Зона Посещения. Шифр отчуждения - Вольнов Сергей - Страница 26

Открыв глаза, я вытряхиваю содержимое сумки на пол перед собой. Заколка, оставленная случайно или нарочно в моем купе незабвенной попутчицей, куда-то подевалась в горячке всего этого кавардака. Я снова и снова перебираю вещи грязными руками, но она все не отыскивается.

Ладно, потом внимательней посмотрю, главное, чтобы «потом» случилось… А вот сувенир, купленный мной на вокзале перед самым отбытием, непостижимым образом не повредился. Поиск заколки я вынужден отложить, потому что предощущаю, что ратники смертоносного мира вот-вот прибудут по мою душу, прямо отчетливо чую, и принимаюсь в темпе подготавливаться к приему «дорогих гостей».

В первую голову забочусь о сооружении защитного укрепления. Гроб расположен на каменном постаменте по центру склепа, а в его изголовье примостилось мраморное изваяние, изображающее верхнюю часть льва. Всем этим я пользуюсь, чтобы наглухо перекрыть проем, через который сюда попал. Конечно, меня Гераклом не назвать, взять и переставить пьедестал целиком с места на место мне не под силу; но от времени основание развалилось на несколько частей, и некоторые из камней удается выкорчевать, выломать и перетащить.

Обеспечив защиту от тварей еще на некоторое время, я принимаюсь себя «подлатывать». После всех моих кувырков и спуртов содержимое аптечки, несмотря на ударопрочный корпус, не избежало ущерба. Но в целом материал со своей задачей справился. Специальным прибором я определяю, что потеря крови для меня значительна. Поэтому приходится в полевых условиях делать переливание, благо, «набор кроветворения» у меня с собой и дольше пяти минут процедура не занимает.

Далее рана на горле, я обрабатываю ее «органоклеем», как в предыдущий раз. Эх, жаль, «на потом» не останется чудотворного средства… Устранив наиболее серьезные повреждения, перехожу к ожогам. Спина, разумеется, покрылась волдырями, но я мажу ее восстанавливающим кремом — прозрачной жирной субстанцией, студеной аки лед.

Эта процедура осложняется тем, что смазывать самому себе спину так же неудобно, как… ищу сравнение поточнее… больному радикулитом заниматься аутофелляцией, как-то так.

Перейти к менее существенным ранам я не успеваю.

Кладбищенские создания не ломятся через дверь, опасность является сверху, откуда не ждал. В крышу что-то врезается, проделывая неслабую брешь, а потом обрушивается внутрь, чуть ли не мне на макушку. Это две летучие твари того же образца, что я повстречал немногим ранее. Я вступаю в ближний бой и уделываю обеих вражин клинком. Холодным оружием я действую вполне уверенно и сноровисто, будто с детства только этим и занимался. Главное, ни мгновения не трачу на колебания, готов убивать без сомнений и пауз.

Даже не удивляясь по ходу своим новооткрывшимся способностям и свойствам.

В эту минуту я осознаю, что именно сегодня из нежданного гостя, готового постоять за себя исследователя я превратился чуть ли не в «машину смерти». Экстремальные обстоятельства раскрыли во мне умения настоящего воина, экстренно закалили и укрепили дух, решительно дав ему власть над телом. Не каждый на моем месте столько продержался бы.

Возможно, потому что таких, как я, мало?

Это меня несколько утешает.

Следующее предположение: возможно, поэтому я, именно я, здесь?..

Но сейчас оно совершенно не к месту. Додумаю мысль потом, найду ответ, если выживу.

И ежу понятно, что противостоящие мне твари снова полезут сюда, как мотыльки на лампу. Больше всего мне хочется сейчас заиметь «миниган», этакую изрыгающую огонь прелесть, как в старых фильмах, с вращающимися стволами, крутое оружие все-таки! Хотя я понимаю, что в реале скорее всего даже оторвать его от земли смог бы с трудом, но очень уж прельщает перспектива смести наседающих монстров волной огня, растерзать, как какие-нибудь картонки в тире… Эх, мечты мечтами, а у меня и без того хватает, чем похвастаться.

Я богат на сюрпризы, и если есть, из чего сделать велосипед, вполне способен его сделать.

