Фаворитки (СИ) - Широков Алексей - Страница 37

– Слушаю мой господин? – поклонился немногословный Абдула.

– Рашид же, нохча только наполовину? По матушке?

– Истину говорите, – с достоинством произнёс правая рука Деда Абу. – Отец – казах.

– Вот и хорошо, – улыбнувшись, первый раз после пробуждения произнёс старик. – Парень он молодой, статный.

Он замолчал, а затем жёстко добавил

– Сегодня он принёс мне плохую весть и сам глубоко обидел... Выхолостите, но по живому, так чтобы помнил, усыпите и продайте туркам. У них всегда есть спрос на евнухов. И пришли, почистить тут...

– Будет сделано… – дверь бесшумно закрылась.

Дождавшись, покуда двое молчаливых охранников в дорогих деловых костюмах внесут из его ванной комнаты мешки с трупами, и в нос, шибанул неприятный запах свежего кала. Постояв немного и дождавшись покуда тела унесут подальше, Дед Абу, медленно вышел из комнаты. С годами обоняние у старого волка, притупилось, но всё ещё было достаточно чутким, чтобы услышать расползающийся из ванной комнаты зловонный запах.

Остановившись перед окном своей огромной, угловой квартиры, нескромно расположившейся в доме номер двадцать восемь по Тверскому бульвару, он несколько секунд смотрел на памятник русскому-марву и на суетящихся у его постамента людей. Героя своего гордого народа и живой символ его борьбы за независимость, Абу Айдамирович Варцураев находил странное, почти мазохистское удовольствие рассматривая мирную, сытую и спокойную жизнь своих бывших врагов.

Бывших… как много в этом слове смыслов для старого человека. Бывшие друзья, бывшие враги, бывшая семья… Своих двух красавиц жён, старый чеченец потерял ещё в годы Третьей Мировой Войны, когда объявившая независимость Чеченская Республика Ичкерия, выступила против новорожденной Империи. Тогда, после взаимных ядерных ударов, русские, да как, в общем-то, и все остальные, вдруг позабыли значение слова «гуманизм», который нохчи тогда воспринимали за «слабость». Так что, головной танк колонны, просто не остановился, когда на дорогу перед ним высыпали женщины и дети, а он, вместе с другими воинами республики, в это время тайными тропами позорно бежал из родного, «бывшего» аула.

Старик, ещё раз посмотрел сверху вниз на бронзового Александра Сергеевича и руки его привычно затряслись, вспоминая то, что он пережил, когда узнал о случившимся. Тогда Абу поклялся, что будь на то воля Всевышнего, он страшно отомстит. Но Аллах остался глух к тому, кто сам двумя годами ранее безжалостно резал глотки русским, не разбирая пола и возраста. Уже после войны, «бывший» полевой командир, понял, как обманули их маленький, но гордый народ американские советники и тогда ещё турецкие и саудитские проповедники. Он сам сдался имперцам, отсидел… прошли годы, подступила старость и вот уже его единственный родственник, племянник, которого он устроил на тёплое местечко… тоже стал «бывшим».

– Заур передаёт, то совет соберётся через час, мой господин, – произнёс тихо подошедший к нему Абдула.

– Хорошо, прикажи подать завтрак в кабинет, и пришли кого-нибудь, чтобы помог мне одеться.

– Будет исполнено, – в кармане помощника зазвонил телефон и выслушав короткую фразу, произнёс. – Переключи на эту трубку.

– Кто там, – недовольно спросил Дед Абу.

– Резо Кохташвили, господин. Желает с вами поговорить.

– Вот как, – старик изогнул бровь, – ну давай его сюда. Посмотрим, что он мне скажет. Алё?

Когда я дошёл до перекрёстка, опрятная жёлтенькая «Toyota Camry» двадцатого года выпуска с лентой чёрных шашечек вдоль всего корпуса уже ждала меня, припаркованная возле автобусной остановки. Открыв дверь и поздоровавшись с улыбчивой женщиной-водителем кавказкой наружности по имени Зульфия, я забрался на переднее сиденье и под обалдевшим взглядом мгновенно побелевшей тётки, перекинул на заднее сиденье трофейные автоматы.

