Тропой лекаря - 2. Дар смерти (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 41

- Покажи...

Оказались двое мужчин и женщина. Из мужчин один был стариком, лет шестидесяти (считай, ему и пятидесяти нет, улица не щадит), второй явно моряк, крепкий, лет двадцати, парень, со сломанной рукой, я его помнила, отвратительный перелом, если его не лечить, так и калекой остаться можно, так что корабль ушел без него, а третья - явно девица легкого поведения, избитая сутенером. Такие к нам тоже попадают, эта еще не старая, лет двадцати, наверное, тоже, а выглядит уже на пять лет старше меня.

Я бы сказала, что из этих троих... а для чего вообще могут пригодиться люди?

Молодой парень, моряк средних лет, кто еще?

Линда пожала плечами, и сказала, что порасспрашивает. И мне все расскажет послезавтра. На том и порешили.

Домой я шла намного медленнее, чем на работу. Грусть опять накатила.

Год назад, в этот день, родители были в столице, и бабушка придумала развлечение. Мы с ней отправились на пикник. Взяли с собой корзинку с разными вкусностями, сидели под большим деревом на природе, потом пошли собирать ежевику, я запуталась в колючем кусте косищей, и бабушка со смехом отпутывала меня от игольчатых плетей, а я грозилась отрезать клятые лохмы...

Но ежевика была удивительно крупной и вкусной...

Бабушка, родная, что же случилось тогда на дороге?

А если...

Мысль ударила молнией. Заставила вздрогнуть, остановиться на месте.

Если это - барон Артау?

Подонок знал, что бабушка не в восторге от сватовства, знал, что она собирается просить денег у друзей, что свадьба наверняка сорвется, и... мог он? Или не мог?

Раньше я бы о таком не подумала, но я повзрослела... надеюсь. Я многое видела, я живу своим трудом, я стала совсем иной. Какое отношение госпожа Ветана имеет к... не думать!

Даже не вспоминать, и имени не произносить!

Не было такой...

Я купила у уличного торговца корзиночку с крупной ежевикой, и решительно зашагала домой.

***

Дома было тихо и спокойно, уютно и тепло. Пахло пирогами и травами.

Я присела за стол, налила себе в большую чашку малинового киселя, бросила в рот ягоду.

Уммм...

Люблю ягоду.

Гадальный пирог остывал на подоконнике, накрытый полотенцем.

Что-то меня ждет в этом году? А, что бы ни случилось, это будут только мои решения! Мои решения, мой ответ...

Я справлюсь.

***

До вечера у меня в гостях побывала госпожа Лимира, подарила роскошное вышитое шелком покрывало. Осенние листья в лесу.

Огненный ковер раскинулся на моей кровати, я потерлась об него щекой и зажмурила глаза.

Как живые...

- Спасибо.

- Тебе спасибо, Веточка, что ты у нас есть.

- Это же ужасно дорого.

- Сами шили. А самое дорогое у нас жизнь и здоровье. Остальное купим, выбросим, починим или вовсе забудем. Так-то...

И я была с ней согласна.

Отдарилась травяным сбором по своему рецепту, попила с гостьей взвара с пирогами, выслушала жалобы. Дети Таниль были невыносимы, дочка с ног сбивалась, зятю тоже было тяжко...

Да еще эта курица с каторги письмо прислала, дескать, заболела и серьезно, если что - не оставьте деточек милостью.

Зять весь взметался, ехать к ней хочет, помилования добиваться, а она, небось, Карису не помиловала, травила без жалости! Но не скажешь ведь такое в глаза зятю-то...

Я согласилась, что мужчины иногда бывают очень глупыми. Прислушалась к себе.

А ведь лечить Таниль мне вовсе не хочется. Почему?

Потому что она - убийца?

Наверное, да.

Она приняла решение убить человека, хладнокровно и безжалостно, она травила жену и мать, и знала, что дети Карисы останутся сиротами... она просто мразь.

А самое печальное то, что появись она на моем пороге - и я буду лечить ее. Это моя судьба. Хочется, не хочется, а надо.

Есть дар, но есть и обязанности. И одного без другого не бывает.

