Мост через прошлое - Пименова Татьяна - Страница 11

Галка прощала детям опоздания и ошибки, закрывала глаза на невыполненные домашние задания и забытые учебники, но одного не терпела ни при каких обстоятельствах — тупости, косности, нежелания развиваться. Хамов и наглецов не наказывала, зато высмеивала так тонко и остро, что очень скоро при ней даже трудные подростки, с которыми родители не знали, что делать, начинали вести себя более или менее прилично.

Собирая своих бывших одноклассников, Галка осталась верна себе.

— Еда — не главное, — безапелляционно заявляла она в ответ на справедливые вопросы народа о том, что с собой принести. — Даже выпивка — не главное. Главное — чтобы нам было весело. А это я беру на себя.

В субботу почти все собрались вовремя. Вначале, как водится, чуть-чуть выпили для разогрева, причем каждый гость произнес тост в свою честь. По Галкиному сценарию, надо было в паре фраз описать свой жизненный путь, пройденный за истекшее десятилетие, и пожелать себе чего-то самого сокровенного.

Когда очередь дошла до Дины, она встала и торжественно произнесла:

— Долгие годы, что мы не виделись, не прошли для меня бесследно. Семь лет брака и двухлетний сын Федька — мои главные достижения. Желаю себе, чтобы на этом успехи не закончились, так как остается еще профессиональная реализация. Надеюсь, когда мы встретимся в следующий раз, лет этак через десять, у меня уже будет имя в среде адвокатов и полсотни громких выигранных дел, так что Федор сможет с гордостью сказать о себе: у меня отец русский, а мать — юрист.

Дине поаплодировали, за нее выпили. Потом со своего места поднялась Верка.

— Девять лет ушли на строительство новой жизни, — хорошо поставленным голосом произнесла она. — Я работаю в рекламной службе банка. Желаю себе расти вместе с компанией и добиваться новых успехов.

И все. Ни слова о счастливом браке, о красивом муже, который сидел рядом, о дочери, наглядном результате их великой любви. Пока Верка стояла, Дина внимательно оглядела ее и с мстительным удовлетворением отметила про себя, что Соломатина катастрофически подурнела. От тонкой талии остались одни воспоминания. Былая покорительница мужских сердец прибавила никак не меньше двадцати килограммов. Лицо, прежде потрясавшее правильностью черт, теперь расплылось, у нее появился второй подбородок, который Верка прикрывала очень дорогим шелковым платочком. «Что ж, роды не пошли ей на пользу», — усмехнулась про себя Дина. Даже высокая прическа, которая в юности очень шла Верке и являлась предметом жгучей зависти одноклассниц, опрометчиво остригших свои косички, теперь смотрелась калачиком, который обычно носят в деревнях. Снежная королева превратилась в снежную бабу.

Одним словом, для Дины вечер удался. Галка подошла к делу творчески и написала сценарии встречи выпускников. В программе значились всевозможные детские конкурсы, в которых должны были участвовать бывшие одноклассники — теперь взрослые дяди и тети, почтенные отцы семейств и преуспевающие сотрудники известных компаний. Потом пели песни под синтезатор, подаренный Галке еще на двадцатилетие, играли в шарады, травили анекдоты, вспоминали истории из школьной жизни. В общем, народ покатывался со смеху, а Галка ликовала.

Наконец разгоряченные большие мальчики и девочки перешли от конкурсов и тостов к танцам. Юлька Варичева не поленилась, притащила ту самую хрипящую кассету, на которую они когда-то самостоятельно записывали свои выпускные танцы, безумно популярные десять лет назад. Дина сама принимала участие в записи, и где-то там была их с Митей песня — «Леди в красном» в исполнении Криса де Бурга.

Дина отпрыгала положенные быстрые танцы, с удовольствием отмечая, что ее новый образ или, как теперь стали говорить, имидж, среди одноклассников произвел настоящий фурор. То и дело кто-нибудь подходил к ней, чтобы выразить свое восхищение. Девчонки, большей частью, как и Соломатина, располневшие после родов, интересовались, на какой диете сидит Дина и сколько платит массажисту.

— Нисколько, — непринужденно пожала она плечами, прямо-таки упиваясь их нескрываемой завистью. — А ем, что хочу и когда хочу.

