Клетка «на диете». Научное открытие о влиянии жиров на мышление, физическую активность и обмен вещес - Меркола Джозеф - Страница 14
- Предыдущая
- 14/19
- Следующая
• Исследования показывают, что кетоны выполняют ряд важных защитных функций клеток мозга, которые подвергаются воздействию перекиси водорода, присутствующей обычно в мозге людей, страдающих нейродегенеративными заболеваниями, например деменцией и болезнью Альцгеймера (21). При повышении уровня железа перекись водорода превращается в опасные гидроксильные свободные радикалы. Об этом я расскажу подробнее в главе 4. Таким образом, получить максимальную пользу от кетонов можно при оптимальном уровне железа.
• Кетоны апрегулируют (усиливают) биогенез митохондрий в мозге (22). Это значит, что, увеличивая количество митохондрий, они помогают Вашему организму вырабатывать больше энергии.
• Существует забавное наблюдение: люди в период голода или при переходе на низкоуглеводную диету испытывают легкую эйфорию. Таким образом, кетоны служат залогом хорошего настроения (23).
Несмотря на преимущества, главной задачей ММТ является совсем не выработка организмом кетонов, достаточных для питательного кетоза. Наша основная цель – начать питаться здоровыми продуктами и перестроиться на сжигание жиров. Вот почему я никогда не назову ММТ «кетогенной диетой» – термином, описывающим похожую высокожировую, низкоуглеводную диету. Подобные диеты строятся исключительно на том, чтобы производить максимально возможное число кетонов. Это нам не подходит. Как я уже говорил, конечная цель ММТ – оптимизировать работу митохондрий, снизить ущерб организму, наносимый свободными радикалами, и повлиять на первопричину болезни. Кетоны в данном случае не цель, а средство.
Повышенные качество жизни и выживаемость детей с раком головного мозга
Мириам Каламиан имеет самый богатый опыт применения принципов ММТ для лечения рака. Она помогла мне с редакцией этой книги, и я попросил ее поделиться с читателями историей своего сына, которая подтолкнула Мариам помогать онкологическим больным.
Когда моему дорогому сыночку Раффи было 4 года, врачи обнаружили у него опухоль головного мозга. Будучи растерянными, мой муж и я сразу же дали согласие на стандартное лечение: 14 месяцев еженедельных процедур в сочетании с химиотерапевтическими препаратами. Когда лечение не дало результатов, Раффи была назначена еще менее эффективная терапия. Через 1,5 года ему провели несколько сложных операций по причине прогрессирующей гидроцефалии и проявления побочных эффектов на препараты, применяемые ранее. Лечение терпело все новые и новые неудачи. Стало понятно, что наш малыш проигрывает безжалостную борьбу с болезнью.
В 7 лет ему стала оказываться паллиативная помощь. История могла бы на этом и закончиться, если бы однажды ночью я не села искать информацию о препарате, который принимал мой сын, и не наткнулась на революционное исследование доктора Томаса Сей-фрида. Согласно его теории, рак – это главным образом метаболическая болезнь, лечить которую следует с помощью диеты. Так неужели можно спасти Раффи без токсичных таблеток?
Я была крайне взволнована, и, как оказалось, впереди нас ждало множество трудностей. Во-первых, у меня не было специальности диетолога. Во-вторых, не существовало подобного прецедента, чтобы в качестве раковой терапии применяли высокожировую, низкоуглеводную диету. По счастливому стечению обстоятельств врачи госпиталя Джона Хопкинса, имеющие богатый опыт использования данной диеты для лечения детской эпилепсии, выпустили новую книгу, в которую вошло «предположение», что кетогенная диета помогает людям с раком головного мозга.
Затем на сайте Charlie Foundation (Фонда Чарли) я познакомилась с родителями, уже разбирающимися во всех этих кетоновых вопросах, которые очень мне помогли. Конечно, я не смогла бы пройти такой длинный и сложный путь без поддержки со стороны онколога и педиатра Раффи. Благодаря им мы смогли преодолеть страхи и преграды, которые ставили перед нами ведущие специалисты.
