Призраки прошлого (ЛП) - Дархауэр Дж. М. - Страница 44

Он тычет в меня своим мечом.

Качаю головой. Ни за что.

— Он согласен, — утверждает Мэдди, противореча мне.

— Кажется, твой отец не согласен, — говорит мужчина. — Полагаю, он боится, что его раскусят.

— Неа! Он не боится!

Мужчина смеется.

Мэдди начинает злиться. Серьезно, что не так с этим парнем? Я никогда не выражал недовольства по поводу чьей-то игры, никогда не требовал, чтобы они вышли из образа, но черт бы меня побрал, если я позволю кому-то конфликтовать со мной перед моей дочерью. Со сломанным запястьем или нет, я защищу ее честь.

— К черту, — я поднимаюсь на ноги и направляюсь к мужчине. — Кто-нибудь дайте мне меч.

Сразу же полдюжины парней предлагают мне свои. Я хватаю ближайший, пытаясь покрепче ухватить из-за гипса. Мистер Конфликт выглядит встревоженным, шепча:

— Ты же понимаешь, что это просто игра, верно?

— Да? — отвечаю. — Не уверен.

Послушайте, я буду честен. Съемки большей части второго фильма прошли размыто, но подготовка, бесконечное количество тренировок для сцен сражений настолько укоренились во мне, что я могу сделать это с закрытыми глазами. Поэтому, несмотря на то, что я, вероятно, умер бы во времена короля Артура, такой Рыцарь ночи из ролевой игры — сущие пустяки.

— Не стесняйся упасть на колени в любое время, — объявляю ему. — Я приму твою капитуляцию.

Парень сердится, мои слова приводят его в действия. Он делает первый взмах, очень слабый, который легко блокируется. Позволяю ему попытаться еще пару раз, понимая его тактику, прежде чем отправляю в защиту, к чему он не особо привык.

БАМ. БАМ. БАМ. Удар за ударом, я преследую его, повторяя действия из фильма. Это похоже на хореографический танец, один из тех, что парень знает, но он недостаточно быстр, чтобы встать на ноги, и меня остановить. Около пяти минут я наступаю на него. Его прошибает пот, глаза широко раскрыты, как будто он начинает думать, что я могу по-настоящему его заколоть. Он достойный соперник, пара его ударов почти сбивает меня с ног, мое запястье покалывает, боль простреливает руку, но я не останавливаюсь, пока он не опускается на колени.

Парень кладет меч, опускаясь на одно колено, и я слышу, как Мэдди радостно кричит, а затем подбегает ко мне. Она обнимает меня за талию, а я смеюсь, когда протягиваю меч тому, кто его мне одолжил.

— Мужик, а ты хорош, — говорит парень со смешком, поднимаясь на ноги и протягивая свою руку. — Меня зовут Брэд, а тебя?

— Джонатан, — весело отвечает Мэдди за меня. — Ох, подождите, сегодня он Рыцарь ночи!

— Ну, что я могу сказать, Рыцарь ночи, если ты желаешь присоединиться к нашей ролевой лиге...

— Спасибо за предложение, но это не для меня, — бормочу, уводя Мэдисон.

— Мог бы перехитрить меня, — отвечает парень.

Я игнорирую это, снова отводя Мэдди в сердце фестиваля.

— Так, ты решила, что мы будем делать сейчас?

— Еще больше битвы на мечах!

— Боюсь, что нужно подождать другого раза, — отвечаю. — Но у нас впереди еще больше веселья.

Еще больше панелей. Шоппинг. Даже еще одна викторина. Мэдди ест мороженое и вся уделывается в нем. Я покупаю куклу Марианны, чтобы ей не нужно было притворяться с Барби. Почти полночь, когда все начинает закрываться. Могу сказать, что энергия Мэдисон иссякла. Она молчаливо цепляется за мою руку.

— Ты готова ехать домой? — спрашиваю. — Уверен, мама скучает по тебе.

Она кивает. Начинаем идти к выходу, но Мэдисон медлит на полпути, потянув меня за руку.

— Подожди! Мы забыли!

— Что забыли?

Она не отвечает, вместо этого тянет меня к кабинке со стендами.

— Я хочу Бризо, — объявляет она работнице, указывая на стенд.

— Тридцать долларов, — говорит девушка.

Вздохнув, отсчитываю наличные и протягиваю ей их, прежде чем беру картонную фигуру и тащу ее вместе с нами.

