Град Темных Вод (СИ) - Вран Карина - Страница 44

Ночь и прежде не отличалась весельем, но тут Хэйт стало совсем не по себе. Это она знала, что стражи — не более, чем игровые «куклы», едва ли подобным знанием обладал командир…

Решение НПЦ, тем не менее, оказалось действенным: очень юркие, обладающие невероятной скоростью птицы больше не перелетали с одного человека на другого, они гибли, не успев оторваться от своих жертв.

Везение то было или точный расчет командира, но стражи встретили утро изрядно потрепанными, однако же живыми.

Вплоть до приказа об открытии врат никто из группы и слова не вымолвил.

И о спокойном сне сразу после окончания «дежурства» речи не шло. Теперь крови жаждала не только Барби, отвлечься (а что этому способствует лучше, чем хорошая драка?) хотели все.

— Идеальная арена, — удовольствие в голосе Монка при взгляде на будущее поле битвы понять было можно, но с непривычки на него уставились, как на сказочное чудо-юдо. — Кто играл в шахматы?

Руки подняли все, кроме Хэйт.

Ей пришлось повиниться, уставившись в глянцевую поверхность «пола»:

— Правила знаю.

Монах повел рукой, как бы отодвигая несущественную преграду.

— Доску себе представляешь?

Арена, еще мгновение назад казавшаяся квартеронке заточенным в серые стены ромбовидным залом из чередующихся матово-черных и глянцево-белых ромбиков поменьше, после слов Монка о доске для игры в шахматы «перевернулась», и стала восприниматься под другим углом.

«Арена в виде шахматной доски для управления группой и четких, понятных команд — и впрямь идеальна», — согласилась мысленно с монахом она.

— Да! — с облегчением выпалила адептка.

— Достаточно. Значит, наш круг воскрешения вписан в квадрат A1, противников — в H8. После снятия купола Кен уходит на A3, Барби встает на C2, малая начинает строить стенку на границе A4 и A5, с зазором для «пузяки». Ресурсы на призыв есть?

— И не на один, — полная предвкушения улыбка озарила лицо гномочки.

— Замечательно, — похвалил Монк и продолжил раздавать инструкции. — Только не вызывай сразу, как доделаешь стену. Хэйт, ты прячешься за стенкой на A4, но ровно до первого дернувшегося в твою сторону противника. Или до моей отмашки, что скорее. Рэй, невидимость сразу, и вместе со мной идешь до H1. Потом я пройду вперед, твоя задача меня прикрыть, но не вскрываться, если прикрытие не понадобится.

— Ок, — с непроницаемым лицом кивнул Рэй.

Вообще, от записного молчуна подобного потока слов никто не ожидал, и это ясно читалось по лицам.

— Дальше, — ровный голос монаха придавал спокойствия и уверенности в победе, хотя бой-то еще не начался. — Рэй, метки проставь, как тебе удобно, но на лекаря, если опознаешь, цифру шесть. Кен, не трать ману ни на что, кроме оглушающих выстрелов. Хэйт, начни с атакующих аур, остальные по ситуации и на твое усмотрение. Барби, ты никого не бьешь. Агришь первого входящего и бегаешь от него кругами на расстоянии отхила. Хэйт, первые минут пять не лечи никого, не нужно давать им понять, что у тебя за класс. Остальные не жалеют банок. Готовы?

Последний вопрос и вопросом-то не звучал. Хэйт активировала ауры мужества и темного равновесия, Рэй испарился, Мася заменила боевой молот на молоточек для инженерии, Кен тронул пальцем тетиву, Барби нахмурилась (с запозданием).

— Слушай, бег — не моя сильная сторона. Догонят, отыме… изобьют.

— Все будет ровно, — заверил орчанку Монк. — Последнее: бережем умения, первая сшибка — прощупываем почву. Поехали!

Оба купола: прозрачный вокруг их команды и асфальтово-серый, скрывающих их соперников, растаяли.

— Рэй, — позвал Монк. — Метки на ходу.

Команда разбежалась по обозначенным позициям, вскоре в зоне видимости показались и противники. Начали загораться цифры над головами врагов, с первого увиденного Рэем и дальше по тому же принципу.

