Женатые. Часть 2 (ЛП) - Райан Кендалл - Страница 23

Я следую за взглядом Оливии, который устремлен в то место, где мое тело соединяется с ее. Головка уже проникла внутрь, большая вена пульсирует вдоль члена. Я снова касаюсь ее клитора и чувствую, как внутренние мышцы сжимаются вокруг меня. Удовольствие молнией проходит вниз по позвоночнику, и я понимаю, что слишком близок к кульминации.

— Проклятье, не сжимай меня так, — рычу я.

— Черт.

Оливия спускается со стола. Секунду я думаю, что она кого-то услышала: одного из наших коллег, или хуже — своего отца, который вот-вот откроет дверь. Но когда она не пытается прикрыть себя, я понимаю, что это не так.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— У нас нет презерватива. Ничего не получится.

Блядь.

Нет, не так — дважды блядь.

— Ну, здесь такая ситуация… — я мельком смотрю вниз на свою внушительную эрекцию. — О нем необходимо позаботиться. Разве я смогу работать оставшуюся часть дня?

Она поджимает губы. Я ожидал, что она прикажет мне смириться и разобраться с этим самостоятельно. Так бы поступила прежняя Оливия. Но это прекрасное, сексуальное существо передо мной совсем на нее не похоже.

— И как вы предлагаете мне позаботиться об этом, мистер Тейт?

Мне нравится, что она воплощает мою фантазию об офисном сексе в жизнь, в комплекте с тем, что называет меня по фамилии.

— Я мог бы отправить тебя за презервативами, но это может занять слишком много времени. Или… — я задумчиво постукиваю пальцем по подбородку.

— Или?

— Я мог бы нагнуть тебя над своим столом и оттрахать твою красивую попку, или смотреть, как эти симпатичные губки сжимаются вокруг моего члена и ты глотаешь каждую каплю, которую я тебе даю.

Само собой разумеется, любая из идей привлекает меня.

Мгновение Оливия кажется застенчивой, но только мгновение, и мне до смерти хочется знать, о чем же она думает. Затем ее уверенность возвращается.

— Мой первый раз не будет… в твоем кабинете.

— Ты об анальном сексе? — спрашиваю я.

Она быстро кивает.

Интересно. Она не говорит «никогда», она просто говорит «не сейчас».

Моя маленькая Снежинка растаяла. Ушла холодная, серьезная женщина, которую я так сильно хотел завоевать. Теперь она женщина моей мечты, жесткая в нужный момент, но мягкая и жаждущая, когда мы одни.

Без лишних слов Оливия опускается на колени передо мной и берет член в руку. Губами касается меня, а затем ее голова начинает покачиваться в такт с рукой, и, святой Боже, моя жена прекрасно работает ртом.

Через минуту у меня начинает сбиваться дыхание, мышцы на животе напрягаются, близится оргазм.

— Оливия, — шепчу я, обхватив ладонями ее щеки, в то время как она продолжает двигаться вверх и вниз. — Я кончаю.

Я предупреждаю ее, чтобы дать ей шанс отодвинуться, собираясь излиться на стопку бумаг на столе. Но она не отстраняется, а наоборот, со страстным стоном пытается взять меня еще глубже.

Черт. Я жестко кончаю, так, что кровь звенит в ушах, и Оливия проглатывает каждую каплю.

— Черт возьми, принцесса, — я помогаю ей встать на ноги, затем убираю член обратно в штаны. — Это было невероятно.

Она ухмыляется.

— Рада, что вам понравилось, мистер Тейт.

Оливия уходит после долгого прощального поцелуя, и я сажусь за стол с томной улыбкой на губах.

Но спокойная обстановка длится недолго. Со стуком в дверь врывается Фред.

— Привет, Ной. Есть минутка?

Я неохотно киваю. Черт. Надеюсь, он не заметит, что здесь пахнет киской. Киской его дочери.

— Заходите, Фред. Что я могу для вас сделать?

— Не возражаешь, если я закрою дверь? — спрашивает он.

Я киваю.

— Конечно, нет, — до сих пор его визит жутко напоминает приход Оливии, но если он думает, что я испробую его задницу на своем столе, то чертовски ошибается.

Как только дверь закрывается, Фред опускается в кресло перед моим столом.

