Культурные особенности (СИ) - Зарубин Александр - Страница 70

— Спасибо, — выдохнула Лиианна. Оса загудела, сделала в воздухе круг, и полетела — прочь, к проходу в дальней стене. Лиианна заторопилась следом, оставив за спиной звенящие в тишине голоса и лики.

Ирина как раз закончила выговаривать Эрвину за организацию навеса и гамаков — а то дождь зальет спальники. Как положено, а не тяп-ляп, по флотскому обычаю. Чтоб на всю ночь. Лиианна не слышала — уже, а если бы и услышала — не поняла. Ночная тьма обняла ее, укрыв, укутав тенями, звоном цикад и негромким шелестом листьев и веток. Зашипела змея в траве. Желтый огонек не остановился. Лиианна вздрогнула, но шагнула вперед — тихо, не отрывая глаз от мерцающего вдали, неверного света. Змея отвернулась, опустила голову, пропуская ее. Коряга зацепилась за юбку, Птица свистнула в вышине. Путеводный огонь трепетал впереди, уводя Лиианну прочь, все дальше и дальше от лагеря.

Она не заметила, сколько и куда прошла. Просто шла, следя глазами за трепещущим впереди огоньком. Кровь шумела в ушах. Подвернулась нога, скользнув в сторону по липкой, тяжелой глине. Забрезжило солнце, в глаза Лиианне сверкнул первый рассветный луч. Река катилась у ее ног, несла на юг желтую мутную воду. Свежий ветер налетел, разогнавшись по водной глади продул сквозь рубашку насквозь — всю, до мурашек по телу. Плеснула вода. Камень вылетел из-под ног, скатился вниз по невысокому обрыву, упал, пустив круги по воде. Желтой, мутной воде. Опустились, бессильно упали руки.

«Так вот куда ты меня привела, — прошептала она, вспомнив улыбку богини, — Что же. Пусть хотя бы эта вода пронесет меня мимо дома».

У виска зажужжала оса — пронзительно, оглушающее-громко. Руку пронзила боль, по жалу скользнула вниз капля крови. Лиианна ойкнула, невольно отступила на шаг. Полосатая тварь, глухо жужжа, зависла перед самым носом. Хитином стукнуло в лоб. Еще шаг назад, прочь от обрыва. Оса сделала круг вокруг ее головы. Близко, задев висок жёсткими колючими крыльями.

— Что… что вы хотите от меня? — оторопело прошептала она озираясь.

Оса зажужжала, сделала еще один круг. Лиианна невольно повернулась, провожая взглядом ее полет. Над головой на деревьях — наросты, серые, неровные круги. Осиные гнезда. Еще одна оса — рыжая, мохнатая, крупная вылетела из гнезда, присоединилась к жужжащему вокруг нее хороводу. Ритм его — мягкий, успокаивающий ритм звенел в стрекоте жестких хитиновых крыльев. Ткнулась под колено коряга, защекотал ноги мягкий мох. Вспомнилось детство — такой же ясный солнечный день, корзинка в руках и старая бабушка:

— Смотри, я научу тебя чуду…

Бабушка и научила тогда. Давно. Немудреное, деревенское колдовство, больше фокус, чем сказка. До умений королевы змей — как до неба, но Лиианне сейчас может помочь.

— Спасибо, ночная, — шепнула Лиианна, протягивая руку к устью гнезда. Осторожно. Полосатые осы завертелись вокруг — рыжим, огненным вихрем. Она запела — вдруг. Простой, немудрящий мотив, втянувший в себя и осиное жужжание, плеск воды и тревожные, рвущие сердце слова немой просьбы. Старая магия. Она и забыла давно про нее. В деревне ругались а Уарра — жених грозился побить, если еще раз увидит колдовство в деле. Но сейчас — пускай. Пусть побъет, лишь бы пришел и выручил. Из-за спины — треск сучьев, стук тяжелых сапог, лязг железа и крик. Сполошный, взволнованный крик. Голос ДаКосты. Звездные ищут ее.

«Ночная, пожалуйста, еще немного».

— Лиианна, где ты, ау…

Кричат уже рядом, совсем. Орлиный клекот с небес. Но и рыжая карусель вокруг руки разорвалась — осы рванулись прочь от ее рук, разлетаясь на все стороны света. Ногу повело. Заломило виски, усталость и боль разлилась по телу. Хрустнул сук под ногой. Она уже дрогнула и собралась упасть — ДаКоста подбежал, подхватил. Вовремя.

— Слушай, мы волновались… — шепнул он. По виду и вправду волновался — лицо бледное, глаза вытаращены и красны. Лишь — теплым огнем — горят по щекам яркие рыжие веснушки.

