Рапсодия (ЛП) - Таласса Лаура - Страница 22

Когда мы добираемся до старой части кладбища, где надгробия такие старые и ветхие, что большинство имён и дат стёрлись, Торговец, со стиснутыми зубами, притягивает меня ближе и обеспокоенно на меня смотрит.

— Не заставляй меня пожалеть об этом.

Прежде чем я успеваю что-нибудь сказать, окружающая обстановка исчезает. Спустя секунду надгробия сменяются зданиями и каналами. Я осматриваюсь с широко открытыми глазами.

— Венеция, — выдыхаю я.

Я всегда хотела здесь побывать. И мы оказались здесь по щелчку пальцев Торговца. Преимущества дружбы с королём фейри.

— Держись ближе, — предупреждает он.

— Я никуда не собираюсь, — бормочу я, идя следом. Дес практически до боли сжимает мою руку. Мы вдвоём пробираемся по переулкам, и я морщу нос от запаха сточных вод. Когда достигаем маленькой, обшарпанной двери, Дес останавливается. Я смотрю на него. Его челюсть напряжена, в серебристых глазах застыл лёд. Все ещё злится. Эмоциональный фейри. Не похоже, что ему пришлось взять меня. Он — король, черт побери; уверена, что «нет» — первое слово в его словаре.

Я слышу, как открывается замок, и этот звук вырывает меня из размышлений, затем дверь перед нами распахивается сама собой, открывая тёмный коридор. Именно такое место ты не станешь посещать, если захочешь держаться подальше от неприятностей. Думаю, поэтому Торговец решил прийти сюда.

Дес заходит в коридор и тянет меня за собой. Дверь за нами закрывается.

— Ну, до чего же уютно, — говорю я.

— Тише, ангелочек, — говорит он, — и, пока мы на объекте, постарайся не говорить.

Я показываю ему язык.

— Я всё видел, — говорит Дес, не поворачиваясь. У него глаза на затылке?

Мы движемся вглубь дома, спускаемся по лестнице и достигаем тускло освещенной области, где стоят лишь столбы линий электропередач, цементные мостки и огромные, похожие на бочонки буйки. И между мостками, и под буйками стоит вода. Много, много воды.

«Венеция тонет», — вспоминанию я.

Мерзкий на вид мужчина с залысиной и огромным животом выходит из теней.

— Я позвал тебя час назад, — говорит он с сильным скандинавским акцентом, швыряя визитку Торговца. Дес наблюдает, как она падает на землю.

— Я не твоя марионетка, — возражает Дес. — Не нравится ждать меня, позови кого-нибудь ещё.

Торговец заставляет своих клиентов ждать? У меня создалось впечатление, что ко всем он приходит так же быстро, как ко мне. Теперь я ощущаю себя особенной.

Мужчина кивает на меня:

— Кто это? — спрашивает он.

— Не твое чертово дело. Не смотри на нее, — отрезает Торговец.

Но мужчина ничего не может поделать. Я сирена, и привлекаю внимание. На его лице появляется голод, стоит ему окинуть меня взглядом. Я чувствую, как воздух вокруг начинает вибрировать от силы Деса, а темнота в углах комнаты шевелиться. Мне не нужно смотреть на Торговца, чтобы знать о его напряжении.

— Слушай, что говорит Торговец, — приказываю я мужчине, добавляя силу в голос. Нехотя он отрывает от меня взгляд. И теперь я чувствую желание помыться. Фу, этот мужик годится мне в отцы.

— Что ты хочешь? — спрашивает Дес, скрестив руки.

— Хочу, чтобы моя дочь попала в Королевскую Академию искусств.

Также известная, как сверхъестественный эквивалент Джульярдской школы[2]. Эта школа сценических видов искусства, которая принимает студентов с особыми способностями.

Торговец присвистывает.

— Последнее, что я слышал, почти все места на следующий год заняты. Мне придется потянуть за множество ниточек…

— Ты знаешь, в чём я хорош, — говорит мужчина.

Я слышу мягкий плеск воды, когда она соприкасается с буйками и мостками.

— И что ты дашь мне? — спрашивает Торговец.

Мужчина прочищает горло.

— У меня есть информация о нескольких входах в лей-линии, которые Палата коммонеров собирается уничтожить.

Палата коммонеров — это правительство сверхъестественного мира. Не важно, американец ты, аргентинец или австралиец, пока ты сверхъестественное существо, должен следовать их законам.

