Зона Посещения. Шифр отчуждения - Вольнов Сергей - Страница 39

Ну наконец-то! Остались считаные минуты. Вот случилась бы какая-нибудь нелепость, задержал бы меня кто-то или что-то — и опоздание… Поэтому скорее стремлюсь нырнуть в поезд, как будто, если уж ты заскочишь в вагон, значит, все, без тебя не уедут.

Состав цельный, сочлененные секции-вагоны, обтекаемый, серо-серебристый. Входной проем моего вагона приветливо открыт. Я шагнул внутрь. Теперь найти свое место… Буквально спустя минуту после того, как я вошел, раздался сигнал отправления. Поезд бесшумно и неощутимо тронулся с места, начал движение… Я отыскал и занял свою ячейку, а он постепенно набрал скорость, чтобы помчаться сквозь пространство.

Синей рекой за окном проплывало небо, зелеными пятнами мелькали деревья. Окно не откроешь, как в старых составах, на такой скорости внутрь хлыстом ударит воздух и выметет в центральный коридор, по обоим бокам от которого тянутся двухместные ячейки-купе… В моей попутчика не оказалось, я пока находился один.

Солнце сверкало, и лучи его, едва поспевая, бежали вслед за поездом, норовя прижаться к иллюминаторам с той стороны… Я устроился на нижней полке, скинув обувь, плечом прильнул к стенке возле окна и смотрел наружу… Почему бы не послушать музыку? Я воткнул в уши «присоски» и отгородился от материальной реальности. Настроению соответствовала песня «Волшебный мир»[4] давней-предавней, но вечно актуальной группы «Смысловые галлюцинации».

Я начал с нее, не доверив выбор рандом-режиму плеера…

Поезд выскользнул из города на просторы страны. Потом будет граница и соседняя страна, а за ней следующая… Названия станций, на которых поезд остановится, я знал не все, да и те, которые узнавал, не знал на самом деле, просто слова были знакомыми.

Я сознательно выбрал маршрут — еще мною неизведанный, такой, чтобы как можно более обширную территорию охватывал. Чтобы понять, что мне нужно, придется, наверное, ехать через большую часть бывшей федерации… Точнее, мне что-то подсказало выбрать именно этот маршрут, я отправился не наобум, а сознательно выбирая продиктованные ориентиры. Чем продиктованные? Пока что я называл это ощущение просто интуицией. Оно возникало, когда я вдруг осознавал, что делаю правильный выбор. Ну или кажущийся правильным.

Маршрут проляжет ломаной линией через территории, по которым я толком еще и не странствовал раньше, а теперь ринулся в путешествие, как пушкинский Евгений Онегин… хотя скорее подобно Грэю из трилогии «Аз победиши» пустился в дорогу на поезде лишь бы куда подальше. Чтобы в стиле «хомо вояджер» получилось, удалось осуществить уход, отделиться от прежней среды обитания… Хотя подтолкнул меня к этому, конечно, фактор… э-э-э, мистический, так сказать.

Будь все как обычно, я вряд ли когда-нибудь решился бы все оставить и уехать в никуда.

Хотя, честно признаться самому себе, идея такая возникала и раньше. В моменты, когда чувствовал себя в этой среде не совсем своим. Я любил родной город и люблю, но…

С тех пор как я покинул дот, миновал целый месяц неустанного движения по территории отчужденной Зоны и беспощадной борьбы за выживание. Как ни странно, я остаюсь живым до сих пор и обоснованно рад этому факту, дорожу каждым отбитым у смерти мгновением.

При этом пока предпочитаю не думать о будущем — ведь его нет еще. Зато в настоящем все зависит от меня. Какой сейчас я, таким станет и будущее.

Сбился уже со счета, сколько раз мне доводилось оказываться за миллиметр от смерти. В конечном счете во всех этих ситуациях я, либо при помощи собственной находчивости, либо благодаря весьма неожиданному, счастливому стечению обстоятельств, выходил сухим из воды. Как оказалось, и к этому можно привыкнуть.