Дальнейшее она помнила как в полусне. ДаКоста утащил ее обратно, к лагерю. На руках, не слушая возражений. Она испугалась — как бы не уронил. Не уронил, парень оказался неожиданно сильным для своей нескладной фигуры. Потом они с Эрвином орали друг на друга — страшно, до звона в ушах и хлопанья крыл — скандал сорвал пернатых с деревьев.

На крик пришла Ирина успокоила обеих — и страшного, упрямого Эрвина, все рвавшегося надавать одной лиловоглазой по шее и ДаКосту — маленького, взъерошенного, но упорно не желающего Эрвина до этой самой шеи допускать. Прощупала Лиианне пульс, поругала, пожалела, обругала странным для туземки словом «стресс» сказала — до завтра пройдет. А пока — покой.

Что ДаКоста тут же и обеспечил — засунул в бэху, на пассажирское, укрыл брезентом сунул в руки чашку тари. Взвыл движок, Эрвин, к радости Мии, дал таки отмашку «поехали».

Лесная часовня на глазах дернулась, поплыла назад. Черно-желтые осы вились вокруг, выписывая круги над зеленой кровлей.

Спасибо, — шепнула она, провожая взглядом их танец. Теперь она сделала все, что могла. Даже если… Может, Уарра и не будет ее сильно бить, она ведь честно пыталась. ДаКоста скалил зубы и шутил с кормы. Оса сбила в полете розовый мелкий цветок — на ладонь. Лиианна просто смахнула его с руки. Примета. Может бабкино колдовство все же удастся?

Бабкино колдовство удалось, даже лучше, чем Лиианна могла надеяться.

Одна из ос, сорвавшихся с ее руки там, на берегу желтой речки как раз долетела до летучего дома Жана-Клода Дювалье, доктора медицины. Долетела, стукнулась об алюминиевый борт, глухо зажужжала. С третьей попытки протиснулась в воздуховод, нырнула внутрь, уклоняясь от стальных вертящихся лопастей, и вылетела вниз, в серую, клетушку без окон — караульный пост у третьего трюма.

Часовой был один. Туземец, огромный плосколицый дикарь без сапог, но в штанах и застегнутой наглухо, не по погоде, рубашке. Кривой нож на поясе, ружье за спиной, лицо украшено перечеркнутой сверху вниз молнией.

Оса замерла, зависла в воздухе у его уха. Зажужжала — тревожно, истово, звук бился, повторяя Лиианнин нехитрый напев. Воин поднял было руку — смахнуть и замер, не закончив движения. Замер, прислонился к стене, повторяя под нос мелодию. Раз, потом другой, третий… Опустил ладонь, расчесав кожу под глухой рубашкой — не открывая глаз, невольным, механическим жестом. Вздулись буграми мышцы на мощном предплечье, сжались, будто налились кровью на скулах высокие желваки. Воин тряхнул головой. Шагнул вперёд, потянулся, сорвал со стены эбеновый диск внутренней связи.

— Кванто кхорне, Абим. Разрешите обратится.

…Нет, с глазу на глаз…

.. через три часа…

…по какому вопросу? По личному…

Трубка прохрипела в ответ «хорошо». Туземец посмотрел на часы — здесь, в солдатском отсеке они были простые, электронные. И замер, насвистывая под нос немудренный мотив прилетевший на осиных крыльях.

«Помоги мне, Уарра-воин».

Холодный электрический свет дрожал на его лице, дробился в черных петлях татуировки.

Лиианна беспокоилась зря. Абсолютно зря, Ирина забыла про нее сразу же — пощупала пульс, пошепталась с ДаКостой и Эви, убедилась, что ничего, кроме временной слабости, дурехе не угрожает и забыла. Было не до того. Так стремительно менялись картинка вокруг. Бэха шла, приближаясь к неведомой им Фиделите.

Вначале на дороге попались еще два железных ежа — два увитых лианами исполина перегораживали лесную тропу. Мия сбавила ход, аккуратно проводя машину между порыжевшими двутавровыми балками. Проход узок — беха прошла еле-еле, едва не сбив краску с бортов.

Донесся протяжный, благодарственный крик. Эрвин обернулся — кричал старый Яго из машины Станислава позади. Лязгнула сталь. Миа, запрокинув голову, подхватила напев, вывела горлом звонкую, в три ноты, руладу. Потом, обернулась, пояснила оторопевшим землянам:

— Благодарность. Богу, за то, что дошли. За эти столбы звери не ходят.

Железная балка над головой — густо увита тонкой лозой. Сквозь зелень, местами — ржавчина и стальной сизый блеск. Следы зубов. Эрвин невольно поежился, Шляпа скатилась с задранной вверх головы. Все следы оставались по правую сторону, сзади, за бортом. С передней, левой — только ржавчина и нежный зеленый лист.