Держи хвост пистолетом - Калинина Дарья Александровна - Страница 51

• Предыдущая
• 51/75
• Следующая

– Удивительно порядочный человек этот ваш командир, – заметила Мариша. – Другой бы на его месте сразу же расстрелял вас, чтобы голову не ломать.

– Он почему-то заинтересовался Беллой, – не подумав, ляпнула Гуля.

Белла немедленно ощетинилась и с угрозой спросила:

– Что это ты имеешь в виду? Что мной нормальный мужик уже и заинтересоваться не может? Думала бы прежде, чем такое говорить. Твой муж, между прочим, тоже невесть где болтается. Говорит, что тебя ищет, а сам небось у любовницы прохлаждается. Иначе уже давно был бы здесь.

– И освободил бы вашего пленника, – коварно подсказала ей Мариша.

– И освободил бы... – начала Белла, но вовремя осеклась и воскликнула: – Эй, кого это ты называешь пленником? Он тут по доброй воле находился.

– Под замком и при окнах с решетками, – подхватила я.

– Что вы понимаете, – презрительно бросила Белла. – Это была конспирация, чтобы снаружи не увидели и ничего не заподозрили. Я специально закрывала дверь на замок, чтобы люди подумали, что я тут одна живу.

– Так тут жил ваш... друг? – осторожно осведомилась Мариша.

– И очень давний, – кивнула головой Белла. – А где он теперь, хотела бы я знать.

– Это наводит меня на мысль о другом пленнике! – неожиданно воскликнул Илья. – Кого вы держали в погребе у Гули? И кого вы отправились искать к помойке? И почему именно туда?

Гуля с Беллой явно растерялись. Они переглянулись, и Гуля спросила:

– Откуда ты знаешь?

– Он подслушивал! – догадалась Белла. – Недаром мне казалось, что кусты качаются. Он сидел в кустах и слышал наш разговор перед тем, как мы уселись в машину.

– Илья, – укоризненно произнесла Гуля. – Подслушивать...

– Знаю, знаю, – отмахнулся Илья. – Не маленький. Кого вы там прятали? Еще одного любовника? Только тому его условия жизни показались неудовлетворительными, и он решил сбежать? Или это был все тот же Беллин ухажер, который с горя отправился гулять по помойкам и которого вы все-таки нашли, отмыли и перевезли в этот райский уголок?

– Так и предполагалось, только вся беда в том, что мы беглеца не нашли, – сказала Гуля. – Поэтому нам и пришлось ехать искать ему замену.

Мы с Маришей удивились неприхотливости этих женщин. Брать первого попавшегося мужика, да еще ночью, когда все кошки серы, а уж про мужиков и говорить нечего. И это все только ради того, чтобы заполнить пустующий погреб?

– Что за спешка? – удивилась Мариша. – Не могли до утра подождать?

– Его надо было еще успеть выпотрошить, натереть солью и пряностями и испечь в печке, – пояснила Гуля. – До утра бы и провозились.

После ее слов нам троим стало как-то не по себе.

– И вы со всеми так поступаете? – дрожащим голосом спросил Илья.

– Нет, – ответила Белла. – Иногда их перед жаркой еще маринуют, если, конечно, перед этим разрубить на части, а то слишком много маринада требуется готовить. И не всегда под рукой бывает емкость подходящих размеров, чтобы целиком замочить, да и маринуются отдельные куски лучше, чем целая туша. А еще можно было его потушить со сметаной и хреном. Тоже очень вкусно, но мне больше нравятся просто запеченные в печке или духовке.

– Вы ее слушайте, – сказала Гуля в ответ на наши растерянные взгляды. – Для меня это тоже в новинку. Я первый раз собиралась поучаствовать в таком мероприятии, но Аллах уберег.

– Вот уж точно! – в один голос произнесли мы втроем.

– Чушь это все, – презрительно посмотрела на нас Белла. – И лягушек едят, и змей едят, даже собак и лошадей едят, дикари даже своих дедушек и бабушек кушают, а тут... Подумаешь! Что с тобой, парень?

Илья тем временем уже почти добрался до выхода из комнаты, воспользовавшись тем, что Белла погрузилась в кулинарные тонкости. Видя, что его маневр разоблачен и от судьбы не уйти, несчастный горестно взвыл и сполз по стенке на пол. Очутившись на четвереньках, он очень быстро пополз прочь из комнаты.

– Что это с ним? – удивилась Белла. – Припадок?