Не знаю уж, что она обо мне подумала, но до дома Дена, мы доехали на ‍у​дивление ​быст​р​о, намота​в на счётчике всего-навсего десять с половиной ру‍блей. Впрочем, похоже, она совсем не верила в то, что ей заплатят за работу, понимая всю неловкость ситуации, я добавил ещё десятку за «неудобство», чуть было не прослезилась и почти насильно впихнула мне в ладонь визитку со словами: «Если вам ребятки понадобится, чтобы тайно… то, Зульфия всегда…»

Попрощавшись и взяв подмышку оружие, неспешным шагом направился во двор, посередине которого до сих пор возвышался военный вертолёт. Реакцию сержанта-осназовца, которому я передал стволы, предугадать было не сложно, маджи-интеллект шлема, через дополненную реальность маски, конечно, заранее оповестил бойцов кто я такой, но было видно, что мужик еле сдерживается от того, чтобы прямо сейчас не надеть на меня наручники и не начать задавать «неудобные вопросы».

В самоё квартире же, ничего, собственно, не изменилось. Разве что исчезла женщина-офицер и на её месте сидела уже порядком сонная Аська, периодически дуя на чашку с чаем, от чего на поверхности напитка появлялись маленькие льдинки.

– Папка! – завопила она, мгновенно вскакивая на ноги, стоило мне только зайти в комнату и вихрем запрыгнула на меня под взглядами улыбающихся Инны и Дениса.

Обхватив мою талию ногами, а шею руками, коала-переросток, порывисто поцеловала меня в щёку и слезать, похоже, уже не собиралась. Смирившись с неизбежным, и аккуратно поддерживая девочку, я уселся на свободную табуретку и, вытащив из кармана футляр с картой, положил его на стол.

Ой, что тут началось! Нет, Ден, конечно, рассыпался в благодарностях, но ‍п​ри этом д​ержа​л​ себя в р​уках, а Инна, посмотрев на карту, сказала дежурно‍е: «Красиво» и потеряла всяческий интерес. Но, многотысячелетнюю правительницу ледяных гор младшего школьного возраста – на мякине было не провести. Только увидев, что извлекли из чехла, она немедленно закатила грандиозный скандал, с общим мотивом «Хочу!», со слезами, соплями и причитаниями, что её никто здесь не любит. В квартире ощутимо похолодало, но, слава богу, как я подозревал, «дочка» просто испробовала новые рычаги давления на «папочку», а потому никого в льдышки превращать не намеревалась.

В общем, женское сердце оказалось куда как мягче того сурового гранитного камня что прятался у меня в груди. Ну, или Инна, просто ещё помнила себя в этом возрасте. Я оказался виноватым, правда так и не понял в чём, а «бедной, любимой дочке сюси-пуси», клятвенно обещали купить приставку и точно такую же карточку, а то и лучше. Причём Дена так же задействовали в качестве эксперта, в приказном порядке, в два нежных девичьих голоса, взяв с него слово, что он поможет «Тупому Кузьме» выбрать подарок для ненаглядной «дочурки». На этом концерт по заявкам закончился и мелкая, с чувством выполненного долга, шмыгнув пару раз носом, чмокнула меня в щёку и сказала, что очень и очень меня любит.

Как оказалось, вертолёт ждал именно нас четверых. Не знаю уж, о чём они там разговаривали, но Ден тоже улетел с нами. В разгромленной квартирке, в качестве охранников остались двое осназовцев, один из которых забрал у парня запасные ключи от только что установленных замков, а также ещё одну связку с розов‍ы​ми наклад​ками​ ​на головк​е, от которой слегка фонило магией.

– Сейчас забро‍сим Дениса, и домой, – услышал я в наушниках голос Инны.

– Дорогая, мне нужно, чтобы мы кое-куда с тобой залетели! – ответил я, почему-то пытаясь перекричать гул винтов.

– Это куда это? – недоверчиво спросила Инна. – И не ори, мы тебя и так слышим.

– Не знаю, – ответил я. – Но, наверное, на Лубянку. В Комитет Государственной Безопасности…

– Что ты там забыл? – нахмурилась девушка.

– Надо, – ответил я. – Потом расскажу. Ты мне можешь организовать встречу с кем-нибудь «важным»?

– А в чём вопрос то? – не унималась Инна. – Ну, в общих словах.

– В нашем новом семейном бизнесе…

– Шутишь?

– Нет.

– Ну, смотри… – недоверчиво ответила девушка и достала свой ПМК, после чего извлекла из авиационных наушников штекер, запрятанный в специальном отделении и, воткнув его в нужный разъём, набрала номер.