Невеста напрокат, или Дарованная судьбой (СИ) - Шторм Мира - Страница 33

С утра Тангавор предупредил, что по плану сегодня у нас прогулка к храму. Фиктивная поездка, как и я сама. Я скучала по долине Идайн. По дереву. По настоящим звездам. Я тогда была настоящей. А сейчас и вовсе не уверена, кто я здесь...

— А где храм? — спросила я Тангавора. Он зашел в кабинет, где сидели мы с советником, и забрал с собой, прервав мои мучения. Взял меня за руку и повел по длинным переходам, казалось, глубоко под землю.

— Далеко в песчаном краю, добраться можно только порталом.

— У вас есть портал? Разве они тут работают? Тут же нет магии. — Ко мне снова вернулось то ощущение, что, казалось, осталось в долине. Сопричастности к чудесному.

— Еще как работают. Заряжаются на редкость долго и только в долине Идайн. Ваш мир как пустыня: воды нет, но это не значит, что ее нельзя принести с собой. При желании можно даже оазис организовать.

— Долина Идайн — оазис?

Тангавор кивнул, и мы вышли в абсолютно пустой зал, выложенный незнакомым мне зеленым камнем.

— Так, вставай сюда. Сейчас настрою, и шагнем.

Он выдал мне амулет, который нужно надеть на шею, — без него, по его словам, я не смогу увидеть портальную арку. Сам Тангавор положил на землю ярко-синий плоский камень и встал над ним. Как только амулет занял свое место на моей груди, я сразу увидела, как из пальцев аттара идут тонкие, как паутина, голубые линии и сплетаются в сложную схему над камнем. Завораживающе красиво. Как только последняя светящаяся нить заняла свое место — над Тангавором распахнулась огромная серебристая арка, упирающаяся в самый потолок.

— Идем?

Я дрожала от невольного страха и предвкушения. На негнущихся ногах подошла к аттару и встала рядом с ним, вплотную к перламутровой пелене, переливающейся внутри арки. Тангавор схватил меня за плечи, втолкнул в мерцающее серебро портала... и мы оказались посреди пустыни. Так странно, совершенно никаких ощущений перехода. Неуловимое движение ресниц — и я в другом месте.

Мы стояли на огромном каменном круге, испещренном незнакомыми символами. Вокруг нас расстилалась покрытая песчаными барханами пустыня, медленно вздыхающая в лучах тусклого солнца, без единого зеленого пятнышка. Давящая тишина, нарушаемая шипением беспокойного песка, обжигающе горячий воздух, висящая в воздухе желтая пыль. Не сразу я увидела стоящий далеко, почти у горизонта белый храм, практически скрытый танцующими песчаными смерчами. Как я ни старалась — разглядеть его не получилось. Неясное белое здание, чей образ словно ускользал от меня.

— Мы к нему пойдем?

— Нет смысла. Просто посидим тут, а я расскажу все, что знаю о ритуале.

Аттар сел на край каменного круга и приглашающе похлопал рукой рядом. А меня неимоверно тянуло к храму, едва виднеющемуся среди песков. Нестерпимо хотелось его разглядеть, а еще лучше — потрогать.

— Почему? Давай сходим!

— Это только кажется, что до него рукой подать, а на самом деле идти будем часа два, по жаре и топкому песку, и обратно столько же. Нет времени. Да и ты все равно войти внутрь не сможешь.

Его голос казался тусклым, а сам Тангавор был хмур и сосредоточен. Недовольно вздохнула и села рядом с ним.

— Этот белый храм принадлежит Тьме, богине-матери, что отвечает за брак, семью и материнство. То, что происходит внутри, — дело весьма интимное. Есть общее мнение, что у каждой пары свой обряд. Так что никаких сложных вопросов тебе задать Доррейон не сможет.

Странный отрешенный тон аттара, тишина и спокойствие пустыни, призрачный храм, паривший в облаке песка, — все создавало ощущение нереальности.

— Одно неизменно: там внутри мужчина-айянер читает возлюбленной клятву своего рода. У каждого рода своя особая, о ней опять же не принято расспрашивать. Женщине же достаточно просто сказать «да». Мужчина в ответ дарит ей украшение. Тоже регламентов особых нет. Хотя все привыкли к браслетам. В Открытых мирах на них накладывают множество полезных заклинаний, превращая украшения в полезные артефакты.

— А женщина дарит украшение?

— О да. — Тангавор как-то невесело усмехнулся, потирая плечо. — В тот момент, когда избранная принимает клятву айянера, у него появляется особая татуировка. Прекрасное, не снимаемое украшение. Знак зрелости, знак того, что мужчина готов остепениться и нашел ту, с которой готов прожить всю оставшуюся жизнь. Символ того, что мужчина скоро введет в род свою жену.

А его голосе была непонятная мне злость. Тангавор вдруг обнял меня и притянул к себе, уткнувшись носом в волосы. Мы сидели на теплом камне. Как же, наверно, здорово ощущать, что за тобой целый род, семья, которая тебя ждет и любит.

— А у женщины? Появляется татуировка у невесты?

Аттар покачал головой:

— Только после свадьбы. Знак того, что она принята в род.

Тряхнула головой, пытаясь сбросить наваждение. В храм по-прежнему тянуло неимоверно. Дура, аттар не выбрал тебя, нечего тебе там делать!

— Я все поняла. Мы вошли в храм, ты прочитал мне слова клятвы, я ответила «да», все остальное никого не касается. Мы вышли обратно. У меня... и где мое украшение?

Тангавор залез свободной рукой в карман и достал темно-синий бархатный мешочек. Лукаво улыбнулся и протянул мне.

— Как раз из-за украшения мы не поехали сразу. Хотелось подарить тебе что-то особенное.

Я осторожно приняла подарок, развязала тесемки и перевернула мешочек. На подставленную ладонь выпал кулон: крошечный серебристый дракон, обвивающий полупрозрачный голубой камень.

— Это?..

Я ошарашенно посмотрела на Тангавора.

— Да, это Слеза Идайн. Кстати, та самая, которую ты нашла, а потом забыла на дереве.

Я в восхищении рассматривала тонкую резьбу. Изящный кулон был сделан из незнакомого мне металла. Казалось, что я вижу каждую чешуйку на длинном теле дракона. Янтарная голубая слеза была отполирована. И мне снова казалось, что внутри сияют золотистые искры.

— Варвара. Пусть обряд у нас фальшивый, но подарок настоящий, слышишь?

О мой ласковый тигр, безошибочно угадывающий мое состояние. Тебе даже не надо выпускать когти, я сама рву свое сердце на части.

— Спасибо!

На моих глазах стояли слезы, когда дрожащими руками я пыталась застегнуть цепочку кулона. Я отвернулась, чтобы Тангавор ничего не заметил, и спросила, снова разглядывая плывущий и манящий образ храма:

— А татуировка?

— Пусть тебя это не беспокоит.