Футарк. Третий атт (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 22

— Мне мои старые знакомцы сказали, что дети приезжих шалят, — пояснил я. — Может, они окна и побили. Ладно, Пинкерсон, с Сирилом я поговорю… и очень серьезно поговорю. Спасибо, что рассказали мне, а не его матушке.

— Ну так я что, не мужчина, — философски ответил он, и я чуть не уронил стул. — Пошалил, вы его накажете, да и все. Не то миссис Кертис с миссис Вашингтон ему плешь проедят, если узнают.

— Еще раз спасибо, Пинкерсон, — выговорил я. — Всего доброго. Наведаюсь-ка я к Таусенду, пожалуй…

Он помахал мне вслед, я выскочил из участка и перевел дух, потом сел в машину и завел мотор. Пришлось еще подождать, пока протащится груженная всякой всячиной телега, запряженная прихрамывающей лошадью.

Но Сирила я если и не убью, так побью точно!

Суперинтендант встретил меня с распростертыми объятиями, схватил за плечи и радостно потряс.

— Эк вы загорели! — сказал он. — Далеко ездили, поди?

— Только не начинайте домысливать дедуктивным методом, как Пинкерсон, — взмолился я. — Да, был в Мексике по делам, загорел! Кстати, поздравляю с назначением.

— Так вы у него уж побывали? Сочувствую, он меня скоро с ума сведет! И да, спасибо. Идемте в гостиную, сейчас чаю подадут…

— Мне Пинкерсон нравится, — честно сказал я, присаживаясь к столу, но тут же снова вскочил. — Миссис Таусенд, рад видеть! Только отчего у вас такой расстроенный вид?

— Я дала этой чертовой Джилл расчет, — ответила она, швырнув поднос на стол с такой силой, что булочки раскатились, я едва успел спасти парочку от падения на пол. Подобное выражение из ее уст повергло меня в шок, а уж продолжение…

— Проклятая девка воровала все подряд, даже мое нижнее белье! На кой оно ей, она же втрое меньше! Про деньги и продукты я уж молчу… Вечно все забывала, чай заварить толком не умела… А самое ужасное — она залила мои герани! Вы же помните, мистер Кин, как я их люблю, а тут приехали… господи боже! Половина сгнила, другие засыхают! Ах!..

— Ужасно, — согласился я, переведя дух.

Да… за время моего отсутствия многое переменилось.

После чаепития у Таусендов я направился домой: нужно было привести оранжерею и Сирила в порядок. Именно в такой последовательности!

Я сделал верный выбор: кузен храпел так, что будить его смысла не было, так что я занялся оранжереей и едва расслышал стук в заднюю дверь.

Оказалось, это явился Сэм, муж Мэри. Он являл собой зрелище одновременно забавное и трогательное: старший сынишка сбегал к нему на работу сказать, что родились близняшки, по такому поводу хозяин расщедрился и отпустил Сэма почти сразу после обеда, а он, переправив жену с пополнением семейства домой, вновь поспешил ко мне.

— Спасибо, мистер Кин, — бубнил он, комкая в руках кепку. — Оно, конечно, не в первый раз, а все равно боязно. Да и на доктора у нас денег нету, а мало ли что…

— Сэм, перестаньте, не такие это траты! — отмахнулся я грязной рукой (как раз подметал рассыпавшийся грунт).

— Я это, приберусь, сэр! — тут же сказал он, окинув взглядом угвазданную кухню. Если бы тут оказался Пинкерсон, он непременно сочинил бы историю о поваре, который зарезал конкурента (или любовника жены, или кредитора), разделал его, приготовил и подал на ужин. — Что еще сделать надо? Раз уж меня отпустили-то…

— Вы бы лучше жене помогли, — попенял я, хотя от помощи отказываться не стал.

— Там соседка при ней, — сказал Сэм, снимая куртку и засучивая рукава, — она в этом всяко больше меня понимает! А тут дел-то… Может, еще что надо?

— Да, в оранжерее стекло вставить, — кивнул я. — Закончите — поднимайтесь, я буду там.

Пока Сэм отмывал кухню, я собрал осколки стекол, брезгливо выкинул испачканную и отсыревшую подушку (нельзя было картонкой закрыть выбитое окно, что ли?), а потом подумал, да и нацепил на громоотвод носовой платок. Для этого пришлось опасно высунуться из окна, однако я не зря полгода провел в условиях, далеких от оранжерейных. Возраст возрастом, но я все-таки умудрился не вывалиться из окна, с чем себя и поздравил.

