Фаворит. Боярин - Калбазов Константин - Страница 5

– Христофор Аркадьевич… Понимаешь, плох тот учитель, которого не превзойдет ученик. Но и принять это не так чтобы просто. Он уже оценил мои достижения, просто не может смириться с тем, что я так быстро вышел из-под его опеки.

Иван только отвернулся, чтобы друг не видел его выражения лица. Угу. Рассказывай сказки. Ни черта этот профессор не поймет и не примет. Хотя бы потому, что тогда ему придется признать, что он безнадежно отстал и теперь пришла пора самому поучиться чему-то новому. А это не так уж и просто. Не в том он возрасте. Опять же, шел он всю жизнь, шел и пришел к разбитому корыту. Нет, новое – это удел молодых и никак иначе.

Впрочем, развивать эту тему Иван не стал. Ну его. Еще не хватало поссориться на ровном месте. А у Карпова на Рудакова большие планы. Очень большие. Знал бы он. А пока…

– Паша, я тут тебе обещанную деньгу принес. Куда сгружать?

– И что, все пять сотен рублей?

– Все до копейки.

– А как же… – Павел с недоумением посмотрел на гостя.

– Что «как»? – не понял Иван.

– Ну-у, мешок-то где?

– Так вот он. – Иван хлопнул себя по животу. – Это я еще пару лет назад измыслил, когда появилась надобность в перевозке крупных сумм. Денежный пояс. Оно, конечно, в талии несколько раздаешься, зато очень удобно, и главное, вся сумма при тебе.

– Это же около пуда веса.

– Ага. И я о том же. Ну что, здесь сгружаем или в кабинет пройдем?

– Пошли в кабинет.

Карпов вовсе не поспешно подался в бега. Нет, Москву-то он покинул в течение пары суток. Но далеко не с пустыми руками. Еще чего не хватало! За день, проведенный в подземелье у великой княгини де Вержи, успел все обдумать и наметить план дальнейших действий.

Покинув узилище, Иван направился сначала в овраг, а потом с парнями к себе домой. Благо через княгиню знал точно, что там нет никакой засады. Розыск вел уже знакомый ему дьяк из Разбойного приказа и по совместительству человек Ирины Васильевны.

Дома вооружил парней по первому разряду. Разве только духовушка оказалась одна. Ее он без раздумий вручил дополнительным оружием Григорию. У того и практика побогаче, и обращается он с карабином получше. Здесь же озаботились припасами. А еще Иван поручил Серафиму на следующий день раздобыть лошадей. Путь им предстоял неблизкий.

Потом с половиной парней прогулялся к выкресту дяде Яше. Денег для осуществления собственных замыслов Карпову понадобится до неприличия много. А у еврея успела скопиться изрядная сумма. Нагружать пришлось всех товарищей. И это с учетом немалой доли золота. Шутка сказать, он увозил с собой в Псков двенадцать тысяч рублей!

– Ну и какие у тебя планы? – выгружая монеты в выставленный Павлом ящик, поинтересовался Иван.

– А какие планы. Теперь деньги есть, можно оборудовать настоящую лабораторию. Помещение тоже есть.

– Это дело хорошее. Но не хочешь ли ты подумать несколько шире?

– Например?

– Ну, например, построить госпиталь. Пригласить сюда пару-тройку товарищей и сподвижников. А то стоишь, репу чешешь, согласятся псковские подлекари или пошлют куда подальше.

– Госпиталь? – с недоверием переспросил Павел.

– Госпиталь, – с самым серьезным видом подтвердил Иван. – Землицу выбьешь. Чай, в ближниках у княгини, а ей с некоторых пор бояре вроде как благоволят.

– Постыдился бы поминать Елизавету Дмитриевну.

– А мне стыдиться нечего, Паша. Плевать, что там плетут злые языки, накласть в присядку на обвинение в посягательстве на честь царской семьи. Не было ничего. То пустые байки.

– А то, как она, презрев все запреты, правила и обычаи, ворвалась в палаты совета бояр и стала просить за тебя? Это как расценивать?

– Паша, я не пойму, ты поддерживаешь тех, кто разносит ложные слухи?

– Я знать хочу, кто у меня в друзьях, – государственный преступник или достойный муж.

– Любовь, Паша, не преступление. Тебе ли этого не знать.

– Ты понимаешь, о чем я.

