До начала (ЛП) - Плам Эми - Страница 10

— Я обещаю, что расскажу тебе все, что знаю об Обряде, — шепчет она. — Расскажу все, что поведали мне о Йаре старейшины… всю правду, переплетенную с ложью… Тогда ты сможешь сделать то же, что и я... Осознать, что имеет смысл, для тебя. Какая часть тебя осталась прежней... какая изменилась. Ты сможешь понять, кем ты можешь стать.

Не знаю, что на это ответить. Внезапно накатывает усталость, что это, с уверенностью сказать не могу: может утомил разговор, может снова смертельный сон, или и то и другое вместе. Слишком много для одного раза. Я откидываюсь на подголовник и провожу рукой по волосам Джуно, притягиваю ее к себе и закрываю глаза. Чувствую, как сознание уходит, и я проваливаюсь в сон.

А извне, из этого теплого и спокойного места, куда я проваливался, слышен голос Джуно:

— Старый Майлс или новый Майлс — для меня нет никакой разницы. Я просто рада, что ты здесь.

Я уже рассказывала Майлсу, что члены моей общины редко просыпаются во время смертельного сна. И когда он снова заснул, не похоже было, что он просто задремал, его словно засосало в черную дыру бессознательности. Это меня приободрило. Он не такой уж и уникум, как ему кажется — просто остальные, проходившие Обряд, не находились в бегах в этот момент. Думаю, этим и объясняется реакция Майлса, так не похожая не реакции других.

Мы останавливаемся на бензоколонке, мне приходится выйти из машины, чтобы заправиться и воспользоваться туалетом - Майлс даже не шевельнулся. На всякий случай я надеваю солнцезащитные очки, чтобы скрыть золотую звездочку в глазах, но женщина за прилавком смотрит телевизор и не обращает на меня внимания.

Вернувшись в грузовик, я роюсь в наших припасах, а точнее в том, что от них осталось. Несколько плиток шоколада и сыр на этой жаре совсем испортились, приходится выбросить. Бутылки с водой я переставляю за сидение, надеясь как можно дольше сохранить их прохладными, все, что осталось, выкладываю себе на колени: два яблока и пачка шоколадного печенья «Поп-тартс»^[4]. Не самые питательные продукты, что мне доводилось пробовать, но на заправке можно было купить только леденцы, а времени на охоту у меня пока нет.

Я вскрываю упаковку «Поп-тартс» и начинаю жевать, попутно обдумывая ситуацию. Меня беспокоят две вещи: насколько быстро поправится Уит, и как далеко намерены нас преследовать люди Блэквелла.

Нужно все тщательно проанализировать. Так… Уит может попробовать Чтение, чтобы найти нас. И он не доверяет своим охранникам. Тогда, в Солт-Лейк-Сити, он сунул мне карту Нью-Мексико так, чтобы его люди ничего не заметили. И еще я помню, как он был шокирован, когда те выстрелили в Майлса, это говорит о том, что он не полностью контролирует ситуацию. И если Уит знает, что я направляюсь в Нью-Мексико, то его головорезы – нет. А поскольку он им не доверяет, то вряд ли отправит этих амбалов за мной, если поехать с ними не сможет. Значит, пока Уит в больнице, о них можно не беспокоиться.

Что же касается мистера Блэквелла, то если он так сильно расстроился, что Уит пропал, так и не заключив сделку, значит о похитителях ему ничего не известно. И он не в курсе, где прячут людей моей общины. А, следовательно, куда мы направляемся, он тоже не знает. Так что, чем дальше мы с Майлсом окажемся от Лос-Анджелеса, тем большую площадь им придется обыскивать. И для нас так безопаснее.

В результате все сводится к одному: ехать нужно как можно быстрее и как можно дальше, так же нужно избегать мест, где нас могут опознать – отели, заправки, придорожные кафе. Мистер Блэквелл сообщил в полицию, что его сын пропал. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем он найдёт машину сына и поймет, что я обменяла ее на грузовик? Тот мужчина с мотоциклами сразу понял, что сделка довольно подозрительна. А раз у него много других машин, может он спрячет машину Майлса на какое-то время? Эх, можно было лишь надеяться.

Сминаю упаковку от печенья, бросаю взгляд на спящего Майлса и жму на газ.

