Суер - Коваль Юрий Иосифович - Страница 10
- Предыдущая
- 10/60
- Следующая
- По большому счету э... - продолжал Суер. - По большому счету э... надо бы снова открыть этот остров.
- Ну давайте откроем, сэр, - сказал Пахомыч, - чего тянуть? Плевали мы на эру...
Остров Уникорн сам открылся нам издалека.
Подобный многоэтажному торту, лежал он среди океанских гладей, и, как марципаны, то там то сям торчали и блистали розовые везувии, а вместо сливочных роз пышно вздымались пальмы.
Никаких серпилий, к сожалению, видно не было. Вместо листьев с пальм свешивались запятые, а также буквы "икс" и "игрек".
- Запятых да игреков, пожалуй, не нанюхаешься, - задумчиво сказал Кацман.
- Иксы можно сварить и съесть, - пояснил Суер, - очень неплохое блюдо, напоминает телятину, а игреков можно и на зиму насушить. Старпом, готовьте вельбот!
- Почему не шлюпку, сэр?
- В чем дело? - удивился капитан. - В вельбот мы сможем погрузить значительно больше иксов и игреков, а запятые, кстати, годятся к бульону вместо лаврового листа.
Кроме весел, мы с собой в вельбот захватили еще и грабли, чтоб удобней было сгребать запятые, когда они понападают с пальм.
Сойдя на берег, мы сразу принялись трясти пальмы.
Запятые посыпались охотно. Правда, одна запятая упала на голову лоцману, пробила шляпу и вырвала клок волос, а другая умудрилась прорваться за шиворот старпому.
Она корябалась под тельняшкой и щипалась.
Пахомыч с проклятьем вырвал ее, шмякнул об камень и растоптал. Иксы и игреки отрывались с трудом, их приходилось срубать корабельными топорами, но все-таки мы набрали целую тачку этих латинских знаков.
Впрочем, совсем недолго мы так баловались и прохлаждались с иксами и запятыми. Ненавязчивый, но все нарастающий гром и топот послышались вдали.
- Скорее в вельбот! - крикнул капитан. - К черту лишние запятые! Бросайте их! Бежим! Бежим! Это - Уникорн!
Немыслимый глухой рев послышался за скалами, и мы увидели вдруг острую пику. Она вылезала из-за скалы и нарастала, нарастала, постепенно утолщаясь.
- Черт подери! - кричал капитан. - Я не думал, что он еще жив! Капитан Ктесс видел его в пятом веке до нашей эры! А сейчас эра-то новая!
- Навались! Навались! - командовал Суер. - Левая - загребай! Правая табань! Подальше от берега, а то он достанет нас! Достанет!
Матросы наваливались изо всех сил, а пика, толстенная, как сосновое бревно, и острая, как сапожное шило, все вываливала из-за скалы.
Наконец дьявольский вывал прекратился, и мы увидели, что это не пика, а огромный рог, приделанный ко лбу мускулистого существа с бедрами оленя, хребтиной буйвола, холкой харрабанды, ребрами зебры, жабрами жаббры, умбрами кобры и шкундрами шоколандры. У него были густые вепри, ноздри и брежни.
- Это он! - кричал капитан. - Это - Уникорн! О Боже правый! Какой у него страшный корн! Какой рог! Какой церос!
Да, друзья, это был Уникорн, или так называемый Моно-церос, которого русские подполковники чаще всего называют Единорогом.
Разъяренный отсутствием многих запятых, он подскакал к берегу и стал тыкать своим рогом в наш хорошо осмоленный вельбот.
Слава Создателю, что мы успели уже далеко отвалить от берега, и страшный бивень полосовал нейтральные воды, подкидывая в воздух акул и осьминогов.
Глава XXV Дротики и кортики
- Да, это - единственный выход, - говорил сэр Суер-Выер, расхаживая по палубе взад и вперед. - Единственный.
Мы никак не могли понять, что творится с нашим капитаном, и жарили свои запятые.
Их, оказывается, очень даже легко жарить.
Получается вкуснее, чем грибы.
Только масло нужно особое. Мы жарили на масле, которое накачали на острове масляных пчел. Тамошние пчелы откладывают в соты первоклассное подсолнечное масло. Забавно, что подсолнухи на острове не растут, и пчелы собирают масло прямо с облаков. Правда, с особых облаков, с тех, что называются - кумулюсы.
А боцман Чугайло от этих жареных запятых вообще с ума посходил.
У него как-то в голове не укладывалось, что знаки препинания можно жарить. А когда уложилось, он нанизал запятых, как шашлык, на шампур, натолок иксов и игреков.
- А это, - говорит, -у меня будет сухой соус. Развел мангал и стал прокаливать запятые. Вонь стояла ужасная, а боцман ел, обливаясь потом. Кошмарный, скажу вам, тип был наш боцман Чугайло.
- Да! Это - единственный выход! - окончательно и твердо произнес Суер-Выер, стукнул кулаком по бочке с порохом и подошел к каюте мадам Френкель.
- Мадам! - сдержанно сказал он в закрытое дверью пространство. Поверьте, это - единственный выход!
- Не знаю ничего, не желаю, - послышалось за дверью.
- Мадам! Вы мне обещали! Дело в том, что мы находимся неподалеку от острова Уникорн.
- Неужели уже?
- Увы.
И капитан отошел от каюты.
На следующее утро самые дюжие матросы выстроились у дверей каюты мадам Френкель.
Дверь приоткрылась, и на пороге явилась мадам, абсолютно закутанная в свое одеяло. Мне показалось, что одеяло даже не одно, потому что виднелись еще какие-то квадраты и полосочки, но в точности я не ручаюсь. Возможно, и одно, но высочайшего класса закутки.
Самой же мадам видно никак не было. Только прядеклок ражих волос торчал из конвертика, венчающего это стеганое сооружение.
Взвалив мадам на плечи, матросы понесли ее к вельботу и опустили на талях в это просторное судно. За нею попрыгали и мы с капитаном.
Капитан приказал нам захватить с собою разное холодное оружие, и мы взяли в основном дротики и кортики.
- Зачем нам все это? - расспрашивал лоцман Кацман, неуверенно размахивая дротиком.
- Уникорна колоть, - сдержанно ответил Суер.
- Сэр! - удивленно сказал лоцман, открывая рот наподобие буквы "Э". Сэ-Э-эр! Зачем нам его колоть?
- Чтоб добыть его рог, - пояснил капитан. - Рог Уникорна - это ценный товар. Мы после продадим его на рынке возле пролива Маточкин Шар.
- Да! Да! - заорали мы с Пахомычем. - Продадим рог у пролива!
- Но зачем же нам мадам Френкель, господа?
- Это приманка, лоцман. Понимаете? Бешеного Уникорна можно успокоить только видом прекрасной и молодой женщины.
- Да так ли уж она молода и прекрасна? - спрашивал надоедливый лоцман.
Тут из одеяла высунулась рука, обнаженная до плеч, влепила лоцману пощечину и снова вкуталась в свое одеяло.
- Предыдущая
- 10/60
- Следующая