать такие успешные результаты «в области военной», которые «раньше были бы, вероятно, признаны невозможными»[8].

Отвечая на вопрос, как могло случиться это «чудо», как могла социалистическая Россия удержаться против всемирного империализма, В. И. Ленин на первый план выдвигает международную поддержку нашей революции. «Когда мы с самого начала говорили, что ставим ставку на всемирную революцию, над этим смеялись и сотни раз объявляли и сейчас объявляют это несбыточным. Но мы за два года получили точный материал для проверки. Мы знаем, что если говорить об этой ставке в смысле надежды на быстрое непосредственное восстание в Европе, то этого не было. Но что эта ставка оказалась в основе своей глубоко верной и что она вырвала с самого начала почву для вооруженного вмешательства Антанты… это бесспорнейший исторический факт. Было достаточно самого небольшого количества из имевшихся у Антанты армий, чтобы нас задавить. Но мы смогли победить врага, потому что в самый трудный момент сочувствие рабочих всего мира показало себя»[9]. Международная поддержка пришла не в той форме, на которую первоначально надеялись Ленин и ленинцы. Но она пришла. И поэтому, заявил Ленин, «главные трудности у нас позади»[10].

Брест, первые контакты с империализмом — суровая была школа. Но мы старались хорошо учиться. И искусству дипломатическому, и искусству военному. Право на существование было завоевано. Это позволило В. И. Ленину раздвинуть внешнеполитический горизонт и увидеть принципиальную возможность мирного «сожительства» государств разного типа. Тактика, говоря ленинскими словами, удержания «оазиса Советской власти среди бушующего империалистического моря»[11] стала тем политическим фундаментом, на котором постепенно формировалась стратегия мирного сосуществования.

И. С. Яжборовская[12]

Между Киевом и Варшавой

(Советско-польская война 1920 года)

Хроника этой никогда официально не объявлявшейся войны достаточно известна. Принято считать, что она началась в апреле 1920 года походом войск маршала Юзефа Пилсудского на Киев, который и был занят поляками 7 мая. Но уже через неделю Красная Армия, развернув контрнаступление, вступила на этнические польские земли и 12 августа подошла к Варшаве. После многодневных тяжелых боев польские войска отбили атаку и двинулись вперед. Они заняли Западную Белоруссию и Западную Украину. Ленин тогда констатировал: «… нам не хватило сил довести войну до конца». 12 октября 1920 года было подписано перемирие, а 18 марта 1921-го — мир.

Шли годы. Но определенные негативные последствия войны 1920 года продолжали сказываться на отношениях государств-соседей. С обеих сторон через фронты той войны прошло более чем по миллиону человек. И та и другая сторона потеряли десятки тысяч убитыми, ранеными и пленными, понесли огромный материальный ущерб. Трагическая вооруженная конфронтация оставила в истории взаимоотношений двух народов весьма глубокий отпечаток, отразившись на судьбах и мышлении нескольких поколений.

Сейчас, когда появилась возможность тщательного выяснения логики поведения обеих сторон, соотнесения сложившихся в нашем сознании клише с исторической реальностью, освобождения от устаревших представлений и восприятий, приходится констатировать, что сколь-либо систематических исследований в этой области нет.

Была ли в весьма драматическом военном столкновении двух соседних стран роковая неизбежность? Вопрос не простой.

Рождение первого социалистического государства оказалось многотрудным. Ему приходилось утверждать себя в жестокой схватке с капиталистическим миром. На карту было поставлено само существование Советской России. Разоренная страна, прошедшая через тяжелейшие испытания гражданской войны и иностранной военной интервенции, к 1920 году оказалась перед необходимостью вместо восстановления хозяйства вновь собирать силы на защиту. На этот раз — от западного соседа.

В те же годы польский народ, которому революция в России открыла путь к возрождению своего суверенного государства, соединял ранее разделенные территории, определял национальные границы, приступал к решению переплетавшихся многообразных социальных и национальных проблем…

Обратимся к позициям, на которых строились внешняя политика Советской России в первые годы революции и политика возрождавшейся Польши.

Бесспорно, что уже в те годы ленинская внешняя политика складывалась как сугубо оборонительная. Шли поиски путей, как устоять, как обеспечить Советской России «мирную передышку».