Боярин (СИ) - Галкин Роман - Страница 10

— Ды, это…

— Вот спасибо Сань, в смысле, Александр! — дружески обнимаю его за плечи. — Я был уверен, что ты не откажешь в просьбе. Не зря же длин, кхм, Петр Александрович тебя средь всех выделяет.

— Выделяет? Меня?

— А то? Вот когда ты ушел на разборки с горбатым, он так мне и сказал. Вот, мол, Димон, на одного только Алексашку и могу положиться. Кабы, говорит, не он, так и не знаю, говорит, кому бы и доверился.

— Ну… Дык… Это… — польщенный парень, а теперь-то я хорошо видел, что, несмотря на густую бороду, он довольно молод, буквально осоловел от услышанного.

Не дав ему прийти в себя, спрашиваю:

— Поясни для начала, как мне обращаться к длин… в смысле, к Петру Александровичу. Только учти, что я не мужик какой-нить лапотный, а ученый муж, почти ровня некоторым дворянам. Имей в виду, что мне, может, со дня на день периодическая таблица Менделеева приснится, и я тогда и вовсе… это… — я ткнул пальцем вверх, показывая, как высоко я поднимусь, открыв во сне таблицу Менделеева, но так и не смог подобрать слово, определяющее невероятную степень моей учености.

— Вот ты и вчера этих помещиков поминал. Грозился во сне что-то непотребное о них узнать.

— Каких помещиков?

— Менделеевых.

— Да? — до меня только сейчас дошло, что если периодическая таблица приснится мне, то и называться она должна моим именем. Мда, тут я прокололся. Интересно, что я еще вчера набуровил. Случайно яблоко Ньютона мне на голову не падало? Да ладно вчера. Сейчас-то я почти трезвый, а с Менделеевым так влип. — Ты ж понимаешь, Александр, что у пьяного язык без костей?

Меньшиков пошевелил языком, словно определяя свою степень трезвости по наличию в нем костных образований. Даже высунул его на миг, скосив вниз глаза. Не выдержав такого зрелища, бросаюсь к воде и, хватанув из ковшика и сделав вид, что поперхнулся, захожусь в притворном кашле.

Подоспевший Алексашка заботливо хлопает меня по спине.

— К тебе, Дмитрий, Петр Лександрычч благоволит. Значит, можешь обращаться к нему запросто, по имени отчеству, — говорит он, продолжая похлопывать. — А ежели заметишь, что сердит он, тогда называй не иначе, как Светлейший Князь.

— Спасибо за науку, Александр, — благодарю, закончив кашлять. — А как-нибудь, типа, Ваша Светлость…

— Не любит он этого, — обрывает меня Алексашка. — От равных себе придворных терпит. А тем, кто пониже, может сгоряча и по роже заехать.

Удивляюсь такому факту, но не решаюсь уточнять причину.

— Пойдем уже, — зовет меня парень и направляется к лестнице.

Поднимаясь вслед за ним, размышляю о том, что как-то легко принял свой перенос в прошлое. Какой, кстати, год-то на дворе? Как бы выяснить ненавязчиво, не спрашивая напрямик? А то еще придется выдумывать, что в тех краях, откуда я прибыл, другое летоисчисление. Опять же, надо придумать, откуда я прибыл. Не рассказывать же правду, а то еще сожгут на костре, как какого-нибудь колдуна. Кстати да, надо поосторожнее языком трепать. И так уже на каких-то помещиков Менделеевых подозрение навел. Вот обвинят их в умышленном составлении периодической таблицы химических элементов и отправят, не разобравшись, догонять Джордано Бруно по дороге в рай… или в ад. М-да.

Наверху как будто и не было никакой суеты. Коридор пуст, за исключением появившегося караульного у дверей комнаты, где ночевал Светлейший Князь. Доносятся голоса из-за соседних дверей. Откуда-то даже слышится храп.

Петр Александрович, не раздевшись, лежит на своем топчане. Да собственно, те соломенные тюфяки, которые служат здесь вместо постели, и не располагают к тому, чтобы раздеваться. Как-то иначе я представлял себе быт князей — типа, постели с перинами, горой белоснежных подушек и свисающим балдахином. Может, это какой-нибудь неправильный князь? Ездит в открытых санях, спит на тюфяках. Хотя, звание Светлейший говорит о его довольно высоком положении. Я хоть и, очень мягко выражаясь, небольшой знаток истории, но наверняка должен был слышать что-то о нем. Надо, кстати, узнать, как его фамилия.

