За час до рассвета - Колос Иван Андреевич - Страница 15
- Предыдущая
- 15/73
- Следующая
Томилов, разработав план операции, решил уничтожить этот гарнизон.
Ночью партизаны с трех сторон незаметно подошли к селу и открыли внезапный огонь. В первые же минуты боя были взяты в плен более двадцати эсэсовцев и шесть полицейских. Остальные засели в центре села в каменных зданиях и начали отчаянно отстреливаться. Бой длился около полутора часов. Томилов дважды посылал ударную группу на подавление огневых точек, но безуспешно. Тогда он приказал дать три-четыре выстрела из ротного миномета. Из минометов партизаны стреляли в исключительных случаях, так как у них было всего двадцать мин.
Раздался первый выстрел, и мина со свистом понеслась к центру села. Взрыв. Еще один выстрел... И тут гитлеровцы не выдержали и стали поспешно отступать в сторону деревни Ольшаны.
В шести километрах от Оздамич находилась в засаде партизанская застава под командованием комиссара бригады Ивана Андреевича Смотрова. Застава, как и было предусмотрено планом операции, должна была отрезать пути отхода гитлеровцев из Оздамич в сторону Давид-Городка.
На рассвете партизаны заметили, что по грунтовой дороге по направлению к ним движутся немцы и полицейские. Подпустив врагов совсем близко, партизаны открыли огонь. Часть фашистов была уничтожена, остальные бросились в лес. Но тут Смотрову доложили, что на опушке леса показалась новая группа гитлеровцев. Комиссар поднял с левого фланга шестерых партизан и по кустам стал заходить противнику в тыл. Вдруг послышался голос:
- Товарищ, помогите!
Комиссар думал, что помощи просит кто-то из партизан, и бросился на зов. В кювете он увидел лежащего в красноармейской форме человека. Лицо его было в синяках, на губах запеклась кровь, в глазах застыло отчаяние, гимнастерка на груди была в темных пятнах крови.
- Ты кто? Партизан?
- Нет. Я пленный. Немцы хотели меня увезти с собой. Я сидел в Оздамичах в подвале. Они меня истязали. А сейчас, когда вы напали, убежали. Помогите мне, товарищи!..
Смотров быстро снял с ремня флягу с водой, дал ее бойцу и скомандовал:
- Огонь по извергам!
В этом бою были убиты двенадцать эсэсовцев и восемь взяты в плен... Когда бой закончился, Смотров с партизанами подошел к бойцу. Помогли ему встать, положили на повозку. В землянке его осмотрел партизанский доктор. На теле этого человека было шесть ножевых ранений, на груди вырезана звезда.
Документов у бойца не было. Только из его рассказа стало известно, как он попал в Оздамичи.
Фамилия бойца была Малашенко, родом он был из Сумской области. До войны служил на границе. В первые дни войны, как и многие другие, попал в окружение, затем - в плен. Почти два года пробыл в лагере военнопленных в Лунинце. Как-то ночью организовал побег группы красноармейцев. В поисках партизан они недалеко от села Оздамичи нарвались на вражескую засаду. Товарищи погибли в бою, а он был схвачен и брошен в подвал.
Партизаны отнеслись к Малашенко с большим сочувствием. Доктор, делая ему перевязки, говорил:
- Теперь ты, браток, поправишься. Доктор я партизанский, быстро подниму на ноги...
Через две недели Малашенко был "выписан" из партизанского "госпиталя". Он горячо всех благодарил.
После выздоровления он попросился в разведку. Но командование решило зачислить его в бригадный хозвзвод, так как Малашенко еще не окреп.
Хозвзвод часто выезжал на операции вместе с отрядами. Малашенко отличался храбростью, сообразительностью, легким, веселым нравом. Когда партизаны, измученные, возвращались в лагерь после очередной операции, Малашенко прибаутками и остротами поднимал дух своих боевых друзей.
Так прошло три месяца. В середине лета Малашенко был назначен командиром хозвзвода, а позже - командиром разведки. Когда мы прибыли в бригаду "Советская Белоруссия", я, естественно, поинтересовался человеком, который возглавлял в бригаде разведку. Мне подробно рассказали, при каких обстоятельствах Малашенко попал к партизанам. Я посоветовался со своими товарищами из разведгруппы, и мы решили не привлекать пока Малашенко к своей работе: слишком уж извилист был его путь к партизанам. Взяли к себе его заместителя, Андрея Савчука - храброго партизанского разведчика.
"Автомобильные мастерские"
Как-то в одну из январских ночей 1943 года в город Пинск прибыли немецкие разведчики майор Ходзи и капитан Фок. Утром, доложив коменданту города подполковнику СС Рейдлиху о своем прибытии, предъявили ему предписание, в котором было сказано, что им поручается выбрать в окрестностях города Пинска место для размещения специальных автомобильных мастерских, а на самом деле филиала шпионской школы.
На следующий день майор Ходзи и капитан Фок в сопровождении вооруженной охраны объезжали окрестности Пинска в поисках подходящего места для "мастерских".
Они остановились на селе Ставок, что находилось в двенадцати километрах от Пинска.
Для размещения агентов на жительство выбрали села Оснежицы и Шовкуны.
Через неделю ночью в Ставок приехали восемнадцать груженых машин, а в Пинск - специальный поезд. В село было доставлено продовольствие, экипировка и необходимое походное оборудование. Сюда же прибыл начальник школы полковник Дирлевангер и его офицеры. Въезд посторонним лицам в село был запрещен, а на здании бывшей советской школы появилась вывеска: "Специальные автомобильные мастерские".
На третьи сутки, ночью, привезли и учеников.
Вскоре "автомобильные мастерские" приступили к работе. Капитану Фоку было поручено готовить агентов для засылки в расположение советских партизан, а майору Ходзи, который считался асом разведки, - готовить шпионов для заброски в советский тыл.
Под видом партизан
В один из апрельских дней майор Ходзи представил руководству разведки агентов Василия Попенко и Петра Месяца. Они жили вместе в одной крестьянской хате в деревне Оснежицы. Попенко и Месяц были одеты в полицейскую форму: защитного цвета гимнастерка, брюки, сапоги, пилотка.
До войны Василий Попенко жил в Черновицкой области, а Петр Месяц - в Курской. В шпионскую школу их привел один путь. Попенко в первые же дни войны сдался в плен и был полицейским в Воронежской области. Петр Месяц расстреливал советских людей на Смоленщине. Он был преданным слугой шефа полиции в Смоленске. Когда части Советской Армии освобождали эти места, матерым предателям удалось бежать, позже они были направлены гитлеровцами в Ставок.
- Предыдущая
- 15/73
- Следующая
