Восход Левиафана (СИ) - Фролов Алексей - Страница 119

Эрра свистнул и молодой сфинкс вспорол воздух над разношерстыми рядами воинов, пришедших сюда из разных концов земли, из разных времен и культур. Его могучие крылья сделали всего несколько взмахов и зверь с львиным телом легко и грациозно опустился возле бога войны. Тот говорил, что обычно сфинксы не вмешивались в конфликты богов, но в этот раз все изменилось, и таинственные создания, уже давно покинувшие Ра и привыкшие жить в Лимбе, присоединились к Древним.

Бог войны схватился за золотистую гриву сфинкса, на котором тоже были доспехи - латные элементы лазурного цвета, прикрывавшие лапы, грудь и живот, и в следующий миг одним неуловимым движением вспрыгнул на спину могучего существа. Сфинкс взмыл в небо, потом камнем рухнул вниз и завернул широкую дугу, пролетая над всем войском. Его встретил рев сотен глоток и одобрительные крики, прозвучавшие на десятках языков и наречий. Наконец, сфинкс замер перед воинами в десятке метров над землей.

- Братья! - начал Эрра и от его голоса содрогнулась не только равнина, но и стены предвечного Гелиополиса. - Все вы знали, что этот день придет. А те, кто не знал - надеялись и верили в него. Но также каждый из вас знает, что для большинства из нас этот день станет последним. Погибнув здесь, сегодня, боги не переродятся снова, как это бывало раньше, а наши храбрые воины не смогут встать с нами плечом к плечу в Дуате. Ибо оружие Иных Богов способно испепелять души бессмертных. Умирая здесь, каждый умрет навсегда.

Карн внимательно посмотрел на тех, кто стоял рядом с ним. На дриад и джиннов, на они и вендиго. Все они, конечно, отлично знали, что их ждет. И никто не изменился в лице, лишь глаза ифритов полыхнули ярче, лишь козлоногие сатиры яростно притопнули копытами.

- Я буду честен с вами, братья, - продолжал Эрра, ставший в этот миг истинным богом войны, воплощением яростной битвы. Тем, кто зажигал огонь в сердцах. Тем, за кем шли и за кого умирали без тени сомнений. - Я не знаю, что ждет нас там. Я не знаю, сколько воинов собрали Иными Боги. Я не знаю, впервые за свою долгую жизнь я действительно не знаю, сумеем ли мы победить. И той мрази, что скрывается за стенами Гелиополиса, города, что некогда был знамением нашего величия, известны мои сомнения. Но Иные Боги при всем своем могуществе, при всех своих технологиях, которых не было у нас даже в период «золотого века» людской истории, не знают одного. Они не знают, что я - верю. Верю в то, что этот день войдет в историю Вселенной не как последний день доблестно павших Древних Богов. Не как день, когда не сумевшие склонить головы встали во весь рост в последний раз. Я верю, что беспредельный космос запомнит этот день, как день Рагнарека, день гибели богов, ИНЫХ БОГОВ!

Карну показалось, что он оглох. Настолько неистовым и невероятным был многоголосый рев, восставший подобно приливной волне над равниной Вигрид. Медведи Нанди Папы Легбы и волкодлаки Велеса рычали, разбрызгивая желтую пену. Витязи в красных плащах били древками копий в свои каплевидные щиты и этот звук был громче и страшнее тысячи громов. Сфинксы и тенгу в неистовстве покидали свои места в разрозненном строю, присоединившись к фениксам, которых возглавила птица Сирин. Они оглушительно застрекотали и принялись то взмывать в золотое небо, то устремляться к земле разноцветными градинами, не умолкая ни на миг.

Карн и сам заорал, неистово, жестоко! Заорал даже Хоори, Огненная Тень, добровольно заточенный в последнем клинке Мурамасы, что парень сжимал в руках. Неожиданно Карн понял, что здесь, на равнине Вигрид, он - единственный человек. И сейчас он пойдет в бой плечом к плечу с легендами, которые, казалось, умерли для смертных навсегда. И от него будет зависеть то, что станет с этими легендами.

- В бой! - раскатился над равниной призыв Эрры. - Ибо если уж бог, не смертный, во что-то верит, то иначе и быть не может!

Армия Древних Богов рванулась к стенам Гелиополиса, стремительно пересекая равнину, над которой носился легкий аромат полевых трав. Неожиданно на Карна, бежавшего в первом ряду рядом с богом мудрости, нахлынул порыв ледяного ветра, а потом что-то защекотало его щеку. И он лишь улыбнулся, без всякого удивления, а потом, ухватившись за гриву своего старого знакомца, вскочил на него. И сфинкс взмыл в тугие небеса, навстречу своей судьбе и судьбе всего мира.

