Игра Кота 3 (СИ) - Прокофьев Роман - Страница 43

— Полуправда, интриги, ложь, искусно замаскированная под правду, — с отвращением произнес, словно сплюнул Гробовщик, — Люди не меняются. Узнаю стиль Петровича. Слушай внимательно, Кот. Раз уж ты нашел один из Ключей, расскажу тебе одну историю.

Небольшая повесть Свечкина походила на рассказ Балабанова как две капли воды, за одним исключением — она показывала события с другой стороны, вскрывала мотивацию команды разработчиков, историю создания «Семи Братьев» и мотивы Магистра.

«Сфера Миров» была проектом, который создавался десятки лет — сначала в головах, потом в набросках и кусках кода. Он кропотливо лелеялся, вынашиваемый, как долгожданное дитя. Небольшая команда Балабанова, тогда работающая в основном на военные ведомства, проводила исследования в сфере искусственного интеллекта. Лицом группы энтузиастов стал пробивной, харизматичный, и без сомнения гениальный Андрей Петрович Балабанов, будущий нобелевский лауреат. Именно его ассоциировали с прорывными открытиями, хотя на самом деле они были совместным достижением команды.

— Именно тогда он почувствовал свою исключительность, — рассказывал Рокки, — Мелькал на телевидении, в различных мероприятиях. Зазвездился немного. Мы не придавали этому большого значения, и, видимо, зря…

Когда они нашли инвестора, «Сфера Миров» была запущена, и дела пошли в гору, это стало особенно заметно. По договору с Агасяном, треть прибыли получала компания разработчиков, те самые семеро первопроходцев, составлявшие ядро команды Балабанова уже много лет.

— Мы получали дивиденды от прибыли компании, — говорил Рокки, — Суммы весьма значительные, и они делились поровну, несмотря на номинальное главенство Петровича. Так мы договорились сразу, ведь в Сферу каждый из нас вложил гораздо больше, чем имел.

Спаянный коллектив, вместе прошедший огонь и воду, не выдержал испытания «медными трубами». Слава и богатство, неожиданно пришедшие с успехом Сферы, сдвинули набекрень мозги многих, а больше других — у главы команды. Человек таков, что денег много не бывает, потребности всегда растут на шаг впереди возможностей.

— Он очень изменился. Деньги его испортили, — рассказывал Гробовщик, — На полном серьезе он заявил, что мы должны пересмотреть наши соглашения. Его вклад больше, и доля, соответственно, должна тоже увеличиться. Андрей приписал себе все наши совместные достижения. Мы собрались и коллегиально отвергли его претензии. В общем, был скандал и серьезная ссора.

По времени это совпало с Таэрландским Инцидентом. Восстание НПС, нелогичные действия «процедурного генератора» заставили команду разработчиков объединить усилия и найти решение вопроса. Итогом стало создание протокола «Семи Братьев».

— Изначально Андрей хотел, чтобы Ключ был один, — усмехнулся Гробовщик, — Но тут уже мы встали на дыбы и решили подстраховаться. Нас семеро, Ключей тоже семь — это давало гарантию, что нас не кинут. Почти все было готово, мы прошли экспериментальную «оцифровку» и подготовили тайники для Ключей. Каждый знал только местонахождение своего, мне доверили хранение Компаса. «Цифровые» копии мы погрузили в гибернацию в специальных местах, они должны были пробудиться по команде извне.

— Спустя пару дней Балабанов вновь собрал нас всех вместе, — продолжил он после паузы, — На носу было Рождество, и он предложил в знак примирения всей командой — а она тогда разрослась до семидесяти человек, отпраздновать его на Маврикии. Он недавно приобрел там недвижимость.

— Странно, я был уверен, что ваш отдых спонсировал Агасян! — сказал я, — Именно такая информация прошла в СМИ и…

— Откровенная деза. И чартер, и тур, и самолет организовывал Петрович, — жестко сказал Гробовщик, — Агасян вообще устроил скандал — он не хотел отпускать всех, ведь в офисе оставался только технический персонал. Не знаю, как Андрей с ним договорился.

— Ты хочешь сказать, что… — до меня начало медленно доходить.

— К сожалению, я не знаю, взошел ли Петрович на борт самолета, и что там произошло, память моей копии обрывается гораздо раньше — контрольный «слепок» был сделан за день до вылета. Я очнулся здесь, на Острове Безумия, рядом с моим тайником.

