Практическая работа по обитателям болота - Черчень Александра - Страница 1

© Черчень А., 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2018

Я отложила перьевую ручку, аккуратно разместив острие на краю чернильницы, и откинулась на спинку кресла. Потянулась, разминая затекшие мышцы и задумчиво глядя на ровные строчки, красующиеся на бумаге. Да, я начала записывать свои мысли. И вообще все, что происходит со мной тут.

Толчком к тому стали впечатления от концерта Леля.

Я вернулась домой в невменяемом состоянии. Потрясение было полным и окончательным. Мой разум, привыкший к веселому, хотя и немного сумасшедшему шуту, не выдержал столкновения с Мастером Пыткой. Наверное, тогда, когда я в объятиях Феликса ехала домой, я и нашла ответы почти на все свои вопросы, касающиеся Лельера. И, господи, как же они были смешны, эти вопросы! Хотя бы вспомнить тот: «А почему так боятся Мастера?» Теперь вот знаю. О да-а-а-а-а!

Горько усмехнулась и поднялась. Аккуратно задвинула стул и, кинув взгляд на легкий беспорядок на столе, решила, что прибраться я еще успею.

Подошла к окну. Непроглядная темнота за окном была разбавлена лишь редкими, тусклыми фонарями в саду, которые придавали очертаниям деревьев и кустов нечто мистическое. Пруд, освещенный зеленым сиянием, казался созданным для какого-нибудь фильма ужасов. Собственно, в данный момент мне многое в болотном мире казалось замечательными декорациями для него. Например, наш дорогой шут.

Я пропустила меж пальцев бахрому на портьере, поправила тюль и решительно задернула занавески. Ночь все же. На этом исчерпав бесполезные занятия, снова развернулась лицом к центру комнаты.

Кик, развалившийся на диване с какой-то книжкой, поднял на меня взгляд и мягко спросил:

– Ну и что ты мечешься, милая?

– Я не мечусь.

– Правда? – Кикимор приподнял темно-зеленую бровь.

– Правда, – со вздохом ответила я и села возле него, подвинув блокнот и ручку, что лежали на диване рядом с болотником. – Ки-и-ик…

– Что, маленькая моя? – ласково спросил он, откладывая томик и притягивая меня ближе. – Чего ты хочешь?

Если честно, то хотелось мне отпуска и кардинальной смены обстановки. Но…

– На работу я хочу.

– Уверена? Прошел всего день после… после.

У-у-у-у, так себя ведет, словно случилось что-то совсем уж из ряда вон выходящее и мне месяц на реабилитацию нужен! Как минимум месяц.

– Почему ты избегаешь про это говорить? Срывы Леля вам не в новинку. Тем более этот прошел без последствий.

– Да, конечно, – как-то чересчур поспешно ответил мой любимый жабних. – Но все же я переживаю и…

– Та-а-ак! Чего я не знаю? – перебила я кикимора.

– Юлька, все хорошо, – честно и серьезно посмотрел мне в глаза Феликс. Прямо так, искренно, откровенно. Так, что сразу стало ясно – скорее всего, врет!

– Это не отменяет того, что я о чем-то не знаю!

– Не отменяет, – со вздохом согласился Кик и, покосившись на меня, сказал: – Может, прислушаешься к моим «тонким и незаметным» намекам и не станешь развивать эту тему?

– Стану, – опровергла надежды любимого мужчины на свою сознательность я. – Феликс, тебе не кажется, что после всего, что я видела и знаю, прятать от меня такие мелочи как-то глупо?

– Может, и глупо. Но Лель просил не рассказывать тебе лишнего. А это я отношу как раз к такому.

– После той ночи? – фыркнула я. – После того, как он на моих глазах походя снес в сторону Смерть, а потом меня саму напугал до полусмерти?

– Вот потому и не надо.

