Свидание вслепую (СИ) - "Jane Evans" - Страница 18

Свет нагло пробивался сквозь веки, словно крича: «Очнитесь!»

Находящиеся вокруг люди уже начали тихо, смущённо посмеиваться, а порой и вовсе шутливо окликать: «Очнитесь!»

Гермиона сама, словно со стороны, кричала себе и Крису: «Очнитесь! Очнитесь же, наконец!»

И в какой-то момент они оба это сделали — как по команде оторвались друг от друга и открыли глаза.

*

За минуту до Нового года

Сначала он не видел ничего, только чувствовал резь от слепящего яркого света, коим было озарено всё вокруг, ощущал бешеное сердцебиение и невозможность ровно дышать. Драко жадно глотал ртом воздух, пытаясь прийти в себя после сумасшедшего поцелуя и силясь разлепить веки. Постепенно боль начала уходить, и он стал различать цвета и силуэты, поэтому очень скоро мог в общих чертах описать девушку, стоящую напротив него: лохматая брюнетка среднего роста в немного помятом коктейльном платье тёмно-вишневого цвета.

С каждой секундой глаза всё быстрее привыкали к освещению, и, распахнув их ещё шире, Драко также подметил, что девушка, похоже, была испугана, судя по тому, как она прижала руку ко рту, округлила свои карие глаза, а ещё… Вот чёрт!

Именно в момент, когда Драко осознал, что у Мэри — действительно карие глаза, способность нормально видеть окончательно вернулась к нему, и он тут же понял ещё кое-что: настоящее имя Мэри — не Мэри.

Её настоящее имя…

— Гермиона, — ошеломлённо выдохнул Драко, уставившись на Грейнджер, которая смотрела на него с таким же изумлением.

Всё вокруг будто взорвалось, разлилось и заходило ходуном, когда Драко со всей ясностью понял: всё это время он общался с ней — с Грейнджер.

Он целовал её.

Он ласкал её.

Он хотел её.

Он-хотел-Грейнджер-хотел-её-хотел…

— Твою мать… — только и смог вымолвить он, видя, как Гермиона медленно качает головой, не в силах справиться с удивлением.

А в мозгах Драко постепенно всё вставало на свои места: частые упоминания Мэри о том, что многие её не любят за что-то, от неё не зависящее (чистота крови), рассказ про парня, с которым она рассталась после пяти лет стабильных отношений (тупица Уизли), а ещё невиданная эрудированность для молодой девушки, чем из его знакомых могла похвастаться только она.

Всё сходится.

— Значит, Крис — это и есть… ты? — неожиданно начала Грейнджер, очевидно, пытаясь справиться с шоком.

И тут Драко почему-то вспомнилась их недавняя ссора, а точнее тот момент, когда они с пеной у рта спорили на тему любовников и, не зная этого, вместо того чтобы оскорблять, восхваляли друг друга.

Идиоты.

— Значит, Крис — это и есть ты, Малфой? — тихо повторила Грейнджер, чуть подняв подбородок.

А Драко почему-то стало так смешно, что он едва сдержался, чтобы не захохотать в открытую.

Наверное, нервы сдали.

— Невиданная сообразительность, Мэри, — еле выдавил он, смотря прямо на Грейнджер, которая спустя несколько секунд сделала то, чего он ожидал меньше всего: она пару раз моргнула, а затем громко рассмеялась.

Не веря своим глазам, Драко наблюдал, как Гермиона заливисто хохочет, запрокинув голову, и вскоре захохотал сам от абсурдности той ситуации, в которой они оказались.

По сути, они могли догадаться, с кем общаются ещё в первые дни свиданий вслепую, ну а уж в последние — тем более. Просто оба отчаянно отодвигали от себя возможность того, что Мэри может оказаться Гермионой, а Драко — Крисом.

Они шли на поводу у предрассудков, хотя каждый вечер клятвенно обещали, что те их не затронут в отношении друг друга.

Идиоты, настоящие идиоты.

Постепенно смех стих, а в душе с каждой секундой стали просыпаться всё новые и новые эмоции, наводнившие голову огромнейшим количеством вопросов, флагманом среди которых был один — что дальше?

Драко видел, как тускнеет улыбка на припухших от поцелуев губах Гермионы, как в глазах постепенно расцветает горечь, а пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. И, когда она, сделав несколько неровных шагов назад, отвернулась и быстро двинулась к двери, Драко подумал, что, похоже, для себя она нашла ответ на интересующий их обоих вопрос.

