Держи хвост пистолетом - Калинина Дарья Александровна - Страница 12

• Предыдущая
• 12/75
• Следующая

– Это ровным счетом ничего не значит, – произнесла она тоном вещей сивиллы. – Вспомните, часто ли вам приходилось слышать по телевидению или по радио правду?

Мы с Маришей напряглись, но подходящего случая так и не припомнили. Может быть, потому, что Мариша из всех каналов и радиостанций слушала только музыкальные, а я смотрела по телевизору только художественные фильмы, а радио вообще не слушала. Но, так или иначе, возразить Оксане мы не могли.

– Но в любом случае в горы этот симпатяга не сунется, делать ему больше нечего, – решительно заявила Мариша. – А мы завтра отправляемся именно туда.

– Посмотрим, – пробормотала Оксана, которая вообще была дамой, не любящей поспешных выводов.

На следующий день всю нашу группу, нисколько не поредевшую, благодаря неусыпным заботам нашего единственного мужчины, загрузили в автобус. По лицам вышедшего проводить нас персонала гостиницы нельзя было сказать, что они нам сильно завидуют. Многие откровенно плакали. Но мы приписали их слезы огорчению от того, что мы наконец-то убираемся долой, и в ответ только еще энергичней замахали. Старенькая горничная с нашего этажа, с которой мы успели подружиться на почве покупки у нее умопомрачительно вкусных фруктов из ее личного садика, зарыдала в голос и, закрыв лицо платком, ушла.

– Какие душевные люди, – растрогалась Мариша. – Мы живы и здоровы, а она убивается по нас, словно по покойникам.

Маришины слова как-то очень подозрительно смахивали на правду, по крайней мере, в автобусе ее шутке никто не засмеялся. В это время в автобус поднялся водитель, и мы всерьез закручинились. Со своей густой черной бородой до ушей и покрытыми столь же густой шерстью жилистыми руками, он выглядел отъявленным головорезом. Вдобавок по-русски он говорил всего два слова: «да» и «нет», произносимых неизменно не к месту и с таким видом, словно собирался перерезать спрашивающей горло. Например, на вопрос, есть ли у него права, который задала одна пассажирка после того, как он лихо срезал на повороте угол, едва не пропоров левый борт автобуса о железную колонку, он ответил: «Нет!», а на вопрос той же гражданки о том, представляет ли он, куда вообще мы едем, он тоже ответил: «Нет». Зато когда наш предводитель поинтересовался у него, много ли несчастных случаев было на этой дороге за последнее время, наш водитель несколько оживился и, ткнув пальцем куда-то в бездну, наполненную одними облаками, разразился тирадой:

– Только вчера тут была авария. Тоже автобус с туристами. Скользко было после ночного дождика и видимость плохая, водитель с управлением не справился – и все двадцать человек насмерть. Один водитель остался в живых.

Желающих спросить, кто был тем счастливчиком-водителем, не нашлось, все боялись услышать страшную правду, и дальше мы ехали в гробовом молчании, сопровождаемом только рассказами нашего шофера о леденящих душу авариях. У меня лично сложилось впечатление, что все ущелья тут были битком набиты разбившимися автобусами и машинами, а также подорвавшимися танками и вездеходами. Просто уму непостижимо, сколько их тут, по словам нашего водителя, пострадало.

– И почему это никто у тебя на работе не хотел брать эти путевки? – с невинным видом поинтересовалась я у Мариши. – Просто удивительно. Боевые действия можно было бы наблюдать не на экране телевизора, а лично. А при определенной доле везения, даже удалось бы и поучаствовать в них.

Мариша извлекла изрядно потрепанный проспект, прилагающийся к нашим путевками, и прочла, что нас ожидают прогулки по буковым лесам и горным ущельям, купание в бассейне, свежий горный воздух и местная экзотическая кухня.

– Этого только не хватало, – пробормотала я, приготовившись к самому худшему.

На горной турбазе наш волосатый водитель передал нас не менее волосатому, но значительно более общительному Махмеду, который немедленно распределил нас по домикам и сообщил, что ждет всех к обеду, который начнется буквально через несколько минут. Партия отбывающих в город Д. отдыхающих загрузилась в наш автобус, лица у них при этом были сосредоточенные и задумчивые, словно они не вполне понимали, как они здесь оказались, но давно уже смирились со своей участью и ничего от нее не требовали.