***

Бертен постучался ко незадолго до заката.

Пришел, принес букет цветов и маленький шелковый шарфик, как раз на грани приличия. Что-то более серьезное я принять бы уже не смогла, но цветы, сладости, те же перчатки - спокойно.

Так что я поблагодарила.

Шарфик был красивым, голубым...

- С ним твои глаза становятся небесными, - коряво выразился Бертен.

Я мило улыбнулась в ответ. Назвать мои глаза небесными - это было сильное преувеличение. Они ведь самые обычные, серые. Иногда чуть светлее, иногда темнее, но голубого оттенка в них точно не было.

За мной ухаживают, и это приятно.

Мы как раз пили взвар и обсуждали интересного больного со странными болями в желудке, когда в дверь постучали. Я развела руками, и отправилась открывать. Ох, зря я в окно не посмотрела, а так - застыла на пороге дура дурой, и смотрела круглыми глазами.

А в мой дом входил один из самых опасных людей королевства.

Герцог Моринар.

Белесый палач.

- И как-то так у него ловко получилось, что я и не поняла, когда оказалась за столом, а герцог уже дружески (этак вежливо-гадючьи) улыбался Бертену.

- Работаете вместе с госпожой? И навещаете ее в свободное время? Похвально, очень похвально...

И так это прозвучало, словно мы тут оргии устраивали.

Я стиснула зубы, но помогло откровенно плохо.

- Ваша светлость, счастлива видеть вас... что-то случилось?

- Что вы, госпожа Ветана. Разве к такой очаровательной женщине приходят с проблемами?

С-сволочь.

- К женщине сюда не приходят, - скрежетнула я голосом. - Только к лекарю.

Герцог одарил меня еще одной наглой улыбочкой, за которую захотелось ему в глаза вцепиться. Да что ж такое!?

Если я не маркиза, то и не человек уже!?

- Госпожа Ветана, к лекарю я не прихожу. Его ко мне приводят. А лично я пришел поздравить вас с днем рождения. У вас ведь он сегодня?

На стол мягко опустился футляр для драгоценностей. Дорогой, из черного дерева, с инкрустацией перламутром. Посмотреть очень захотелось, но я даже руки за спину спрятала, чтобы не поддаться искушению.

- Благодарю за внимание, ваша светлость. К сожалению, мы не настолько хорошо знакомы, чтобы я могла принять от вас подарок.

- Разве это подарок? Так, безделушка... Серебро, хризолиты... думаю, даже господин лекарь может подарить нечто подобное.

Герцог усмехнулся, протянул руку, и нажал на одну из завитушек. Крышка футляра откинулась.

Браслет, лежащий на черном бархате, мог бы показаться безделушкой. Мог бы - но кому-то другому. А я отлично разбиралась.

Это не серебро, это платина. И камни не самые простые. Лиственный изумруд редкого оттенка, я знаю. У меня мать отлично в этом разбирается, еще и других поучить может. Ювелирам до нее далеко, может, тоже дар?

- Ваша светлость, за эту скромную безделушку можно купить несколько лечебниц. Это впору носить королеве.

Герцог подвинул ко мне футляр.

- У нас разные представления о дорогом, госпожа Ветана. Королева такое не наденет.

Бертен посмотрел на меня. Браслет действительно выглядел безыскусным. Простое плетение, скромная застежка... не только купить несколько лечебниц, но и безбедно содержать их лет так десять.

- Ваша светлость, прошу вас не оскорблять меня подобными подарками, - сухо произнесла я.

- И что же тут оскорбительного?

Сказать все напрямую?

Ах, как бы это было соблазнительно.

Ваша светлость, ваш подарок стоит, как треть Желтого города. Если я возьму его, на мне повиснет долг перед вами, а чем его отдавать - я не знаю. И мне это не нравится...

Только вслух такое не произносят.

- Ваша светлость...

- Можете называть меня просто Рамон...

Бертен перевел на меня удивленный взгляд. Я ответила таким же.

Да что здесь, Темного крабом, происходит?!

- Это недопустимая фамильярность между герцогом и простой девушкой, ваша светлость, - отрезала я.

В темных глазах поблескивали искры.