– Кик, он и мой… близкий тоже, – тихо напомнила я, стараясь не обращать внимания на то, как дернулся уголок рта кикимора. – Притом, если помнишь, по принципу «хочешь ты того или нет». Я уже в его круге, и никуда мне оттуда не деться. Да и не хочу деваться…

– Тебе и не позволят, – невесело хмыкнул Кик. – Реципиента такого уровня давно не было. Так что тут личная привязанность накладывается на практические интересы. Гремучая смесь!

– А значит, хватит трястись над разбитой вазой. – Я взъерошила волосы.

– Собственно, ничего совсем уж плохого не случилось, Юль. Лель развлекся в своем обычном стиле. Вырубив его, я бросился к тебе. Пока был занят, наш дорогой Мастер очнулся и неслышно смылся на поиски своей воображаемой добычи. Естественно, никаких Серебрянок он на улицах не нашел. Зато его нашли какие-то идиоты-грабители, которые посчитали одинокого, хорошо одетого мужчину не особо внушительной комплекции легкой добычей.

– И что случилось?

– А потом их нашли живописно развешанными на кованых воротах.

– Хм-м-м… – задумалась я, пытаясь сопоставить факты и не дать моральной подоплеке произошедшего повлиять на мысли. – Гулял он, как понимаю, в трущобах. Где там кованые ворота нашел?

– Наш замечательный товарищ решил совместить приятное с полезным и выяснил у мерзавцев, кто их крышует. Это оказался один из чиновников высокого ранга, и обитал он как раз в зажиточных кварталах, так что Лель не поленился притащить их туда и уже там «украсил» фасад. После Лельер наведался в особняк. Вытащил из постели перепуганного нага, сначала провел экскурсию возле его же ворот, показав, во что превратились его подчиненные, и ласково пообещал, что в ближайшее время с ним будет то же самое. После он вызвал стражников, и они увели задержанного в департамент. Собственно, на этом подвиги нашего друга оказались закончены.

– Жуть… – немногословно высказалась я. – Но справедливо.

– Кто же спорит. Лель вообще обладает болезненным чувством справедливости, хотя по нему и не скажешь. Но его методы меня вымораживают временами…

– Но он все равно твой друг. – Я внимательно посмотрела на Феликса.

Он улыбнулся, заправил мне за ухо упавшую на щеку прядь и ответил:

– Да, он мой друг, которого я не хотел вначале, но без него теперь не представляю свою жизнь.

Я грустно вздохнула, ощущая, как отзываются эти слова где-то внутри. Да, все верно. Я тоже никогда не хотела таких ненормальных друзей, как Лель, но в итоге он есть. Каким бы он ни был – он нам дорог.

Крыша у нашего шута в длительной конфронтации с головой. Более того, судя по его поведению, она давно уже его бросила на произвол судьбы и ушла в закат на поиски лучшей жизни.

– Юлька, опять задумалась?

Конечно, задумалась! О невероятном и непостижимом, то бишь о двинутом шуте. Но Феликсу будет спокойнее, если я скажу что-то другое.

– А что, стр-р-р-рашно? – хмыкнула я, давая начало нашей уже дежурной шуточке.

– Когда ты начинаешь о чем-то конкретно так думать, мне всегда страшно, – не разочаровал Феликс, возвращая подачу. – Как правило, это аукается если не проблемами сразу, то сложностями в будущем.

Я только покачала головой.

Если честно, с Киком в этом плане было сложно. В моем драгоценном жабнихе шовинизм цвел просто-таки махровым цветом, и самое интересное в том, что сам кикимор это недостатком не считал, а стало быть, старательно пестовал этот самый «палисадник». Но, как ни странно, в разуме прекрасному полу он все же не отказывал и не пытался совсем уж запихнуть меня, босую и беременную, на кухню. Впрочем, возможно, дело в том, что представления о кухне у нас с ним несколько разные.

– Сложности в голове. – Феликс кончиками пальцев коснулся моих висков. – Надо думать о приятном, ведь мысль материальна.