Единица над латником со щитом, вероятно, стражем, двоечка — над еще одним латником, но с парными мечами. Другой обладатель парных мечей — темных, слегка изогнутых — только не в латах, а в коже, украсился цифрой три. Четверка загорелась над бардом — его класс выдавала лютня. Пятерка задержалась у стартового квадрата — по огромному кресту, намалеванному на щите и опять-таки латным доспехам, Хэйт предположила, что это крестоносец. Защищал крестоносец у круга (квадрата?) воскрешения обладателя матерчатого одеяния, единственную «робу» в группе, скорее всего, лекаря. Ему-то и досталась (в соответствии с пожеланием Монка) цифра шесть над макушкой. Монах размеренной походкой прошелся по нижним квадратам поля, затем столь же неторопливо двинулся в сторону вражьей «робы».

— Барби, готовься принимать, — на ходу обронил Монк. Хэйт, трясину на D4.

Адептка, до этого старательно «прятавшаяся» за возводимой гномой стенкой, вышла немного вперед, чтобы выполнить «заказ» монаха.

Пока она выставляла трясину, ситуация на поле резко изменилась: предполагаемые страж и гладиатор помчались на центр поля, Мася закончила стенку и вызвала за нею нечто под названием «пузяка» (из-за стены не было видно), крестоносец устал, видимо, мяться возле лекаря, когда легкий враждебный «фраг» сам идет к нему — и рванул к Монку. Бард заиграл что-то бравурное, танцор — сурового вида мужчина человеческой расы — начал исполнять что-то воинственное (Хэйт мысленно окрестила это действо «танец с саблями»).

Барби проорала «тысячу чертей»; между Монком и лекарем из стана врага протянулась синяя нить, чтобы тут же погаснуть.

Монк сразу же развернулся и бегом помчался к своим.

— Кен, оглушение в двойку, как войдет на D4, Хэйт, лозу на пятерку, Барби, води единицу. Рэй, заходи на танцора, Малая, пузякой по двойке на счет три. Один, два… три! Сама бегом станить пятерку.

Оглушающий выстрел и «бабах» со стороны стеночки ударили по гладиатору одновременно.

— Работаем по двойке, — слегка запыхавшийся монах добежал до своей команды, крестоносца успешно стопорнула лозой адептка.

Вихрь из стали и искр — это Рэй добрался до танцора, взорвался ураганом ударов.

Сталь кинжалов скрестилась со сталью мечей — «тройка» поймал на парирование атаку убийца.

— Кен, помоги с тройкой, Хэйт, доты по откату на четверку, пятерку, единицу. На двойку лозу — сейчас! Пузякой — огонь! Мася, не выпускаешь из стана пятерку.

Гладиатора окутало светом — его лекарь добрался до него, но искривленное лицо «тряпки» показывало, что что-то у него пошло не так…

Бард противников сменил мелодию, и движения Рэя начали замедляться. А «тройка» заметно ускорился, начал теснить кинжальщика.

— Барби, сместись на E6, подагри тройку, — непрерывно кастуя лечение в убийцу (урон танцор выдавал достойный уважения), озвучил монах. — Пузякой…

— Огонь! — задорно закончила за него Мася, а из отверстия в стене вылетел новый снаряд.

Через мгновение задор в голосе гномочки сменился досадой:

— Не лег стан!

А «в обратку» со щита крестоносца как раз-таки зашло оглушение. Хэйт дернулась было, чтобы накинуть хотя бы регенерацию мелкой, но Монк не позволил.

— Хэйт, точечный дамаг в двойку, — велел он. — Как он ляжет, обнови трясину на D4.

Вражий монах, несмотря на гримасы, удерживал двурукого бойца от полета в круг воскрешения. И это напрягало адептку, ведь срезать лекаря в начале боя убийца мог бы за считанные секунды, вместо того, чтобы вскрываться на танцора и самому балансировать на грани жизни и смерти!

— Ах ты ж, тварь! — выкрик Барби отвлек Хэйт от раздумий.

На другой части поля замешкавшуюся подле танцора орчанку настиг страж противников, сбив ее с ног подсечкой.

— Кен, разрывной в тройку, — невозмутимо сказал монах. — Барби, встаешь, даешь еще один агр в тройку, потом агр по площади и бегом на D3.

Теперь по хп «проседали» трое из их команды: Рэй, Маська и Барби. Монк лечил только Рэя.