Хааг и наследие Владыки (СИ) - Ткачев Сергей Сергеевич - Страница 26

Лия тоже пока меня ждала не сидела без дела. Поймав неизвестно как какое — то мелкое животное, она его освежевала оставленным мной на всякий случай ножом, и в данный момент обжаривала тушку на углях. Так как сейчас был день, и ее костер каким — то волшебным образом не производил никакого дыма, то за секретность нашего места временной дислокации пока можно было не волноваться.

— С возвращением Господин. Не желаете ли пообедать со мной? — Спросила она, когда я завел кевлара в пещеру.

— Нет, я перекусил по дороге. Вижу, ты обладаешь еще и прекрасными охотничьими навыками.

— Удивлены? Я, между прочим, почти два года жила одна в лесной землянке, успешно скрываясь от патрулей церковников.

— Ух ты. Мне действительно повезло с напарницей.

Когда начало темнеть, мы с Лией выдвинулись к лагерю церковников. Он располагался недалеко от деревни авантюристов, немного в стороне от горы. Оставив кевлара с вещами и большим запасом воды, наколдованным мною с помощью магии в пещере, мы прошли до нужного места вдоль склона и уже там спустились к подножию. Отсюда до лагеря было примерно полкилометра, так как вечерние сумерки уже давно сменились ночью, пройти их незамеченными труда не составило. Спрятавшись в зарослях кустарника у северной границы лагеря, мы дождались пока бодрствовать останутся только патрули. За это время удалось узнать, что их было всего два. Да еще плюс часовые с северного и южного входов. Несмотря на случившуюся трагедию, эти святоши были на редкость беспечными. Незаметно подкравшись к явно уже клюющим носом часовым, я убил их метательными ножами, попав обоим паладинам точно в лицо. После этого настала очередь патруля. Это было еще легче, потому как факелы горели только возле входов. Не знаю, чем это было обусловлено, я бы в целях безопасности приказал установить их по всему периметру лагеря, вдоль двухметрового забора. Подкравшись к патрульным со спины, я двумя ударами лишил их обоих головы. После этого та же участь постигла и часовых на южном входе, а после и второй патруль. На все эти шпионские действия у меня ушло около двадцати минут. Я специально дождался, пока все они сменятся, чтобы не дать церковникам ни единого шанса на раскрытие нашего плана. Лия все это время ждала в кустах у северного входа.

Еще раз, осмотрев для верности южную оконечность лагеря и не заметив там никакого движения, я ворвался внутрь. Пора уже и пошуметь. Сосредоточившись, я создал с помощью магии струю огня и стал ей поджигать все находившиеся в радиусе поражения шатры. Не прошло и десяти секунд, как первые крики боли разорвали тишину ночи. Вскоре из шатров стали выбегать полуголые напуганные люди и светлые эльфы. В это же время с другого конца лагеря послышались такие же крики, к ним добавился пятиметровый огненный вихрь, сжигающий все на своем пути. Ага, значит, и Лия тоже вступила в игру. Решив больше не тратить маны, я выхватил свой меч и стал убивать всех подряд. Со стороны это действительно наверно смотрелось как ад. Выбегающие из горящих шатров в надежде на спасение мужчины и женщины погибали от моих рук один за другим. Увидев это, несколько паладинов успевших спасти из огня свое оружие, постарались вступить в бой, и тут же были сожжены дотла вихрем Лии. Главная дорога, проходящая через весь лагерь с севера на юг, была просто завалена обгоревшими и изрубленными трупами. Видя, как моя последовательница сжигает очередную группу женщин, я испытывал удовлетворение, ведь если бы у них был шанс, они бы поступили с нами точно так же. Сейчас перед моими глазами стоял не лагерь церковников, а деревни народа огня. Я представлял, как отряды паладинов убивают местных аборигенов, а священники отлавливают убегающих, чтобы уже вскоре распять их на символе своей веры.

— Пощады. — Кричит какой — то юноша, закрывая голову руками. На вид ему лет пятнадцать.

Но на его месте вместо человека я вижу лишь тварь, повинную в гибели огромного количества ни в чем неповинных разумных.

— Око за око. — С этими словами мой меч протыкает его грудь.

