Буг в огне
(Сборник) - Крупенников А. А. "Составитель" - Страница 12

Как ни трудно было вести наблюдение, но пограничники, привыкшие нести службу в условиях ограниченной видимости, все же заметили маневр врага. Для отражения удара с тыла и флангов мы по приказу Белокопытова произвели перегруппировку сил.

И вот очередная атака врага.

Младший сержант Александр Филатов, секретарь комсомольской организации заставы, выкатил свой пулемет на бруствер окопа. Это был богатырь и душой и телом. Он видел, что враги наседают, хотел их остановить, и ни разрывы гранат, ни свист пуль, ни огонь пожара его не беспокоили. О себе он забыл. Главное — остановить фашистов. А когда, сраженный, Александр упал, его место занял рядовой Федор Ермаков. У воина обгорело лицо, уши, но он продолжал косить наседавших фашистов.

Под градом пуль бойцы поднимались из окопов и в упор уничтожали гитлеровцев. До чего бесстрашен в бою советский человек!

Пулеметчики во главе с сержантом Ляпустиным и ефрейтором Забалуевым, непрерывно меняя огневые позиции, обрушивали на врага огонь с тех направлений, откуда он не ожидал. У противника создалось впечатление, будто вся местность простреливается перекрестным огнем станковых и ручных пулеметов. Не отставали от пулеметчиков и стрелки. Старшина заставы Василий Житлухин, младший сержант Александр Шангин, ефрейторы Сергушев, Григорий Юзифович, рядовые Ромайкин и Мимула Хайрутдинов — каждый уничтожил не по одному гитлеровцу. Более полутора десятков фашистов уложили снайперы Владимир и Иван Афанасьевы. Отличились Павел Ляпустин, Петр Налетов, Ромайкин.

Младший политрук Г. М. Шаварин личным примером вдохновлял бойцов и сам сразил несколько фашистских солдат и офицеров. Однако силы противника намного превосходили наши, и огневое кольцо сжималось все больше и плотнее. Связи с отрядом и соседями не было.

Против наших воинов действовал и другой страшный враг— лесной пожар. Многие пограничники получили сильные ожоги. Люди задыхались в дыму.

«Надо выходить из окружения», — решили мы с Белокопытовым и Шавариным. Единственный путь сквозь кольцо проходил через скрытые траншеи. Прикрывать наш отход осталась группа младшего политрука Шаварина. С ним — расчеты станкового пулемета во главе с Федором Ермаковым и ручных пулеметов Михаила Бурехина и Михаила Иноземцева. Пулеметчики заняли огневые позиции в 50–70 метрах от хода сообщения. Пока немцы готовились к очередной атаке, мы по скрытому ходу вышли в лес.

По тому, как ослабел огонь обороняющихся, гитлеровцы догадались, что пограничники начали отход. Обнаружив ход сообщения, враги попытались было атаковать наши подразделения у выхода в лес, но напоролись на огонь пулеметов группы Шаварина.

Геройски держались вместе с Григорием Михайловичем секретарь партийной организации комендатуры старший военфельдшер Павел Максимов, старшина Житлухин, пулеметчик Иноземцев. Преследовать нас по горящему лесу гитлеровцы не решились.

Этот наш первый бой длился более одиннадцати часов.

Пробираясь по лесам и болотам, мы к концу дня вышли к озеру Пулемецкое, а к 23 июня — к городу Любомль, где соединились с отошедшими заставами 5-й комендатуры, и в составе 98-го погранотряда продолжали вести тяжелые оборонительные бои.

Успех боевых действий наших воинов был обеспечен заблаговременным оборудованием районов обороны, отличным знанием и использованием местности, хорошо организованной системой огня, физической закалкой и выносливостью, а главное — непоколебимой верой в нашу победу над врагом, беспредельной преданностью Родине.

За мужество и отвагу, проявленные в первые дни войны, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 августа 1941 года были награждены орденом Красного Знамени — старший политрук А. Н. Белокопытов, младший политрук Г. М. Шаварин, старшина В. В. Житлухин, рядовой Ф. М. Ермаков, ефрейтор Сергушев и автор этих строк; орденом Красной Звезды— ефрейторы М. Ф. Забалуев и М. А. Иноземцев.