Хотя удивительно, как я не сошел с ума. А может быть, и сошел. Но жутко устал точно. Сплю, когда выпадает возможность, пищи и воды пока хватает, но все равно нахожусь в постоянном напряжении даже на привалах, это состояние превратилось в нормальное. Расслабиться и отдохнуть по-настоящему не получается, и пока не представляю, как это реализовать.

Отсутствие полноценной сексуальной разрядки неизбежно добавляет напряжения, а соответствующие мысли отвлекают в важные моменты, что может быть чревато фатальными последствиями. С другой стороны, будь рядом со мной женщина, боюсь даже думать о том, как пришлось бы изворачиваться, чтобы пройти дальше, чем до ближайшего заката солнца. У меня тут и о себе-то позаботиться получается с неимоверным трудом!

Жизненно необходимо чем-то амортизировать это всегдашнее, без передышек состояние натянутости. Покуда в качестве компенсатора служит ирония. Да, да, сильно помогает моя укоренившаяся привычка относиться ко многому иронично. Гениально подмечено классиком Гориным: «Улыбайтесь, господа, многие глупости на свете делались с серьезным выражением лица!». Оставаясь как можно более безукоризненно сосредоточенным и собранным, готовым в любую минуту противостоять этому непредсказуемому, щедрому на убийственные фокусы миру, я умудряюсь еще и улыбаться.

И мне становится легче, пусть и ненамного. Хотя в моем положении практически ничего не изменяется, но когда я мысленно подшучиваю по поводу некоторых вещей, это чуть-чуть возвращает меня в тонус. А «чуть-чуть» уже гораздо больше, чем ничего!

Я пока не разобрался, в чем заключается моя миссия, и теперь просто пробиваюсь дальше, внимая советам голоса, иногда возникающего во снах. За минувшие с момента ухода из-под колпака-склепа на кладбище дни и ночи я повстречался и вынужденно «имел дела» с множеством разномастных монстров, аномальных искажений физического пространства, чужеродных объектов и прочего. Для нормального мира однозначно фантастические явления и существа смешались в один большой винегрет, а я… я как бы обрел новую жизнь.

Теперь моя прошлая среда кажется такой выцветшей, тусклой и давно забытой, почти стертой в сравнении с нынешней. Хотя порой я вынимаю из рюкзака, рассматриваю некоторые принесенные оттуда вещи и тоскую по оставленному позади. Чаще всего купленный на вокзале пурпурный шарик-сувенир и заколку для волос, забытую попутчицей в поезде. Она все-таки нашлась в недрах сумки.

Иногда возникает ощущение, что вся та жизнь мне просто приснилась, а я всегда жил и бродил здесь, в этих аномальных землях. Чтоб уж совсем не свихнуться от одиночества, я воображаю себе разные диалоги с людьми из того мира, в существовании которого не так уверен, как прежде.

«Привет, старина!..» — «Здорово, дружище!» — «Расскажи, какие новости?» — «Завтра у нас конференция по представителям протопных подвидов, придешь?.. Думаю, будет интересно послушать о проникновении гипотезы протопов в информативную научную среду…» — «Меня уже Нелли приглашала, и я, возможно, пойду. Только из-за того, что она обещала после этого выпить со мной чашечку кофе… А так, ты же знаешь, мне до лампочки вся эта интернальная скукотища…»

Как бы неправдоподобно и наигранно ни выглядело ностальгирование, оно все же помогает мне на минутку абстрагироваться от окружающих ужасов. Такая ежедневная отдушина. Я все это себе представляю в малейших деталях, смакую, как будто бы действительно провожу время с друзьями и коллегами.

А что еще остается делать свихнувшемуся бродяге-робинзону?.. Шутить и фантазировать лучше, чем взвыть и биться головой о землю, осознавая отчаянное одиночество лицом к лицу с суровой реальностью.