Вещи мы затащили в наш номер с рекордной быстротой, так как по всем ближайшим горам через громкоговоритель разносился голос энергичного Махмеда, призывавшего нас немедленно явиться в столовую. Все опоздавшие будут оставлены без обеда и в профилактических целях без ужина.

– Кому он собирается отдать наш ужин? – фыркнула Мариша.

Мне почему-то припомнился беглый каторжник, прячущийся на торфяных болотах недалеко от Баскервиль-холла. Сопоставив число оставшихся ужинов с количеством прячущихся каторжников, я всерьез загрустила. Но потом припомнила, какие здесь у всех большие семьи, и несколько воспрянула духом. Как бы то ни было, в столовую мы успели вовремя. И сразу стало понятно, что ни один младенец тех вещей, которые нам тут предложили, в рот не возьмет. То есть взять он, конечно, возьмет, дети вечно всякую дрянь в рот тянут, но ни одна трезвомыслящая мать им этого не позволит.

– Что это такое? – спросила у меня Мариша, недоуменно тыкая вилкой в нечто, здорово смахивающее на жесткую подметку, свернувшуюся от старости в трубочку.

Я сверилась с меню и предположила, что это люля-кебаб, во всяком случае, это было самым вероятным, потому что ни на шашлык по-карски, ни на мясо на вертеле эта еда не походила. К этому произведению кулинарии полагались на гарнир макароны, слипшиеся в один сплошной ком.

– Суп я не буду, – поспешно отказалась Мариша, углядев, что налито в тарелки остальных обедающих.

Я тем временем уныло жевала подметку, лежащую у меня на тарелке, и прикидывала, стоят ли минеральные вещества, содержащиеся в ней, того, чтобы остаться без единого зуба. Выпив компот из неизвестных мне ягод, мы удалились к себе в номер обдумывать создавшееся положение. Но на это у нас не осталось много времени, так как очень скоро тот же бодрый голос из громкоговорителя стряхнул нас с постелей. Мы приглашались на прогулку.

На улице было лишь немногим прохладней, чем у нас в номере. Солнце палило как безумное, кондиционеров в номерах не полагалось, телевизоров и холодильников тоже. А потому и электричества не было.

– Может быть, хотите ополоснуться в нашем бассейне? – предложил нам Махмед. – Его скоро чистить будут, поэтому советую поторопиться.

– Ну уж дудки, – буркнула Мариша. – Мы лучше подождем, когда его почистят. Мы не торопимся.

Я ее сомнения целиком разделяла, бассейн мы уже видели и странных извивающихся рыбок в его мутных глубинах тоже.

– Тогда можно искупаться в речке, – бодро заметил Махмед и закричал: – Все желающие собрались?

Особого наплыва желающих не наблюдалось. Клюнули только мы с Маришей, Оксана, муж с дамой на шестом месяце беременности и еще пара женщин, явно занимающихся тяжелой атлетикой. Наш экскурсовод оказался на голову ниже самой маленькой из нас, но никаких комплексов у него по этому поводу не возникло.

– Если бы моя жена увидела меня сейчас, она бы порадовалась, что я иду на прогулку с такими красивыми женщинами, – отвесил он весьма двусмысленный комплимент.

– А если бы вам пришлось вести с собой уродин, то она бы расстроилась? – ехидно поинтересовалась Мариша.

Но Махмед ее ехидства не понял и горячо воскликнул:

– Конечно, она бы сказала: «Зачем ты меня позоришь?»

На это даже Мариша не нашлась, что ответить, и мы тронулись в путь. Уже после первых десятков метров нашего пути я заметила, что горы тут располагаются таким образом, что дорога почему-то все время идет вверх, и поэтому идти по ней было крайне тяжело.

– Сегодня мы пойдем самым простым маршрутом, – порадовал нас проводник, и мы терпеливо ждали, когда же он начнется.

Наконец Маришино терпение лопнуло.

– Где ваши леса? – тяжело дыша, спросила она у проводника, весело порхающего между камней.

– Вот они! – широким жестом обвел вокруг крайне удивленный Махмед.

• Предыдущая
• 12/75
• Следующая