Этот путь для савана - Чейз Джеймс Хедли - Страница 47

• Предыдущая
• 47/53
• Следующая

Форест распорядился, чтобы им был предоставлен весь верхний этаж отеля. Специальные стальные двери преградили вход на верхний этаж. Двадцать самых надежных полицейских Мак Кена день и ночь патрулировали на лестничных площадках и этажах.

Приняв такие меры, Конрад постепенно убедил себя, что добраться до Фрэнси теперь совершенно невозможно.

Мэдж Филдинг и две женщины-полицейские не выпускали ее ни на мгновение из виду, и было решено, что до суда она не будет покидать своей комнаты.

Последние дни Конрад постоянно встречался с ней. Чем больше он общался с ней, тем больше в нем росла любовь к ней. Он был воодушевлен, когда обнаружил, что она, похоже, бывала разочарована, если другие обязанности вынуждали его отсутствовать.

Хотя им вместе было легко и беседы проходили без усилий, Конрад ощущал барьер, исключающий всякую близость между ними.

Ужасные преступления ее отца стояли между ними, и Конрад знал, что прежде, чем он сможет оказывать ей личную протекцию, нужно разрушить этот барьер.

Мэдж рассказала ей о Дженни, и несколько слов соболезнования заставили его почувствовать себя неловко.

— Для меня это удар, — сказал он Фрэнси, — но мы с Дженни все равно не могли бы жить вместе. Наш брак разрушился бы рано или поздно. Поэтому, это не совсем то, что бывает, когда теряешь любимого человека. Вы понимаете? Мне жаль ее. Она так любила жизнь.

Вечером, на десятый день после смерти Дженни, Конрад нашел возможность сделать первый шаг к более близкому взаимопониманию между ними.

Ему пришлось отлучиться в Пасифик-Сити для дачи показаний по делу, над которым он работал до смерти Джун Арно. Свои обязанности по охране Фрэнси он возложил на Ван Роша и был совершенно спокоен, так как доверял ему, как самому себе.

Он вернулся в отель вскоре после семи часов и сразу же прошел на верхний этаж.

Мэдж была свободна от дежурства и пришла к нему в номер.

— Все в порядке? — спросил он, распаковывая вещи.

— Нет, — ответила Мэдж. — Она меня беспокоит. Пол. Она несчастна и, думаю, боится.

Он перестал разбирать чемодан и быстро взглянул на нее.

— Боится?

Она кивнула.

— Да. Она не говорит ничего, но после твоего отъезда кажется подавленной и нервной. Если кто-нибудь стучит в дверь, она чуть из кожи не выпрыгивает. Она о чем-то размышляет, но, похоже, ни к чему не приходит. Я заметила это и раньше, но сейчас, мне кажется, стало хуже.

Конрад закурил сигарету.

— Было бы необычно, если бы она была спокойной. Время идет. Столько событий.

— Да, конечно, но я думаю, что здесь что-то другое. Скорее всего она размышляет о Вайнере. Она полностью не убеждена, что он умер в результате несчастного случая.

— Я думал, что она уже забыла об этом.

— Боюсь, что не забыла.

— Кто с ней сейчас?

— Ван.

— Я поговорю с ней, — сказал Конрад, представляя, что это может быть как раз тот случай, которого он ждал. Если только ему удастся разрушить барьер. Если бы только ему удалось привлечь ее на свою сторону.

Он пошел к номеру Фрэнси, отмечая по дороге бдительность четырех полицейских, размещавшихся в коридоре. У двери он задержался, затем позвонил и вошел.

Ван и две женщины-полицейские читали, Фрэнси стояла у окна, выходящего на море.

Когда Конрад вошел, она не обернулась. Он сделал знак, чтобы их оставили одних. Когда все вышли, он закрыл дверь и подошел к ней.

Далеко внизу был скалистый берег. Был отлив и полоска песка золотом сверкала в солнечном свете.

— Держу пари, вы многое бы отдали, чтобы поплавать, — сказала он спокойно. — Сожалею, что приходится держать вас здесь. Вам это уже надоело?

Она покачала головой, не глядя на него.

— Нет, не думаю, — ответила она безразлично.

— Я думал о вас, Фрэнси, — сказал он после затянувшейся паузы. — Вы подумали, что будете делать после суда?

— Похоже, нет особого смысла думать об этом, — ответила она усталым безразличным голосом.

— Почему вы так говорите?

— Это же очевидно, не так ли? Пит сказал, что они никогда не позволят мне дать показания, так зачем мне думать о будущем? Он посмотрел на нее.