Аптечке почти пришел конец, в том смысле, что мало годного в ней осталось, я почти все по-настоящему серьезное потратил за небольшой срок. Спасительного «силикона» тоже нет. А как в этой жуткой зоне смерти существовать без хоть каких-то медикаментов, я пока не представляю. Но плевать уже, впрочем. В лучшем случае мне остались считаные часы, а то и считаные минуты. И вовсе не потому, что за стенами этого склепа собралась толпа жаждущих крови мутных созданий, а потому, что я из родного, нормального мира недостаточно прихватил с собой еды и воды.

Вот так оно. Кто ж знал, что попаду в такой… хм, оживший кошмар!

Но на прощание я им устрою фейерверк.

Беру несколько склянок, херачу туда спирта и еще всякого разного. Для поступления в медицинский нужна была выпускная «сотка» по химии, я ее заработал по праву. На институтских курсах химия тоже стала одним из трех китов, на которых строился весь процесс обучения. Поэтому я обладаю знаниями о химическом составе большинства субстанций, находящихся в моем распоряжении, и умею экспромтом приготовить, мягко говоря, крайне нестабильную мешанину, «горючую смесь». Смогу зашвырнуть бутылочки в брешь с таким расчетом, чтобы «подарочки» оказались поближе к обложившим склеп тварям.

Что я и выполняю с превеликим удовольствием. Стараясь в разные стороны бросать…

Воодушевленный тактическим преимуществом, я опускаюсь на корточки под стеной. Удовлетворенно слушаю бьющие по ушам разрывы снаружи и визг сгорающих заживо порождений тьмы. Главное, чтобы ни одно из них не запрыгнуло сюда через брешь, не то огонь проникнет внутрь. Хотя он может и снаружи добраться до стен склепа, и тогда деваться некуда станет, разве что наверх успею выкарабкаться и через дыру выскочу.

Пожалуй, мне недостает сейчас только одного — покурить. Раньше я ни разу в жизни не брал сигареты в рот, но сейчас почему-то страстно захотелось затянуться. Прямо-таки последнее желание приговоренного…

И тут я узреваю что-то красное в нескольких сантиметрах от своего лица. Рефлекторно отдергиваю голову. Только после этого присматриваюсь, и до меня доходит, что это.

Нет, не кровь. Стену склепа увивают побеги растения типа плюща, и рядом с моей головой очутились несколько гроздей крупной, наливной ягоды, смахивающей на вишню.

Они держались как-то по-особенному невозмутимо, словно два островка стабильности в бурном океане безумия. По состоянию оба были спокойные, сытые и наблюдали за всем непотребством со стороны, потягивая ананасовое пиво. Я присоединился и стал вместе с ними потягивать.

Смуглое лицо Джамала покрылось испариной. Он сделал очередной глоток и откинулся в кресле, положив одну ногу на другую.

Ноги у него были обтянуты темными ретроджинсами, то ли черными, то ли темно-синими, из-под штанин выглядывали несколько не вписывающиеся в стиль малинового цвета носки. Он носил только такие, и обычно они скрыты под туфлями, но у меня в квартире уличную обувь оставляют у порога, в этом вопросе я старомоден.

Вот и сидели мы втроем, глазея на веселящихся коллег. Самые заводные живчики — это, конечно, братья-близнецы, ни на секунду не останавливались, постоянно в движении! Машка тоже выкладывалась по полной, аж соски проступали сквозь маечку. Я это заметил и взгляда не смог отвести… Выплясывал Митя, человек широкой души, у него репертуар, можно сказать, народный, точно пляс, а не танец.

Я перевел взгляд на него, и нахлынувшее волной возбуждение сникло. В каком-то своем ритме колыхалась вместе со всеми Нелли, получая наслаждение от музыки, от хорошей атмосферы. Прищурившись, смотрела то на одного, то на другого… На меня тоже глянула.

Я посмотрел в ответ. Не отвел взгляда. Еще в юности взял себе за правило: если получается контакт глаза в глаза, никогда взгляд не опускать, не отводить стыдливо. Девушка смотрит — решит, что я робкий, неуверенный. Мужчина же скорей всего расценит как проявление слабости. И вне зависимости от того, как именно я смотрел, со злостью или со снисхождением, со скукой или с любопытством, первым я никогда не отводил глаза. Поэтому и с Нелли получился очень даже не мимолетный зрительный контакт.