Сэм живо закончил внизу, вставил стекло, заодно починил шатающийся стеллаж, передвинул большую подставку с тепличкой для кактусят, словом, очень помог. Я искренне поблагодарил его, вознаградил парой фунтов, как он ни отнекивался, и велел идти к Мэри.

— Сэр! — раздался я его голос снизу. — Тут какие-то попрошайки…

Кажется, я уже когда-то это слышал…

— Какие попрошайки, Сэм?

— Дети, сэр! Говорят, вы их звали! Прикажете прогнать?

— Не вздумай! — отозвался я, спускаясь по лестнице. — Ого…

За порогом сгрудилось десятка полтора ребятишек самого разного возраста. Присмотревшись, я заметил среди них нескольких девочек, хотя они мало отличались от мальчишек: тоже были одеты в мешковатые штаны на лямках, рубашки и носили кепки.

— Здрасьте, сэр, мистер Кин! — сказал явный предводитель, рыжий веснушчатый паренек лет десяти на вид. — Я Фил!

— Очень приятно, Фил, — ответил я. — Это вам Джек сказал, что мне нужны быстрые ноги и зоркие глаза?

— Не, это Ханна с голубятни заметила, — мотнул он головой, и белокурая девочка кивнула.

— Я завсегда в эту сторону смотрю, — сказала она неожиданно хриплым голосом и сплюнула с истинно босяцким шиком. — Думала, брешут, а тут гляжу — о! Платок мотается! Я и сказала…

— Ага, только мы подумали, что Ханна сама брешет, — добавил Фил, — но поглядели, а платок и правда висит, как Джек говорил. Я до него сбегал, он и сказал, что мы вам нужны. Вот мы и пришли!

— Прекрасно, — сказал я. — Вы очень вовремя. Вы, должно быть, знаете, кто я такой?

— Конечно, мистер, — отозвались сразу несколько голосов. — Вы частный сыщик!

— Тише… — попросил я и бдительно оглянулся, будто недоброжелатели и шпионы таились в каждой сточной канаве. — Верно… Так вот, мои юные друзья, пока я был в отъезде, кто-то пытался проникнуть в мой дом через мансарду. Это там, наверху, где стеклянная крыша…

— Циркач, что ли? — удивился Фил, посмотрев вверх. — Как туда забираться-то? Или, может, он ученую обезьяну туда послал?

— А что сперли? — деловито спросила Ханна.

— В том-то и дело: пропала вещь, которая не имеет ценности для посторонних. Она дорога лично мне, — пояснил я. — Украли кактус.

— Это чего такое? — переглянулись дети.

Я подумал и вспомнил о кактусе Мэри, который она не стала забирать домой — там ее малыши могли уколоться или, что хуже, разбить горшок и погубить растение, — взял его с подоконника и показал ребятне.

— Примерно такая вот штука.

— У мистера Кина их полным-полно, и все разные, — пояснил Сэм.

— А-а… — протянула Ханна. — Это как у миссис Таусенд герани? Только те без колючек и цветут красиво…

— Кактусы тоже красиво цветут, — обиделся я, — только не у всякого хозяина. Кстати, откуда вы знаете миссис Таусенд?

— Так она Джилл выкинула пинком под задницу, — непосредственно ответила девочка и поправила кепку на белобрысых косичках. — Та домой приперлась в соплях, мать ей еще и добавила, потому как такое место поди найди, а эта дура даже цветочки поливать не сумела, как было велено! Из-за нее теперь вообще никого из наших туда не возьмут. Тетка-то, поди, всем знакомым рассказала, откуда у нас руки растут…

— Погоди-погоди, — нахмурился я. — Из ваших… Так ты из шахтерского поселка?

— Ага, — подтвердил Фил. — Она, эта Джилл, потом вон Энни, Джейн, Милли, Кэт и Оскар.

— Это я, — сообщила чернявая девочка, чем-то похожая на цыганку. — Мама почему-то решила, что Оскар — это женское имя.

— Они самые нормальные. — заверил Фил. — В смысле, соображают, что в гостях, а в гостях пакостить — себе дороже. Вон как Джилл…

— Миссис Таусенд сказала, что она подворовывала.

— Во-во! А я о чем? Так это, мистер, чего вы хотели-то?

Я поразмыслил, потом сказал:

— Ну-с, раз среди вас есть дети шахтеров, то все упрощается. Во-первых, мне нужно, чтобы вы разузнали, не пытался ли кто-то забраться ко мне в дом. Вряд ли это был взрослый. Вы верно сказали: на чердак разве что циркач залезет. Взрослый вскрыл бы дверь, я полагаю. А форточником вполне может быть ребенок вроде вас.