Весной 2007 года мы с мужем посадили Раффи на кетогенную диету, вооружившись теми крупицами информации, которые были у нас на руках. Следуя режиму, разработанному для больных эпилепсией, я решила начать с голодания. Это был тяжелый (морально и физически) первый день. Слава Богу, обмен веществ у детей намного более гибкий, чем у взрослых, поэтому Раффи быстро перешел на кетоны и жиры. По сути, начало было не хуже, чем многочисленные дни, в течение которых Раффи приходилось испытывать гастроинтестинальный побочный эффект лекарств.
Удивительно, но симптомы болезни сразу же пошли на спад. У Раффи появилось больше сил, прояснился ум и даже немного наладилось зрение, которого лишила его опухоль. Мы знали, что оказались на правильном пути! Потребовалось определенное количество времени и усилий, чтобы добиться ощутимого успеха. Мы были щедро вознаграждены. Спустя три коротких месяца после начала диеты МРТ показала небольшое сжатие опухолевой массы.
Это было для меня словно удар тока. Ведь никто не знает об этом чудодейственном лечении. Кетогенная диета – не более чем смешение знакомых продуктов. Почему ее так упорно отвергают официальная медицина и общество?
Успех Раффи зародил во мне желание рассказать об этой диете (в качестве дополнения, а не замены основного лечения). Через пару недель я записалась на высшие курсы по питанию, веря в то, что однажды смогу поделиться своими знаниями с людьми и предложить им диету, способную не только улучшить качество жизни, но, возможно, и продлить ее.
К сожалению, Раффи не смог победить болезнь, мы слишком поздно узнали о кетогенной диете. Шесть лет, которые он провел на кетогенной диете, наша семья ловила мгновения счастья. Мы провели пять удивительных месяцев в лагере на полуострове Баха. Солнце, пляж и «ничегонеделание» было куда лучше, чем больничная койка. Все это, а также чувство уверенности и контроля, которые дала диета, вдохновляли меня помогать другим. Память о Раффи – еще один немаловажный стимул.
Я приступила к официальной практике в 2010 году. С тех пор я помогла сотням пациентов, больных раком, перейти на терапевтическую диету. Хотя многие люди испытали то, что их онкологи назвали «удивительной реакцией на лечение», диета остается крайне непопулярной и невостребованной в мире, где ученые с гордостью изобретают новые виды терапии, а миллионы продолжают умирать от страшного заболевания. Я искренне верю в эффективность кетоновой диеты и именно поэтому с радостью согласилась поделиться своим личным опытом с читателями этой замечательной книги, освещающей наш путь к крепкому здоровью.
Глава третья
Белковый парадокс
Во Вступлении я уже говорил, что одним из моих главных наставников в сфере питания был и остается доктор Роуздэйл. Его помощь оказалась просто незаменимой последние год – два, когда родилась идея написать эту книгу. Я благодарен ему за те знания, которыми он со мной поделился, в особенности это касается области влияния белка и инсулина на метаболическую функцию митохондрий.
Белок – основа Вашего здоровья. Это структурный компонент энзимов, клеточных рецепторов и сигнальных молекул, а также главный строительный блок Ваших мышц и костей. Белки выполняют функцию транспортных переносчиков, а входящая в их состав аминокислота является прекурсором гормонов и витаминов.
Когда Вы потребляете больше белка, чем требуется организму, Ваши почки вынуждены удалять большее количество азотных отходов из крови. Это дополнительный стресс, который в случае болезни почек может спровоцировать дальнейшее ухудшение их функции (1). Как это часто бывает в жизни, лучшее – враг хорошего. Поэтому, вопреки популярным сегодня диетам, например диетам Аткинса и Палео, большое количество белка в рационе не всегда полезно.
Есть верхний предел количества белка, преодолев который можно нанести вред своему организму.
- Предыдущая
- 14/19
- Следующая