— М-м-м, — тянет Торговец, — мне нужно кое-что лучше. Если хочешь заключить сделку, предотврати согласование этого.

— Невозможно, — говорит мужчина. — Это желание общественности. Люди беспокоятся о своих домах и окрестностях. Рост подменышей среди жителей…

— Удачи с будущим дочери. — Торговец кладёт руку на мою спину и начинает уводить оттуда. Полагаю, что вот так просто сделка аннулируется. За нами мужчина выпаливает несколько извинений и оправданий.

Мы почти доходим до лестницы, когда слышим:

— Подожди… подожди! Хорошо, я это сделаю.

Я кошусь на Деса. Подлая улыбка появляется на его лице.

— Тогда сделка заключена, — говорит Торговец, не потрудившись глянуть через плечо. — Убедись, что закон не примут. Будет обидно, если твоя дочь не поступит ни в одно заведение, куда подавала заявку.

И с этими словами мы уходим.

На улице Венеции я смотрю на Деса.

— Это было довольно безразлично, — говорю я, когда мы начинаем идти, а мои сапоги цокают по брусчатке.

— Это бизнес, ангелочек. Если хочешь ходить со мной, лучше привыкнуть к такому… и даже худшему.

— Да, да, ты плохой чувак.

Он кивает на мой браслет.

— Однажды тебе придётся вернуть долг. Теперь ты напугана?

Немного. Но затем я смотрю в глаза Десмонда, и появляется чёткое впечатление, что он не желает моего страха. Несмотря на попытки запугать, он не хочет меня отталкивать. Думаю, мы оба этого не хотим.

— Испугалась бы, если бы не твои волосы, забранные в девчачий хвостик, — говорю я, протягивая руку к кончикам его светлых волос.

Он ловит мою руку.

— Ты показываешь плохие манеры, издеваясь над фейри. Мы известны своей обидчивостью. — Несмотря на угрозы, в его глазах мелькает волнение.

— Извини, — говорю я, — твой хвост выглядит очень мужественно. Прямо возникает желание, отрастить бороду, только глядя на него.

— Болтушка, — говорит Дес ласково.

Мы идём вдоль Гранд-канала, обходя туристов. Я смотрю на лодки, скользящие по каналу, на сувенирные лавки и рестораны, тёплый свет которых освещает улицы. Венеция. Она даже более удивительная, чем я предполагала.

— До отъезда мы можем покататься на гондоле? — спрашиваю я.

Уголки губ Торговца приподнимаются, когда он смотрит на проплывающую мимо лодку.

— Зачем бы мне?..

— А заскочить в один из тех сувенирных магазинов, чтобы я смогла сделать маску?

А ещё я хочу мороженого… и, возможно, бутылку из выдувного стекла, но не рискую настолько испытывать удачу.

Он стонет.

— Ты когда-нибудь слышала фразу «Не смешивай дело с удовольствием»?

Лукавая улыбка озаряет мое лицо.

— Ой, то есть, ты причисляешь меня к удовольствиям? — Моё сердце колотилось слишком громко.

Торговец сурово хмурится.

— Я определённо влияю на тебя.

Это так.

— Да ладно, будет весело, — говорю я, хватая его руку и таща к небольшому участку вдоль канала, где ожидают несколько гондол.

За спиной Торговец говорит:

— Если я соглашусь на это, то ты сделаешь мне одно одолжение…

Я сделаю ему одолжение?

— Да, что угодно.

— Пожалуйста, верни мне мои яйца к концу вечера.

Наши дни

Хотя нас с Илаем разделяет океан, даже после приземления перед домом, Дес не спешит отпускать меня. Вместо этого, его когтистые крылья задевают мои волосы, когда заворачивают нас в кокон безопасности.

— Дес?

Его крылья дергаются. Он судорожно вздыхает.

— У меня не выходит из головы, что с тобой могло что-то случиться, — шепчет он охрипшим голосом. — Перед глазами стоит картинка, как ты обращаешься в животное. Я боялся, что не успею. — Он дрожит всем телом.

Сейчас я чувствую себя странно уязвимой рядом с ним. Возможно, из-за искренности слов, ведь Дес всегда старался прятать чувства под остроумием и хитростью. Может, из-за страха, который появился, когда я увидела, что Илай бросился на него. И, вероятно, из-за объятий, после того как я выбрала эту жизнь, а не ту, что оставила в своем доме.