Свидание вслепую (СИ) - "Jane Evans" - Страница 9

— Знаю, — устало сказал Драко и пригубил вина. — Но люди держатся за свои предрассудки и суждения крепче, чем лепрекон за горшок с золотом. Я знаю об этом не понаслышке: когда-то и у меня были укоренившиеся неверные суждения о многих вещах. Только я смог отделить зерна от плевел в отличие от многих.

На какое-то время повисла тишина, нарушаемая звуком очередной слезливой песни о Рождестве. Драко хмуро смотрел вниз, вспоминая далеко не самые приятные жизненные моменты, когда Мэри неожиданно негромко сказала:

— Давай потанцуем.

Её предложение удивило Драко. Вскинув брови, он посмотрел прямо перед собой.

— Ты уверена?

Вместо ответа она поднялась с места и, подойдя к нему, взяла за руку.

— Уверена, — тихо ответила она, когда они оказались на танцполе.

И в этот раз, когда Драко бережно притянул её к себе, то не смог не отметить, что они стоят друг к другу немного ближе, чем вчера, на что тело моментально предательски отреагировало. Чтобы отвлечься, он пытался вникнуть в смысл душещипательных слов песни, повествующих о девушке, маниакально требующей в качестве подарка на Рождество своего парня, который, по сути, и так был не прочь быть с ней. В другой ситуации Драко нашёл бы много поводов саркастично прокомментировать смысл доброй рождественской песни, но не тогда, когда ощущал тонкую женскую талию под рукой, когда чувствовал дурманящий лёгкий аромат Мэри и понимал, что вопреки здравому смыслу наслаждается каждой секундой, проведённой в танце с ней.

— Это она помогла тебе всё осознать? — внезапно вторгся в мысли тихий голос.

Драко не сразу понял, о ком речь, а потому переспросил:

— Прости, ты о чём?

— Та девушка, которая отказалась выйти за тебя. Это она заставила тебя поверить, что люди не умеют прощать? — с лёгкой неприязнью продолжила Мэри.

Драко слегка нахмурился, догадавшись, что речь идёт об Астории, про которую он сегодня даже ни разу не вспомнил.

— В общем, да. Но с ней всё кончено, поэтому не считаю нужным разговаривать о прошлом.

— Это неправда, Крис, — проигнорировав его слова, мягко сказала Мэри.

— Что именно? — несколько напрягся он, ожидая вопросов о личной жизни.

— Люди умеют прощать. Я умею прощать, — с достоинством отозвалась Мэри, и Драко невольно остановился. Он пристально посмотрел прямо перед собой, где, по его мнению, должно было находиться лицо Мэри.

— Вряд ли бы ты так говорила, если бы узнала, кто я, — с горечью произнёс он, и Мэри отстранилась.

— Я и так знаю, кто ты. Ты тот, рядом с кем я забываю обо всём.

В эту секунду они оба увидели призрачный свет прямо над собой. Драко поднял голову и лишь в этот миг заметил, что они с Мэри стоят под омелой. На мгновение он замер, ощутив, как внутри что-то перевернулось, а в следующее плавно перевёл взгляд, с удивлением обнаружив, что может разглядеть силуэт Мэри. Ему казалось, ещё чуть-чуть, и он увидит её лицо, однако омела, источавшая лёгкое сияние, не была настолько щедра, чтобы ещё и подарить ему возможность рассмотреть черты девушки, что стояла так близко и изучала его. Зато у Драко появилась другая возможность, и, прежде чем он смог это осмыслить, их с Мэри тела, повинуясь какому-то странному порыву, соприкоснулись, а губы нашли друг друга.

Группа играла какую-то прекрасную инструментальную композицию, пары вокруг танцевали, следуя удивительной мелодии, а Драко Малфой будто медленно сходил с ума, чувствуя нежные губы Мэри, скользнул по ним языком, а затем проник внутрь, углубив поцелуй. Сначала они оба словно исследовали друг друга, двигаясь неторопливо, касаясь не спеша — так, словно могли спугнуть этот момент. Но очень скоро Драко ощутил, как Мэри притянула его за шею ещё ближе, в то время как он крепче прижался к её бедру, запустив одну руку в волосы, а другой крепко обхватив талию. Движения ртов стали неистовее, и он даже позволил себе слегка прикусить её губу, на что Мэри откликнулась тихим стоном, и это отозвалось в теле Драко новой волной возбуждения. Он понимал, что если так пойдёт дальше, то он точно позволит себе гораздо больше, и это опять спугнёт Мэри, но не мог сейчас остановиться. К счастью, Мэри отстранилась сама.