Мы проходим через толпу и направляемся к выходу. Выходим из-за угла здания, задерживаясь там, пока я отправляю сообщение водителю. Нужно подождать минутку или около того, поэтому мы стоим, пока люди блуждают поблизости.

Снимаю маску с лица, когда подъезжает машина, делаю шаг к ней, когда слышу голос:

— Джонни Каннинг?

Я поворачиваюсь, напрягаясь, и вижу женщину с маленьким сыном, которые смотрят на меня, разинув рты.

— О, боже мой, это, правда, вы! — восклицает женщина, хватая ребенка за плечо. — Мой сын сказал, что это вы, настаивал на этом, но это не казалось правдой.

Дети в своем репертуаре.

У них хорошо развита интуиция.

Неважно, как ты замаскируешься, дети почувствуют правду.

— Могу я попросить автограф? — спрашивает она, протягивая комикс, пока ищет что-то, чем писать. — Пожалуйста?

— Эм, конечно, — бормочу, взяв у нее маркер и расписавшись, смотря на ребенка. Он возраста Мэдисон, тот же самый взгляд благоговения на лице, что был и у нее сегодня утром. Он тоже в костюме Бризо, но в самодельном, и видно, что на него потрачено много времени. После всего, что я натворил, очень странно видеть, как ребенок смотрит на меня, будто я на самом деле герой.

—Ты хочешь сфотографироваться, малыш?

Он с энтузиазмом кивает, будто немой, поэтом я сажусь на корточки рядом с ним, позирую, позволяя его матери сделать фото.

— Береги себя, — говорю ему. — И всегда приглядывай за своей мамой.

Встаю, беру Мэдисон за руку и веду ее к машине, пока больше никто меня не заметил.

Кажется, будто поездка домой длится вечность. Когда мы прибываем, уже темно, а Мэдисон уснула по дороге. Пытаюсь разбудить ее, но это бесполезно, поэтому вытягиваю ее с детского кресла и несу. Она бормочет что-то, не просыпаясь, обняв меня за шею. Также несу фигуру под мышкой, и когда подхожу к двери и собираюсь постучать, она распахивается.

Кеннеди стоит в дверном проеме все еще одетая в свою униформу, выглядя так, будто испытывает облегчение при виде нас. Она отходит с пути, чтобы я мог войти.

Пока захожу в квартиру и ставлю картонную фигуру, Кеннеди смотрит на меня с подозрением.

— Знаю, — бормочу. — Вероятно, это последняя вещь, на которую ты хочешь смотреть, но она не уходила без нее.

Кеннеди качает головой, закрывая входную дверь, когда предлагает:

— Можешь уложить ее спать, если хочешь.

Начало новой жизни

Этот блокнот собственность Кеннеди Гарфилд

В то время как студенты академии «Фултон Эйдж» сдают итоговые экзамены, ты едешь по Среднему Западу в Калифорнию. Девушка сидит рядом на пассажирском сиденье «Порше», изливая свои мысли в блокнот.

Одна из пары вещей, которую она взяла с собой.

Она проскользнула назад в дом, пока ты трезвел, наполнив свой школьный рюкзак одеждой, комиксами про Бризо и, прихватив телефон, прежде чем оставила родителям записку:

Мама и папа,

Знаю, что вы расстроитесь, когда поймете, что я уехала, но, пожалуйста, сильно не переживайте. Я с Джонатаном.

Люблю вас обоих,

Кеннеди.

Само собой разумеется, что через двадцать четыре часа они чертовски сильно переживают. Ей только семнадцать. Родители позвонили в полицию, ведь это официальный побег несовершеннолетнего. Ее телефон начал разрываться от сообщений, с мольбами вернуться, почти сразу, как вы уехали.

Телефон разрядился через несколько часов.

Она забыла взять зарядное устройство.

Ты? Ты взял свой телефон почти с полной зарядкой. Единственный человек, позвонивший тебе — твоя сестра, чтобы предупредить о том, что кто-то снял на камеру вашу с отцом потасовку, и теперь вы во всех новостях. Это политический кошмар — спикер Каннингем нападает на собственного ребенка. Его призывают к отставке.

Время идет.

Расстояние между вами и Нью-Йорком начинается увеличиваться, а с Калифорнией сокращаться. Ты предлагаешь девушке развернуться обратно, так как не хочешь никаких сожалений с ее стороны. Она говорит тебе заткнуться и продолжать ехать.