— Нет, ну ты просто красавица, — восхищенно протянула Варичева. — Тебе бы презентации проводить, на выставках работать. Хочешь, могу к нам устроить, в рекламный отдел.

— Я слышала, у вас место уже занято, — осторожно кивнула Дина в сторону одиноко сидевшей в углу Верки. Митя куда-то пропал, очевидно, вышел с ребятами покурить.

— Ты про Соломатину? — вполголоса переспросила Юлька. — Забудь. Ты же видишь, какая она стала. Увольнять ее, конечно, никто не будет: нельзя выгнать только за то, что некрасивая.

Некрасивая! Дина остолбенела. Как все изменилось! Роковая женщина, перед которой мужики падали ниц и складывались штабелями, теперь — некрасивая! Господи! Неужели она, Дина, сможет переиграть Верку, сбросить ее с пьедестала и наконец забрать себе то, что ей принадлежит по праву, то, чем Верка нагло пользуется уже девять лет?

Митю…

— К тому же, — продолжала Варичева, — Верка и сама понимает, что она в модели больше не годится. Она мне шепнула по секрету, что собирается подавать заявление.

— В декрет, что ли, опять уходит? — холодно хохотнула Дина.

— Не злобствуй, там не все так безоблачно. Она другую работу нашла, с повышением. В крупном рекламном агентстве, которое центральные каналы телевидения обслуживает. Верка только и живет, что на службе. Дома у них мрак.

— Да-а? — недоверчиво протянула Дина. — А вот мне Галка рассказывала, будто ты ей…

— Так то ей, а то — тебе, — подчеркивая каждое слово, понизила голос Юлька. — Въезжаешь, Диночка? Не все так гладко в Снежном королевстве.

— То есть?

— А то и есть. Верка уходить от Митьки собирается.

— Вот это да! А как же ребенок? У них, кажется, дочка?

— Дочка, да не их. В смысле, не Веркина.

— Как это — не Веркина? Приемная, что ли? — ахнула Дина.

— Да нет, Митькины грешки. Завел бабу на стороне, в Луганске где-то, а она взяла и родила. Верка все время работала, шашней его не замечала, а может, не хотела замечать. Только потом все выяснилось. Эта гражданка к нам в банк заявилась, скандал устроила, Верку опозорила, как могла. Базарная такая тетка, как Митя мог с ней спутаться, ума не приложу. Объявила, что дочь у них и чтоб Верка мужу развод дала. А она даже не поняла, о чем речь. Митя-то, понятно, разводиться с ней не думал даже. Ему и эта баба, и дочка ее нужны, как собаке пятая нога. Он стал изворачиваться, оправдываться, отрекаться… Прощения у Верки просил, на коленях умолял. Баба эта луганская до того настырная оказалась! Прямо проходу обоим не давала, вопила, что девочка безотцовщиной растет.

— Ну, где-то ее можно понять, — холодно вставила Дина. — Интересы ребенка тоже надо учитывать!

— Дин, ну не таким же способом! — покачала головой Варичева. — Да к тому же, как я понимаю, об интересах ребенка она не очень-то пеклась. Митька, знаешь, какую квартиру себе отгрохал в Олимпийской деревне? Бабе луганской квартира была нужна, а не отец для дочки. Пока она тут в Москве прохлаждалась да по банкам ругаться ездила, грудной ребенок, между прочим, в Луганске вообще неизвестно на чьем попечении находился.

— Обалдеть можно, — перевела дух Дина. Она даже не знала, радоваться тому, что Митина жизнь сложилась так бестолково, или жалеть и его, и злополучную Верку.

— И вот что интересно, — продолжала Юлька. — Луганская торчала здесь месяца два: угрожала судом, требовала денег, даже заявление написала в милицию, а потом вдруг бесследно исчезла. А ребенка Верке подбросила. Митя заявил куда следует, чтобы ее разыскали. В банк к нам следователи приходили, выясняли что-то. Кажется, они Верку с Митькой в убийстве подозревали.

— В убийстве? — ахнула Дина. Вечер выпускников, конечно, обещал быть интересным, но не до такой степени!

— Даже меня допрашивали — дескать, не замечала ли я чего, не угрожала ли Верка при мне этой бабе. Я, конечно, ответила категорическим «нет».