Пока молчат оракулы - Ильин Владимир Леонидович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/77
• Следующая

- О, шит! - энергично ругнулся лейтенант. - Без шума не обойдемся, а это нам ни к чему. К тому же, время... До момента "эйч" - всего двенадцать часов!

Он бросил в комп-планшет беглый взгляд, и лицо его прояснилось.

- За мной, бойз, - бросил он через плечо, и мы опять окунулись в лес, забирая круто влево.

Мысленно я сделал ручкой тем бедолагам, которые обречены были стать жертвами огромных и осатаневших от голодухи болотных комаров. Хотя... Странно: до сих пор я не заметил в окружающих дебрях ни одного комара. Опыляли, что ли, весь этот лес, чтобы создать для нас удобства? Ладно, бог с ними, с комарами и мошкарой - нет их, нам еще лучше!.. Вот вещмешок что-то потяжелел. Устал я, что ли? На тренировочных марш-бросках не уставал так, как сейчас...

Лес начинал редеть. Вскоре мы продвигались по пронизанным солнечными лучами перелескам. Небо прояснялось, но за горизонтом вовсю громыхало грозы нам только еще не хватало! Видно, господь Бог решил, что служба нам медом кажется...

Лес внезапно оборвался, и открылось довольно обширное поле.

Мы залегли. Бык достал лазерный бинокль-дальномер, но и без его мощной оптики нам было видно все, как на ладони.

И этому зрелищу отказывались верить глаза.

Поле было изрыто огромными воронками, трава была на нем в разных местах выжжена. Наверняка не меньше двух тяжелых гаубичных дивизионов старательно расстреливали поле кумулятивными и термитными снарядами, а, вернее, не поле, а то, что по нему двигалось - танки на воздушной подушке. Силуэты танков были знакомыми: "Альфа-74", но в каком виде!..

Всего на поле осталось двенадцать машин. С сорванными башнями, со страшными дырами в бортах от кумулятивных снарядов, с распущенными лентами драйв-гусениц, они чернели бесполезными грудами обгоревшей, расплавленной и изуродованной брони, накренившись на краю воронок, задрав к небу дула лазерных пушек, некоторые танки вообще были перевернуты попаданиями вверх гусеницами... Танки, видимо, атаковали в южном направлении, где виднелись полузасыпанные, расплющенные окопы и траншеи, искореженные до неузнаваемости остовы блинкерных орудий и спутанные клубки еще не успевшей поржаветь колючей проволоки...

Мы с ребятами недоуменно переглянулись. Артиллерийско-танковая дуэль, совсем недавно состоявшаяся на этом поле, не очень-то походила на учебный бой. Здесь было жестокое и кровавое сражение, и мне даже показалось, будто я слышу крики раненых и разрывы снарядов, надсадный вой танковых двигателей и какофонию стрельбы...

- Шо это за базар? - спросил в пространство Одессит.

Лейтенант жестом приказал ему заткнуться и повел нас по опушке леса в обход страшного поля. Он почти бежал, и мы старались не отставать от него. Корреспондент умудрялся на ходу что-то набирать в своем комп-ноте.

Вдруг Бык остановился как вкопанный, будто налетел на невидимый барьер. Но никакого условного сигнала он при этом не подал, и это было совсем странно.

Я сделал шаг в сторону и, выглянув из-за плеча командира, увидел в пяти шагах от нас, в густой траве, труп солдата. В форме милитара с нашивками ОВС Сообщества. Моего ровесника. Он лежал на боку, подложив под голову руку, словно собрался "придавить на массу", как говорят военные водители. Грудь и спина трупа были прошиты строчкой рваных отверстий, в которых запеклась кровь. Крови под солдатом было так много, что меня невольно замутило. Судя по всему, бедняга попал под пулеметную очередь...

- Обыщите его, - тихо приказал Бык.

Но никто из нас не сдвинулся с места. Тогда лейтенант повернул к нам неестественно белое лицо, покрытое крупными каплями пота.

- Вы что, оглохли, мать вашу?! - прорычал он. - Ромпало! Живее!

В карманах убитого не оказалось ни документов, ни каких-либо других вещей. Отсутствовал и личный медальон. Чуть поодаль виднелся старенький АКМ-90. Лейтенант поднял его, зачем-то заглянул в дуло и отстегнул магазин. Привычным движением выщелкнул на ладонь патроны - боевые, судя по маркировке - трассирующие.

- Шо ж такое творится? - опять не выдержал Канцевич. - А, командир? Он же мертвый как чемодан!

Бык вставил патроны обратно в магазин, пристегнул магазин к автомату, аккуратно поставил оружие на предохранитель и протянул его Корреспонденту:

- Придется вам тащить на себе до конца задания, господин Рамиров. Больше некому...

Я думал, что Рамиров сейчас возмутится таким решением, но он молча повесил автомат на плечо.

- Кончились учения, ребята, - сказал Бикофф. - Это - война...

МИЛИТАР ЯРОСЛАВ КАНЦЕВИЧ ("ОДЕССИТ")

Я думал, что командир отдаст нас сейчас такой приказ, по которому нужно будет куда-нибудь бежать, ползти, прыгать, стрелять и вообще рвать кого-нибудь зубами и ногтями.

Но Бык приказал закопать труп милитара, а потом отвел нас в ближайшую рощицу и объявил привал с обедом. Обед - было чересчур громко сказано, потому что состоял он из традиционных "сухпайковых" консервов. Признаться, лично мне еда в тот момент в глотку не полезла: перед глазами все маячило искаженное лицо бедняги-мертвеца...

Остальные тоже жевали без аппетита, и только Корреспондент и Бык без видимых усилий расправлялись с тушенкой.

Вообще, все сразу стали тише воды и ниже травы. Хотя наверняка у каждого вопросов было - вагон и маленькая тележка.

- Так что будем делать, мой лейтенант? - нарушил я всеобщую минуту молчания. - По-моему, мы влипли в неприятный ералаш!

Бык не торопясь проглотил очередной кусок.

- А что, есть какие-нибудь конкретные предложения, Слава? - глухо осведомился он.

- Мне кажется, - сказал я, - раз учения автоматически перестали быть, как говорят у нас в Одессе, нам следует пробиваться к своим... Так сказать, переходить линию фронта.

- Если таковая, конечно, существует, - вмешался Рамиров, задумчиво перемалывая зубами ржаной хлебец.

- С чем пробиваться-то? - спросил Эсаул. - У нас же нэ оружие, а... дэтские хлопушки!

- Плеткой обуха не перешибать, - встрял в разговор Антон. Первый раз на моей памяти он почти правильно употребил нашу пословицу.

- Поверьте Плетке на слово, - машинально схохмил я, но никто даже не улыбнулся.

• Предыдущая
• 11/77
• Следующая