Сердце ухнуло вниз.

*

За тридцать секунд до Нового года

Сердце встрепенулось. Хотя нет, на самом деле оно едва не выпрыгнуло из груди, когда Гермиона увидела Драко. Конечно, она догадывалась, она предполагала, но всё же и подумать не могла, каким шоком для неё станет тот факт, что Малфой — и есть Крис.

У неё подкашивались ноги, в ушах шумело, и она просто как-то априори знала, что теперь, когда они увидели друг друга при свете, всё кончено.

Малфой не двигался с места, он не сделал и попытки подойти к ней, из-за чего Гермиона решила, что всё-таки лучше уйти первой, чем смотреть, как он не может справиться с отвращением, взращённым годами.

Она предпочла закрыть глаза на то, что в ней самой больше не было и намёка на отвращение или какое-то подобное чувство.

И поэтому, униженная, злая на саму себя, она почти бегом дошла до двери, но, когда потянулась к ручке, почувствовала, что накрыла чью-то ладонь своей. Не сразу осознав, что произошло, Гермиона после аппарации быстро огляделась по сторонам и поняла, что находится на улице, прямо возле входа в тот таинственный клуб, где вот-вот куранты должны были пробить двенадцать.

— Вот видишь, я был прав, — раздался негромкий голос за спиной, и она, резко обернувшись, увидела Драко. Он стоял, скрестив руки на груди, и исподлобья смотрел на неё, пока снежинки медленно кружили над ним, легко опускаясь на тёмную ткань рубашки и светлые растрёпанные волосы.

— Что… ты тут делаешь? — выдавила она первое, что пришло в голову.

— Хочу окончательно убедиться в своей правоте, — ответил Драко, не сводя с неё пристального взгляда. — Знаешь, я не виню тебя, Грейнджер, что ты пошла на поводу у предрассудков. В конце концов, сложно продолжать общение с тем, кто оказался бывшим Пожирателем Смерти.

Гермиона даже открыла рот от изумления.

— То есть это я пошла на поводу у предрассудков?! Кажется, это ты стоял, не двигаясь, и смотрел на меня так, словно банши увидел!

— Сказать честно, ты действительно похожа на банши, — усмехнулся Драко, окинув взглядом её причёску. — Такое ощущение, что вы побывали с ней у одного парикмахера.

Гермиона недоверчиво посмотрела на него. Она ожидала, что Малфой начнёт её оскорблять, унижать, одним словом, даст понять, что их общение было ошибкой. Но вместо этого он вёл себя иначе. Он… шутил. Шутил, как Крис.

— К чему всё это? Ты же меня ненавидишь. Я грязнокровка, Малфой, забыл? Не стоит делать вид, будто тебя это больше не трогает.

От её слов он нахмурился и сделал несколько шагов навстречу.

— Я не делаю вид, Грейнджер, что меня это больше не трогает. Просто меня больше не трогает чистота твоей крови. Мне плевать на это, как и на всё прочее, — нетерпеливо выпалил он, смотря на неё тяжёлым взглядом, — от былой усмешки не осталось и следа. — И единственное, что я хочу узнать: что трогает тебя. Ты меня по-прежнему ненавидишь?

Прежде чем Гермиона смогла что-то сказать, со всех сторон послышались почти синхронные возгласы из окон домов:

«Десять!»

— Нет, — вскинула она голову.

Драко, улыбнувшись уголками губ, сделал едва заметный шаг в её сторону.

«Девять!»

— Презираешь?

— Нет, — тряхнув головой и сама того не замечая, робко шагнула она ему навстречу.

«Восемь!»

— Считаешь придурком? — продолжил Драко, прищурив глаза.

— Отчасти, — вскинула бровь Гермиона и позволила себе слегка улыбнуться.

Боже, она сошла с ума! Она флиртует… с Малфоем.

«Семь!»

— Так и знал, — ухмыльнулся Драко. — Но всё-таки я прав? Ты стала относиться ко мне иначе, когда узнала, кто я?

Гермиона медлила с ответом.

«Шесть!»

— Нет, — наконец честно сказала она и тут же перехватила инициативу. — А что насчёт тебя, Малфой? Ты сможешь со мной общаться, как прежде, зная, кто я?