— Постой, Крис, нет, — пробормотала она и положила ладонь ему на грудь, стараясь справиться с тяжёлым дыханием. — Мне кажется, нам стоит притормозить.

Драко изо всех сил сдерживался, чтобы вновь не притянуть её в попытке доказать, что «притормаживать» в данной ситуации — не самое лучшее решение, однако он сделал волевой шаг назад.

У них ещё будет время.

*

За два дня до Нового года

Гермионе казалось, что времени категорически нет. Откровенно говоря, она всегда считала, что для осуществления всех её планов и дел, расписанных до мельчайших подробностей на ближайшую пятилетку, требуется в два раза больше часов, чем у неё было, что, впрочем, не мешало всё-таки ей выполнять многие задачи гораздо быстрее намеченного срока. Но сейчас она действительно не успевала ничего. а её начальник лишь требовал:

— Соберись, Грейнджер, и доделай этот сраный отчёт, который тот тупица не сдал вовремя! — рявкнул начальник, когда увидел, что она всё ещё работает над первыми двумя страницами документа, раньше составляемого ею раз в пять быстрее. — В каких чёртовых облаках ты витаешь? Я думал, вся эта любовная чушь, наконец, выветрилась из твоей головы! Или Уизли опоил тебя приворотным зельем, чтобы ты забыла про работу и вернулась к нему?

Сотрудники, находившиеся в кабинете, дружно загоготали, а Гермиона покраснела и скрипнула зубами от злости. Она давно привыкла, что руководство в лице чистокровного сноба, не отличающегося хорошими манерами, весьма пренебрежительно относилось к ней. Как же, лучшая работница отдела — грязнокровка, которая уже несколько лет подряд утирает нос его многочисленным родственникам — её коллегам! Мало кому это пришлось бы по душе, тем более такому закоренелому подлецу, с презрением относившемуся к магглорожденным волшебникам.

Но Гермиона привыкла игнорировать грубости босса, потому что, вопреки скверному характеру и бесцеремонному поведению, присущим тому, считала его настоящим профессионалом, а что до недостатков — она уж лучше стерпит их, чем будет работать у кретина. К тому же она хоть и в весьма резкой форме, но услышала правду: целый день её голова была забита мыслями совершенно не связанными с работой, а потому внезапно свалившийся на неё отчёт был ох как некстати. Масла в огонь подливала вмиг разлетевшаяся по Министерству весть, что Гермиона и Рон расстались. Откуда это стало известно — до сих пор оставалось загадкой, однако с каждым часом до неё доносились всё более фантастические подробности их «расставания», которые, естественно, не имели и малейшего отношения к реальности.

А правда заключалась в том, что сегодня утром Рон явился на порог её дома, и они приняли окончательное решение прекратить их вымученные отношения. На удивление, всё прошло тихо и без лишних слов, а ещё почти безболезненно, ведь Гермиона даже не увидела ожидаемого страдания в глазах Рона. Он лишь выглядел смертельно уставшим и будто бы давно смирившимся с известным фактом: они уже никогда не будут вместе. И в то мгновение, когда они на прощание неловко обнялись, пообещав остаться хорошими друзьями, Гермиона лишний раз поняла, как же она всё-таки была права: они друг друга уже давно разлюбили и годами ошибочно принимали привычку за это чувство. Ну, а если быть совсем честными, скорее всего, они не любили никогда, путая дружескую привязанность с настоящей потребностью, детскую влюблённость с более сильным взрослым чувством, а затем и простое желание физической близости со страстью. И признать эти факты было по-настоящему тяжело, но когда они сделали это и приняли совместное решение расстаться, то почувствовали одинаковое облегчение: в конечном счете оба были свободны. Гермиона только немного поплакала на плече у Рона, думая, что теперь точно всё изменится, а он, как умел, утешал, приговаривая, что всё будет хорошо. И в этом моменте чувствовалось столько тепла и понимания, что сомнений не осталось: они всё равно будут общаться, пусть не сразу, но, однозначно, опять станут просто друзьями, оставив несложившиеся романтические отношения в прошлом.