Я просыпаюсь от звука текущей воды и запаха жареного мяса. Открываю глаза и вижу раскинувшиеся надо мной ветви деревьев. Среди них видны звезды на небе, такие яркие, что кажутся ненастоящими – будто я заснул в планетарии. Я сбрасываю накрывавшее меня одеяло, протираю заспанные глаза и сажусь, осматриваясь. И тут в голове словно щелкает: я же двигаюсь. Я больше не парализован!

Джуно сидит в нескольких метрах от машины у костра, над которым на вертеле запекаются какие-то животные. И сейчас меня абсолютно не волнует, что их пришлось убить. Я настолько голоден, что, кажется, готов съесть их сырыми. Пошевелив ногами, я подтягиваю колени к груди и смеюсь, радуясь, что у меня получилось.

Джуно поворачивается в мою сторону и подпрыгивает от удивления.

— Ты проснулся... И ты можешь двигаться! — ахает она, подбегая ко мне. — Как думаешь, встать сможешь?

— Есть только один способ это проверить, — отвечаю я, протягивая ей руку, она чуть тянет за нее, помогая мне встать.

— Прошло всего два с половиной дня смертельного сна, а ты уже стоишь на ногах! — удивляется она. Я плюхаюсь обратно на землю, и она поправляется:

— Точнее, пытаешься.

— Ноги будто в огне, — выдыхаю я, потирая пылающие бедра.

— Это нормально. — Улыбается она и со знанием дела принимается разминать мне икры. — Ты слишком долго не двигался, и кровообращение нарушилось. Через пару минут все пройдет. Есть хочешь?

— Я бы сейчас лошадь съел, — отвечаю я и, с недоверием глядя на неизвестное мясо на вертеле, добавляю:

— Не в прямом смысле, конечно.

Джуно тоже бросает взгляд на вертел и начинает смеяться:

— Это голуби. На двоих тут вполне хватит. И раз ты проголодался, значит, смертельный сон закончился. С возвращением в мир живых!

Я опускаю взгляд и осматриваю рану от пули. Она уже практически затянулась. Остается лишь небольшой чуть болезненный, тянущий шрам. Джуно заканчивает массажировать мне ноги и склоняется над огнем.

— Я рад вернуться. И это все благодаря тебе, — произношу я.

Она снимает вертел с распорок, переворачивает и вновь устанавливает над огнем.

— Ну, если бы мы не встретились, то тебя бы и не подстрелили, — замечает она, избегая моего взгляда.

— В точку, — отвечаю я. — С тобой опасно находиться рядом, Джуно Ньюхейвен. Но разве я убегаю?

Усмехнувшись, жду ответной улыбки, прежде чем сменить тему. Кивнув на новенький арбалет, лежащий возле костра, спрашиваю:

— Ты сама его сделала?

— Да, — с гордостью отвечает она и протягивает мне оружие, чтобы я мог повнимательнее его рассмотреть.

— Я начала его делать, когда мы добрались до Мохаве. А закончила и опробовала уже здесь. Так что голуби – его первые жертвы.

Я киваю, стараясь не обращать внимания на слово «жертвы» и не думать о Джуно, как о своеобразном воине-подростке.

— Нравится? — спрашивает она.

— Отличная работа, — отзываюсь я, крутя арбалет и восхищаясь ручной работой: дерево выстругано идеально, а спереди аккуратно приделан осколок зеркала.

— Вот и хорошо. Потому что это твой. Мой лежит в палатке.

У меня отвисает челюсть.

— Ты сделала его для меня?

Джуно улыбается.

— Да. Не переживай, я не буду заставлять тебя охотиться. Но раз все, кого мы до этого встречали, были вооружены, думаю, будет честно уравнять шансы. Уроки стрельбы начнем с завтрашнего дня.

Даже не знаю, что ответить. Я терпеть не могу оружие. Просто ненавижу. Но это совсем другое дело. Его сделала Джуно. Для меня. Я скольжу пальцами по поверхности дерева. Идеально гладкая.

— Он просто изумительный, — наконец произношу я.

Впервые за все время нашего знакомства вижу, как Джуно краснеет. Исторический момент. Но я не успеваю даже пошутить по этому поводу, как она достает что-то из сумки и бросает мне.