При нашем появлении Князь приподнялся на локте и кивнул на лавку, стоящую подле.

Я снова, расспрашиваемый им, поведал о ночном столкновении с киллерами. Затем, Петр Александрович огорошил меня вопросом о технологии производства пластиковых окон. Да-да, он так прямо и спросил, мол, расскажи-ка, друг любезный, подробнее о технологии производства пластиковых окон.

Ошарашенный подобным требованием, теряю дар речи. Какие, нафиг, пластиковые окна?! Мелькает мысль о грандиозном розыгрыше. Смотрю на дверь, ожидая, что сейчас в комнату ввалится толпа каких-нибудь придурков, в числе коих будут Сэм и Дэн, и, возглавляющий их, престарелый Валдис Пельш объявит, что я попал в программу «Розыгрыш».

Однако опять оказался виноват мой, размягченный спиртным, язык. Оказывается, вчера я выставил себя не только великим химиком, но и знатоком технологий производства пластиковых окон. И что теперь делать? О каких технологиях рассказывать Светлейшему Князю? Как он запомнил-то все эти слова?

Два года назад я открыл фирму по установке пластиковых окон. Снял маленький офис в одном из бизнесцентров, посадил офис-менеджером одну из своих подруг, которая имела опыт в этой работе, нанял установщиков, так же имеющих опыт, и на этом успокоился. Нет, первое время, около месяца, я как-то пытался контролировать процесс. Но понял, что только мешаю специалистам. Окна, естественно, сами не делали, а, как и многие подобные фирмочки, заказывали в Липецке. Летом дела шли неплохо. Осенью и вовсе пришлось нанимать дополнительных рабочих. После Нового Года бухгалтер, которая вела мою фирму, заявила, что если я не хочу залезть в долги по аренде и налогам, то лучше срочно прикрыть предприятие. Я ей поверил. Весной открыл уже другую фирму по продаже котельного оборудования для частных домов. Вот и весь мой опыт в производстве пластиковых окон. Да даже если бы я и был великим спецом в этом деле, то как бы мне это помогло здесь?

Вот я и начинаю что-то мямлить, ссылаясь на то, что мало что помню из вчерашнего, про пластиковые окна, мол, что-то слышал краем уха, но без Интернета никакой информации надыбать не смогу.

— Без чего? — садится на топчане князь.

Опять двадцать пять! Все, теперь думаю перед каждым словом!

— Интернет, Петр Александрович, — начинаю выкручиваться, стараясь не ляпнуть очередное несвойственное этому времени словечко, — это такая Большая Научная Энциклопедия, напечатанная в нескольких томах и включающая в себя все известные научные познания.

— И где же сей труд хранится? — видно, что он искренне заинтересовался.

Что мне теперь-то ему ответить? Придется импровизировать на ходу.

— Там, откуда я прибыл.

Такой ответ явно не удовлетворяет Светлейшего Князя и он, нахмурившись, встает передо мной.

— Ой, не юли, Дмитрий, не испытывай мое терпение! Говори как есть — откуда ты таков появился?

Я тоже поднимаюсь, стараясь смотреть на него искренним взглядом святого простачка.

— Извините, Светлейший Князь, но можете подвесить меня на дыбе, я и тогда не дам вам ответа на этот вопрос, — замечаю взметнувшиеся вверх брови князя и поспешно добавляю: — Дело в том, что я и сам этого не знаю.

— Это как же так? Ты же вчера говорил о каком-то граде металлургов.

— Вероятно, вчерашнее чрезмерное возлияние частично прорвало завесу амнезии и я что-то вспомнил, — делаю робкое предположение. — Но разрозненные обрывки сведений могут только еще больше запутать, выдав такие сложные словосочетания, как «технологии производства пластиковых окон», по сути не несущие в себе никакой полезной информации.

— Может, и правда тебя на дыбу надо, Дмитрий Станиславович? — снова садится на топчан князь. — Сдается мне, что дыба более основательно порвет эту твою завесу. Или предлагаешь напоить тебя, а?

— Не поможет, — спешу авторитетно заявить. — Вчерашний феномен является редким исключением. Уверен, что как дыба, или другие телесные истязания, так и чрезмерное употребление алкоголя, скорее вызовут полную амнезию. Возможна также и потеря рассудка.