— Бога ради, Фрэнси! Вы не должны так говорить! Здесь вы в безопасности. Никто не сможет добраться до вас, и вы будете в безопасности до суда, — В безопасности? — переспросила она, наклоняясь, чтобы увидеть песок внизу. — Вы и Питу говорили то же самое, а он уже мертв.

— Я не говорил бы так, если бы хоть на мгновение подумал, что вам что-то угрожает, — спокойно сказал Конрад. Она быстро повернулась и посмотрела ему в лицо.

— Я не понимаю…

— Да, не понимаете. — Он отошел от нее. — Я обещаю, что никто до вас не дотронется. Даю слово.

Она, повернулась спиной к окну и смотрела, как он расхаживает по комнате. В ее глазах появилось заинтересованное и удивленное выражение.

— Это Вайнер вбил вам в голову мысль, что Маурер всемогущ, — продолжал Конрад. — Я не собираюсь утверждать, что он не будет пытаться добраться до вас. Обязательно будет. Но, уверяю вас, успеха он не добьется. Это место очень хорошо охраняется. Я обо всем подумал. — Он остановился и посмотрел на нее. — Вы не знаете, как я потел над этим. Значит, вы не чувствуете себя в безопасности?

— Нет.

— Но почему?

— Я никак не могу забыть, что говорил Пит. — Она вдруг села. — И я хочу еще раз вам это повторить. Пит сказал, что никакая сила на земле не спасет меня, если я заговорю. Он сказал, что его уже никто не может спасти, и он мертв. — В ее голосе прозвучала истерическая нотка. — Пит сказал, что его время истекает! Он сказал, что Маурер может купить любого полицейского, который охраняет его. Откуда я знаю, не купил ли уже Маурер этих женщин, которые сидят со мной?

Конрад был очень удивлен, и даже шокирован, поняв, как работают ее мысли.

— Вы не должны так думать, — сказал он и схватил ее за руки. — Посмотрите на меня Фрэнси. Я люблю вас. Разве вы не видите, что я люблю вас? Я клянусь вам, что никто вас не тронет. Вам не о чем беспокоиться.

Она с удивлением смотрела на него.

— Вы любите меня? Вы? Я не думала…

— Я и не предполагал, что вы думали об этом, — спокойно сказал Конрад. — Я не собирался говорить вам этого, но я не могу, чтобы вы думали, будто вам что-то угрожает. Вы мне дороже, чем жизнь. Вы не должны подозревать Мэдж и двух других женщин. Им можно доверять. Они очень надежны и не допустят к вам никого, так же как и я.

Она отпрянула от него.

— Но как вы можете любить меня? Вы же все знаете обо мне. Вы не можете меня любить.

— Послушайте, Фрэнси! Прекратите говорить чепуху. Вы не можете отвечать за своего отца.

Она с горечью посмотрела на него.

— Легко говорить, — сказала она. — Говорить очень легко. Вы не знаете каково это, когда люди пальцем показывают на вас, шепчутся за спиной, убирают детей с вашей дороги. Вы не знаете, что значит оказаться загнанной вопящей толпой, как была загнана я в ту ночь, когда убивали моего отца. И теперь это все начнется снова. Какая же я дура, что все рассказала вам! Что за дура!

Он встал перед ней на колени.

— Фрэнси, если позволите, я позабочусь о вас. Я все продумал. Я увезу тебя сразу после суда. Мы вместе начнем новую жизнь. Я хочу жениться на тебе. Никто не будет знать, куда мы уедем. Поедем в Англию. У меня там есть друг, который хочет, чтобы я вложил немного денег в его фирму. Он хочет, чтобы я стал его партнером. Есть дом, где мы сможем жить, никто вас там не знает. Позвольте мне позаботиться о вас. Позвольте мне построить для вас новое будущее.

Она резко поднялась и, не глядя на него, подошла к окну.

— Будущее? — горько спросила она. — Но у меня нет будущего. — Она смотрела на красный огненный шар, медленно опускающийся за горизонт и отбрасывающий красные отблески на поверхность моря. — Мое время уходит. Пол. У меня нет никакого будущего, есть только настоящее.

— Это должно выглядеть как несчастный случай, Джек, — сказал Голович. — Если появится хоть малейший повод считать это убийством, с нами покончено. Большое расследование выведет нас из игры. Суд такая штука — как только начнут давить, кто-нибудь да расколется. Поэтому это обязательно должно выглядеть как несчастный случай.

• Предыдущая
• 47/53
• Следующая