***

Ангелы заблистали доспехами над стенами Гелиополиса, когда армии Древних оставалось пройти не больше ста шагов. Сотня за сотней двукрылые начала, ведомые четырехкрылыми Серафами, слетали со стен и бросались в атаку. Над ними воспарили Херубы, шестикрылые гиганты с огромными двуручными мечами. И среди всей этой золотистой массы шлемов и доспехов Карн увидел семь фигур, что выделялись ростом даже среди Херубов. Над головой каждого из них было по три слепящих нимба, это были Архангелы.

Как пояснял ему Тот, нимбы над их головами - это ментальные ошейники, которые сковывают волю Легов, и чем сильнее был Лег, тем больше нимбов теперь сияло над его головой. Семеро сильнейших, некогда звавшиеся Дхиан-Коганами, помогали Творцу строить Вселенную. Но теперь и они оказались под властью Иных богов. Теперь и они стали Ангелами. Да что же это за чудовищная технология, подумал Карн, что за жестокая и больная фантазия могла породить такое!

Но времени для раздумий не осталось. Его сфинкс буквально ввинтился в ангельский строй и последний меч Мурамасы запел свою кровавую песню. Каждый взмах зачарованной катаны вспарывал ангельские доспехи, почти каждый - заставлял ангельские глаза гаснуть. Сфинкс под Карном вертелся волчком, рычал, рвал пернатых лапами, а порой даже зубами. Парень удивился тому, как легко он держится на спине неистового существа, будто всю жизнь сражался верхом, будто они со сфинксом действительно были одним целым, теперь - не только мысленно, но и физически.

Слева стремительный тенгу легко ушел от нацеленного в него копья, раскинул руки в стороны и веер кунаев поразил сразу нескольких Ангелов, те рухнули на землю, теряя оружие, разбрызгивая фонтаны золотистой крови.

Прямо перед собой Карн увидел феникса, который кромкой крыла рассек пополам Серафа. А в следующий миг он и сам столкнулся с ангельским лейтенантом. Парень отклонился назад, пропуская перед собой лезвие небесного клинка, сфинкс, безошибочно уловив мысли Карна, нырнул под ангела, и клинок Мурамасы вскрыл противнику живот, насыщаясь кровью-золотом.

Внизу бералаки во главе с Перуном уже подошли к воротам. Кентавры и полканы поддержали их стрелами, а витязи в красных плащах на правом фланге уверенно прижимали ангелов к стенам. Потом Карн увидел, как группа юрких чупакабр набрасывается на зазевавшегося ангела и буквально рвет его в клочья, а над ними тенеподобный бугимен, безумно хохоча, уворачивается от стремительных ударов ангельских копий, сея хаос и смерть в рядах противника.

Несколько мгновений Карну казалось, что еще немного и они возьмут ворота. Но ангельские легионы все вылетали и вылетали из-за стен Гелиополиса, и очень скоро воины Древних Богов начали попросту вязнуть во вражеском строе. Карн перебил нацеленное в голову сфинкса копье, легким движением катаны рассек горло Серафу, ушел в сторону, нанес удар... Внезапно сфинкс под ним дрогнул. Карн ощутил его боль быстрее, чем увидел, как из под левой передней лапы львиноподобного существа вырывается фонтан крови. Обычной красной крови, как у человека.

Сфинкс зарычал и погрузил клыки в наплечник поразившего его ангела. Карн в тот же момент отсек голову Серафу, стал уводить сфинкса в сторону, но не успел, и в живот существа вонзилось сразу два золотых клинка. Зверь, неистово рыча, сделал полубочку, чтобы Карн мог порубить крылатых ублюдков на лоскуты. Но когда его клинок пробил доспех второго ангела, Карн понял, что сфинкс стремительно снижается. Он уже не летел, а просто планировал широкими кольцами, с трудом поддерживая крылья в нужном положении. Когда сфинкс буквально рухнул на землю, глухо застонав, Карн спрыгнул со зверя и подбежал к его морде. Хотя какая к черту морда? Это было лицо, в котором причудливым образом смешали черты льва и человека. Голубые глаза сфинкса исторгали слезы, зверь плакал. Но не от боли, он плакал потому, что больше не мог продолжать бой, потому что больше не мог защищать Странника.