— То есть авиакатастрофа произошла не по вине Агасяна, ты на это намекаешь?

— Авиакатастрофа? А была ли она? Я читал в Сети, что не нашли ни кусочка самолета, ни одного тела погибших. Самолет пропал — и баста. Что с ним случилось, никто не знает. И да, я совершенно уверен, что Агасян тут ни при чем. Ашот Багдасарович на нас молился, как на курочку, несущую золотые яйца. После нашей пропажи поднялся жуткий шухер, они срочно искали замену. Ты думаешь, если бы нас устраняли, Агасян бы не подготовился? Команда Ямато — неплохие специалисты, но Сфера уникальный проект. Они не справляются, Сфера уже пошла вразнос. Я уверен, что все это — дело рук Балабанова. Это его почерк, его стиль.

— Не понимаю. Он же тоже погиб вместе с вами! По крайней мере, пропал. И все активы ушли Агасяну. В чем его интерес?

— Это он тебе так рассказал, — хмыкнул Рокки, — Куда ушла наша доля, вернее доля нашей компании, можно только догадываться. Быстрее всего, жене Балабанова, она единственный официально живой владелец. Сам понимаешь, находясь здесь, подробности выяснить невозможно. Но косвенные признаки свидетельствуют, что Петрович жив!

— Как это? — оторопело спросил я. То, что рассказывал Свечкин, не укладывалось в голове.

— Моя копия вышла из стазиса спустя несколько дней после катастрофы. Именно я разрабатывал аварийный протокол, поэтому знаю, как это работает. Задумка была такая: активация «Семи Братьев» является общей командой к пробуждению наших «копий». До этого момента они спят в недоступных местах. Я немного схитрил, не доверял Петровичу, и сделал запасную «ниточку» — триггером моего пробуждения должна была стать активация его Ключа. Он не подозревал об этом. Итак, он вошел в Сферу, взял свой Ключ — и тут же в этой пещере пробудился я.

— Вы хотите сказать, что активация протокола не была запущена?

— Бинго! Если бы она запустилась, проснулись бы все, а не только он. Андрей попал в игру, минуя общий запуск протокола, а сделать это можно только из реальности.

— Не понимаю. Разве не ваша смерть в реале должна стать «триггером», как вы говорите, пробуждения?

Нет. На это мы совсем не рассчитывали, — усмехнулся Рокки, — Видно, ты плохо понимаешь, что такое «Семь Братьев» и зачем они нужны. Магистр не объяснил толком?

— Возможно.

— Хорошо, попытаюсь вкратце. «Семь Братьев» — красная кнопка Сферы. Когда мы столкнулись с проделками «процедурного» на Таэрланде, стало ясно, что выпустили джинна из бутылки. Он оказался способен влиять на виртуальность, перехватывать управление нейроинтерфейсом капсул, вообще отрезать логин в игру. Теоретически возможна ситуация, когда войти в Сферу будет невозможно, ни игрокам, ни админам, вообще никому. Наши «цифровые копии» были созданы именно для такого сценария. Поэтому все мы запечатлели свой разум в телах НПС, чтобы ударить изнутри, если снаружи доступа не будет. Понял? Я стараюсь максимально просто объяснять.

— В целом понятно, хотя звучит дико, — ответил я.

— Тогда поехали дальше. Аварийный протокол запущен не был, Сфера худо-бедно работает, но Петрович «проснулся» и взял свой Ключ. Остальных он будить не стал, зато по-тихому открыл динамический доступ к местам размещения Ключей. Это тоже невозможно сделать, находясь в «цифровой копии». А вот из реальности, используя удаленный доступ к серверам — вполне. К счастью, повторюсь, «Семерых» разрабатывал я, поэтому максимум, что ему удалось — открыть тайники для динамических событий. Подозреваю, что именно так, совершенно случайно, ты и нашел свой Ключ. Он кстати, предназначался Максиму Рубцову, нашему гейм-дизу.

— Да, случайно, так и есть, — подтвердил я, — Но твой Ключ тут!

— Я недаром спрятал его здесь. Да, мой Ключ тоже попал в динамический доступ. Сюда можно попасть полчаса в сутки. Но мы в Дыре, здесь мало игроков и крайне недоступные места. Вероятность, что на него кто-то наткнется — меньше сотой процента. Я верю в математику.