В этом мире нет слова справедливость, оно лишь оправдание для власть имущих. Сострадание, забота, любовь к ближним, все это давно исчезло в пламени войны. Здесь и сейчас есть лишь враги, после смерти которых, мир может стать чуточку чище. Бросив взгляд налево, я замечаю, как с тыльной стороны одного из еще неподожженных шатров центральной части лагеря открывается проход, из которого выходит одетый в золотую рясу священник в окружении четырех паладинов. Помогая себе магией ветра, я высоко подпрыгиваю, и приземляюсь прямо в центре этой группы, сбивая с ног самого святого отца и одно из его охранников. Мой меч тут же входит в бок стоящего рядом паладина, прямо в сочленение доспехов. Дальше, прикрываясь телом уже убитого, я наполняю свой меч магией и бью по шее второго. Вместо того чтобы срубить голову врага, меч застревает в шейной защите доспехов. Плохо, защитники видать элита, зря я не обратил особого внимания на их доспехи, сделаны то они явно с добавлением мифрила. Но в ближнем бою это им уже не поможет. Я — то знаю все слабости их доспехов. Вскинув руку, я чувствую, как в мою кисть удобно ложиться рукоять метательного ножа. Пропустив под собой рубящий горизонтальный выпад единственного находящегося еще на ногах паладина, я делаю шаг вперед и точным движением вонзаю лезвие ему прямо в дыру для глаз на шлеме. Второй нож тем же образом находит лицо пытающегося встать охранника, которого я сбил в начале боя. Священник, видя эту картину, пытается под шумок уползти обратно в шатер и получает от меня сильный пинок под ребра.

— Куда же вы святой отец? — Говорю ему и, схватив за шкирку, тащу на главную улицу.

В это время там уже действительно разверзся маленький филиал преисподней. За Лией виднеются лишь сплошные пепелища шатров и обожженные трупы. Сейчас, освещенная пламенем она выглядит неимоверно очаровательно.

— Милая, главного священника заказывала? Наверняка это он придумал приносить твоих соплеменников в жертву искусственному элементалю. Алчность общий порок этой организации, не так ли святой отец? — Последние слова я говорю ему в лицо, подняв его жирную тушу к своим глазам.

Рядом с его палаткой стоял железный символ церкви пяти начал. Точно такой же, на котором еще вчера пытались принести в жертву Лию. Ударяя по нему ногой, я валю его на землю. Разорвав рясу главного священника на лоскуты, я использую их, чтобы привязать его за руки и ноги к этому символу. После чего мы с Лией поднимаем шест и вставляем его обратно в предназначенную для него лунку.

— Простите, пощадите. Наши боги ведь учат милосердию, за что же вы со мной так? — Видя, что на нас его мольбы не производят ровным счетом никакого воздействия, он пытается воззвать к нашей алчности. — У меня есть много денег и драгоценностей. Я могу отдать это все вам, только сохраните мне жизнь, прошу вас.

Пока он умоляет меня, Лия откуда — то приносит целую охапку деревянных досок. Кивнув ей, я начинаю их раскладывать вокруг символа. За это время моя последовательница успевает сделать еще две ходки и вот уже в разоренном лагере все готово к казни главного священника. Даже сейчас он не перестает нас умолять, предлагая разные богатства за свою жизнь. Он так и не понял, что его сгубила именно алчность.

— Нельзя награду получить за омовение своих рук в крови. Тысячи хладных тел, что волочатся за тобой не найдут покоя в этом мире. Пусть твоя душа очистится в огне и уйдет к колесу перерождений, довольно загрязнять своим смрадом Кальдеран.

После этих слов я поджег сложенные под священником дрова, и новый крик боли разрезал пространство, казалось бы, уже затихшего лагеря. Зайдя за шатер, я забрал свое оружие и заодно прихватил сундучок, который пытался с собой вынести этот священник. Внутри, конечно же, оказалось полно монет вперемешку с драгоценными камнями. Ему уже не нужно, а нам пригодится. В пещеру мы вернулись еще до рассвета. Оставив там драгоценности и взяв еще пару эликсиров исцеления, мы с Лией направились прямиком к подземелью.