Прошло более тридцати лет, и трудно вспомнить фамилии многих воинов. Но буквально все пограничники дрались бесстрашно.

Иван Николаевич Швейкин

В июне 1941 года — лейтенант, начальник артиллерийского снабжения батальона.

Сражался летом и осенью 1941 года под Брестом, на Западном, Брянском и Юго-Западном фронтах.

Награжден несколькими медалями.

В настоящее время старший лейтенант запаса И. Н. Швейкин живет в городе Ростове Ярославской области.

Пенсионер.

Осенью 1940 года наши подразделения прибыли на границу из Мозыря и заняли 150-километровую полосу обороны от Бреста до местечка Дрохичин на Буге. Наш 18-й отдельный пулеметный батальон имел участок более 30 километров. 2-я рота размещалась к югу от Брестской крепости у деревень Митьки, Бернады, 1-я — севернее, у Речицы, 3-я — также в северном направлении, поблизости от деревни Орля. Штаб батальона и хозподразделения стояли в красных казармах, неподалеку от крепости. Тут же располагался и строительный батальон, который возводил доты.

Сейчас я уже не помню, сколько огневых точек было на участке батальона, но качество и боевое снаряжение их по сравнению с дотами на старой границе было намного выше. Там на батальон было всего четыре орудия, а остальное вооружение составляли пулеметы. Здесь же многие доты имели по одному или несколько орудий, спаренных с пулеметами стальным шаровым креплением. Орудия действовали полуавтоматически. Стреляные гильзы падали в специальные колодцы вне дотов, что было очень удобно. Боевые сооружения оснащались очень хорошей оптикой. Но к июню 1941 года построенных и оборудованных точек было мало. Боеприпасы хранились в окружающих Брест фортах, а также в дотах и складах при красных казармах.

Батальон наш был недоукомплектован и состоял в основном из сержантского состава. Людей едва хватало на патрулирование занимаемого участка.

К началу войны лишь в отдельных местах складывались первые опорные пункты. Нередко на многие километры не было ни одного оборонительного сооружения. 20 июня штаб укрепрайона переехал в Высокое — городок в 40 километрах к северо-западу от Бреста. Это приблизило его к батальонам, поставив в центре оборонительной полосы. Но по-настоящему развернуться штаб не успел. К тому же переезд усложнил связь с подразделениями. В помощь частям за день до начала войны штаб и политический отдел выделили своих представителей.

Полковой комиссар И. Г. Чепиженко.

В нашем батальоне работали начальник отдела политической пропаганды полковой комиссар И. Г. Чепиженко[12] и начальник агитпропчасти отдела политической пропаганды старший политрук Ф. Л. Кокин.

Вечером 21 июня 1941 года из 2-й роты сообщили, что в деревне, где она размещалась, сгорело несколько домов. Но этому факту не придали значения.

Я с семьей жил в деревне Речица. Домой из клуба пришли поздно. Ведь завтра воскресенье. Разбудила сильная канонада. Глянув в окно, я увидел, как со стороны границы летят на крепость и прилегающую к ней территорию трассирующие снаряды. Обстрел был очень интенсивный. Часть снарядов разрывалась и в районе деревни. Быстро одевшись и схватив приготовленный для «тревог» чемодан, я бросился в городок, сказав мимоходом жене, чтобы она с ребятами спряталась от обстрела.

Доты занимались в спешке, под обстрелом. В некоторые сооружения гарнизона попасть не смогли.

Как теперь стало известно, крупные соединения врага, подавив с ходу или обойдя с флангов и окружив оказавшие сопротивление опорные пункты и погранзаставы, устремились в открытые бреши, так как наши стрелковые соединения не успели выдвинуться в пункты, предусмотренные планом прикрытия границы. В этих условиях комендант УРа генерал-майор М. И. Пузырев и его штаб фактически не могли управлять боевыми действиями оборонительных сооружений. Окруженные врагом доты были отсечены не только от штаба части, но в ряде случаев и от штабов батальонов. Только часть личного состава, в основном из подразделений управления, сосредоточилась к середине дня 22 июня в лесу к северу от Высокого. Они действовали потом в составе полевых войск.