– Не было промеж нас ничего. Даже если Елизавета Дмитриевна и любит меня, это ни о чем не говорит. Она другому отдана и будет век ему верна, – припомнив строки из «Евгения Онегина», ответил Иван. – И все. Хватит об этом.

– Эх, Ваня, наворотил ты.

– Не я наворотил, а наушник Меншиков. Оно ведь все можно выставить в дурном свете. Вот к чему ты при первой возможности над трупами измываешься и кромсаешь их, аки мясник? Уж не богопротивное ли удумал?

– Да я… Да ты… – даже задохнулся от возмущения Павел.

– Вот и я о том же, Павел Валентинович.

– Ладно. Уел.

– Проехали. А теперь к нашим баранам. Ну так как смотришь на это дело?

– Ты о госпитале?

– Именно.

– В общем-то нормально смотрю. Да только, боюсь, ты не представляешь весь груз. Место найдется. Даже не в посаде, а в Окольном городе. Здание поставить не проблема и не дорого. В Пскове нет московского запрета на деревянное строительство. Так что получится дешево и сердито. Но госпиталь – это не здание и не медицинский инструмент. Это в первую очередь сами лекари. Причем, коли браться за это дело, не абы какие.

– Так я и говорю о твоих друзьях, что поддержали тебя в твоем начинании.

– Есть такие. Четверо, – с горькой ухмылкой подтвердил Павел. – Один в Керчи с твоей легкой руки очень даже неплохо пристроился. Кстати, недавно получил от него письмо. Возвели в лекарское звание, мошна изрядно пополнилась. Лихие казачки за лечение платят не скупясь. Другой устроился на бывшей моей квартире в Москве. Пусть и не признан профессурой, но отбоя от клиентов нет. Третий в Новгороде, тоже в полном порядке. Четвертый забрался в Испанию. Доны весьма щедры на плату, когда речь идет об их дражайшем здоровье. Вроде все. И как прикажешь их сюда тянуть? Чем заманивать? – не без иронии задал вопрос Рудаков.

– Это смотря сколько им жалованья положить.

– И сколько ты готов им положить?

– А вот это сам решишь. Прикинешь, посчитаешь и потом мне расскажешь. Только не откладывай в долгий ящик. И учти следующее. Лекарская помощь для посадских и крестьян в госпитале должна быть бесплатной. А еще чуть дальше, через годик-другой, нужно будет, чтобы появились лекари в каждом пригороде.

– И они тоже должны будут лечить задарма?

– Вот ты и подумай, какое лекарям положить жалованье, чтобы они и с жиру не бесились, и были вполне обеспеченными.

– Ты представляешь, во что это тебе обойдется?

– А еще при госпитале должна появиться настоящая и самая современная лаборатория. Лишний, так сказать, стимул для твоих соратников.

– Иван.

– Да не гляди ты на меня так. Эта задумка станет не дороже денег. А уж серебро-то я зарабатывать умею. Надеюсь, ты в этом не сомневаешься?

– И зачем тебе это?

– А затем, Паша, что взамен я хочу получить то, что ни за какие деньги не купить. Коль скоро в псковских землях народ имеет силу, то не помешает получить толику любви этого самого народа… Хм. Так, говоришь, Елизавета Дмитриевна заступалась за меня на совете бояр?

– Да, – растерялся от смены темы Павел.

– Вот и ладушки. Тогда обратись для начала к ней. Пусть эта идея исходит от нее. Бросьте клич в народ, мол, жертвуйте на благое дело. Глядишь, и еще от кого обломится. Если княгиня станет проявлять участие в этой задумке, то обязательно найдется кому поддержать.

– И где тогда твоя выгода?

– А в деньгах, что я буду жертвовать. Уж поверь, девять из десяти рубликов моими будут. И как это ни скрывай, а слухи пойдут. Запомни, Паша: лучше всего люди верят в то, что от них хотят скрыть. Попомни мои слова, все будут точно знать о том, как бояре оттирают меня за мои же деньги. А я молчу и делаю все на благо народа.

– Уж не ты ли те слухи будешь распускать?

– А вот это уже не твоего ума дело. И еще. Ни в коем случае не отдавай эти средства в казну. Как бы ни уговаривали, как бы ни умасливали.

– Боишься, растащат по кошелям?

– Не боюсь, Паша. Знаю. Поэтому есть ты и Елизавета Дмитриевна, вот вдвоем и правьте. И, кстати, наберите женщин, обучите ухаживать за больными да обзовите их, скажем, сестрами милосердия. Да форму учредите. Потом с тобой о том еще поговорим.