– Да, да! – обрадованно закричал Илья уже из коридора. – Я припадочный, а еще у меня гепатит, туберкулез в открытой форме и какой-то новый и смертельно опасный вирус, который не погибает даже при температуре в пятьсот градусов по Цельсию. А весь прошлый год у меня было плохо с деньгами, и я был вынужден питаться одной селедкой. Знаете, как она воняет! Я ею насквозь пропах. Теперь и за три года не выветрится.

С этими словами он исчез где-то за углом, оставив нас с Маришей в состоянии жуткой зависти. Так как Илья перечислил почти все важнейшие причины, из-за которых нас не должны были съесть, то мы несколько загрустили. Утешало, правда, сознание того, что и Гуля вроде бы не горела желанием переходить на экзотический рацион. Но все-таки нам было как-то неуютно, и в комнате воцарилось натянутое молчание. Былая сердечность куда-то делась. К счастью, в этот момент Белла сладко потянулась и с вызовом произнесла:

– И даже если я из-за этого попаду в ад, жалеть не буду. Вкусней молочного поросенка я в своей жизни ничего не пробовала.

Она посмотрела на нас, ожидая возражений, но мы, очнувшись от ступора, дружно бросились заверять ее, что и сами того же мнения. И даже присовокупили, что ни один нормальный человек не может считать себя полноценным гражданином Земли, если хоть раз в жизни не отведает запеченной поросятины.

– Хорошо, что вы меня понимаете, – заулыбалась Белла, показывая внушительный золотой запас у себя во рту. – А то в этой стране все словно помешались, поросят никто не выращивает, приходится ездить за ними в жуткую даль, да еще платить такие деньги, за которые я спокойно могу купить взрослую овцу с ягнятами.

– Вот ее и покупала бы, – злобно буркнула Гуля. – А своему гурману сказала бы, что это свинина. Насыпала бы побольше пряностей, он бы и не заметил. А мы сейчас не сидели бы здесь несчастные и голодные, а были бы дома. И твой мужик тоже был бы на месте.

– Ты не понимаешь! – возмутилась Белла. – Если Кирюша просил поросенка, то это должен быть поросенок. А не взрослая свинья или кабан. Ясно тебе?!

– Ясно, что ты совершенно на нем помешалась, – заявила Гуля. – А за столько лет могла бы и остыть. И зачем тебе понадобилось тащить его сюда?

– А где мне его еще было спрятать? – возразила Белла. – Его все ищут. Чеченцы ищут, русские ищут, его личная охрана тоже без дела не сидит. Того и гляди они Интерпол подключат.

– Интерпол?! – поразились мы с Маришей. – Ты прятала международного преступника и кормила его тут печеными поросятами и персиками из дедушкиного сада?

– Он не преступник! – возмутилась Белла. – То есть не совсем преступник.

– А еще точней, преступник, которого невозможно поймать и привлечь к ответственности, потому что все свои преступления он оправдывает благом для своего народа, – вмешалась Гуля. – Одним словом, он политик.

– Ты прятала тут премьера? – завопила Мариша. – Вот тут? И никто об этом не догадывался? А как тебе удалось его сюда заманить? Ты его усыпила или оглушила?

– Ничего подобного, – обиделась Белла. – Он со мной сюда добровольно приехал. Он очень обрадовался, когда меня увидел, сказал, что страшно скучал и хочет провести со мной хотя бы несколько дней, только не знает, как это провернуть, ведь у него расписание и план. Тогда мы вместе и придумали это похищение. И провели в этом домике незабываемые дни и ночи. Я старалась всячески ублажать своего милого. Добывала ему все, что его душенька пожелает.

– Потрясающе, – пробормотала я. – А где этот горе-политик теперь?

Этого говорить мне не следовало, потому что Белла немедленно подскочила на месте.

– И в самом деле, где нам его искать? – спросила она, вышагивая по комнате. – Бедняга решил, что я его бросила тут умирать голодной смертью, и отправился за пропитанием.

Эта ее манера шагать и говорить заставила меня напрячься. Кого-то она мне напоминала. Вот только кого именно, мне вспомнить не дали. В дверях появился Махмед, как Мариша и предсказывала, в гордом одиночестве и, судя по выражению лица, без всякой надежды на успех. Увидев жену, спокойно устроившуюся в кресле и попивающую какую-то ароматную жидкость, явно снабженную необходимым для восстановления душевного равновесия количеством градусов, Махмед оторопел. Гуля, здорово похорошевшая после нескольких стаканов белой жидкости, которая только по цвету напоминала безобидное молочко, приветствовала мужа невнятным восклицанием.

• Предыдущая
• 51/75
• Следующая