— Как дела? — спрашивает он, поджав губы, его голос наполнен скептицизмом.

— Хорошо, — смущенно отвечаю я. Какого хрена он добивается?

— На самом деле я пришел поговорить с тобой кое о чем щекотливом. Оливия уже беременна?

— Хм-м… — я с трудом сглатываю и отвожу взгляд.

— Потому что, боюсь, небольшая сегодняшняя истерика Питера на собрании была только началом.

— Что вы имеете в виду? — если кто-то из этих засранцев попытается испортить Оливии репутацию, или подобраться к ней каким-либо образом, тогда помоги мне Боже…

Фред подсаживается ближе.

— Совет согласился на девяносто дней.

— Да, и? — я нетерпеливо постукиваю пальцами по столу. У меня еще много времени.

— Уже прошло больше месяца, причем без особых результатов. Они беспокоятся и все еще рассматривают возможность распустить нас, сынок.

В его глазах застыла не просто неопределенность. Это паника. Я тяжело вздыхаю.

— И еще кое-что, — продолжает он. — Мое здоровье…

— В чем дело, Фред? — я наклоняюсь вперед и ставлю локти на стол.

— Ну, как ты знаешь, в начале этого года мне поставили диагноз — прогрессирующая форма рака. Но я получил письмо от онколога о том, что мой организм не отреагировал на лечение так, как мы надеялись.

— Оливия знает?

Он качает головой.

— Еще нет. Но я надеюсь попробовать еще один метод лечения, прежде чем скажу ей об этом. У нее и без того сейчас полно проблем.

Я киваю. Знаю, каково это — смотреть, как умирают родители.

— Я позабочусь о ней, Фред.

Он грустно улыбается мне.

— Знаю, что так и будет, — затем он поднимается со своего места и направляется к двери.

Мне не нравится резкий спад его плеч, усталость в позе.

— Фред, держитесь, приятель. Мы справимся, — говорю я с долей надежды и оптимизма.

Он смотрит мне в глаза и кивает.

— Давай просто получим тест на беременность в ближайшее время. Нам нужны хорошие новости.

У меня пересохли губы, и, клянусь, я чувствую, как кровь отхлынула от моего лица.

— Скоро, — выдыхаю я.

— Теперь, когда вы поженились, цифры пойдут вверх, и, надеюсь, скоро у совета не будет шансов стоять на вашем пути. Ты выиграешь этот бой.

Фред уходит, закрывая за собой дверь, и это хорошо, потому что я не знаю, смогу ли сейчас вообще говорить.

Оливия до сих пор ничего не знает. Компания все еще в беде. Но если я приду к Оливии и скажу, что настоящая причина, по которой мы поженились — это рождение наследника, у меня есть веские основания полагать, что она уйдет навсегда. А если она не забеременеет, мы отдадим нашу компанию конкурирующей фирме. Так что я должен потерять либо Оливию… либо «Тейт и Кейн».

Я наклоняюсь вперед, пряча лицо в ладонях. Боже.

Что мне делать?

Оливия

Следующая неделя проходит в тумане долгих часов и украденных моментов. В рабочие дни мы с Ноем пашем в офисе, словно безупречные модели усердного руководства. Но мы флиртуем и целуемся, как только выпадает возможность, и ревностно оберегаем наши совместные ночи. Впервые за долгое время «Тейт и Кейн» перестал быть центром всей моей жизни — что-то еще заняло его место.

При знакомом стуке в открытую дверь, ведущую в мой кабинет, я отрываю взгляд от компьютера и вижу Ноя, прислонившегося к дверному косяку.

— Привет, Снежинка. Ты голодна?

— Это подкат или ты говоришь о буквальном голоде? — спрашиваю я, приподняв бровь. Если он спросит меня, хочу ли я большую хорошую колбаску, клянусь Богом…

— Мне нравится ход твоих мыслей, — ухмыляется Ной. — Но нет, я просто хотел спросить, не хочешь ли ты пообедать. Мне нужно узнать твое профессиональное мнение относительно некоторых моментов.

Я задумываюсь. С одной стороны, мне удалось дойти лишь до половины отчета, с другой — я проголодалась. Я смотрю на часы. Время обедать. Можно будет поговорить о бизнесе, пока мы будем есть…