Тропой лекаря - 2. Дар смерти (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 58

Ругательств оттуда больше не слышалось, зато начали появляться люди.

По одному.

Грязные, измученные, все в нечистотах, со следами от цепей на запястьях и щиколотках...

Мужчины, женщины, несколько детей, при виде которых герцога охватило желание плюнуть на показательную казнь и заняться подлецами здесь и сейчас, используя мачту от какого-нибудь корабля вместо кола для подонка-работорговца.

Видит небо, стоило бы! Сто раз стоило!

Солдаты перехватывали пленников, направляли на выход, не давая им кинуться в ноги герцогу, или хотя бы вцепиться в горло кому-нибудь из работорговцев, а там уж их сортировали на несколько групп - в лечебницу, по домам, в гвардейские казармы, а уж там, поутру, разберемся точнее...

Харни с солдатом вылезли последними.

- Ваша светлость, вы этих сук побольнее казните, - от души высказался Харни. - Они знаете, что удумали? Там вдоль всего подвала железяка идет, цепью обвитая, человека к ней приковали - и не дернешься. В туалет под себя, шевельнуться толком не удастся, воздуха, считай, нет... И люк в дне. Открытый...

* для тех, кто сомневается, или думает, что так не поступали... поверьте, еще как поступали! Из книги В. Мединского 'Мифы о России': 'За XV╤╤-XV╤╤╤ века, основные века работорговли, из Африки вывезли примерно 15 миллионов рабов, 10 миллионов из них - мужчины, уже готовые работники. По данным ученых на эти 15 миллионов прибывших приходится не менее 5 миллионов умерших в пути, так как везли рабов в специальных кораблях, чтобы 'напихать' их в трюм побольше. Небольшие парусные корабли того времени ухитрялись перевозить за один рейс по 200-300, далее по 500 рабов. Как говорили сами работорговцы, 'негр не должен занимать в трюме места больше, чем он будет занимать в гробу'. Он и не занимал. Плавучий гробик под тропическим солнцем сильно нагревался. Воды и пищи было очень мало - их тоже экономили изо всех сил. Рабов и не думали выводить из трюма для отправления нужды. По утрам, когда рабовладельческий корабль открывал свои люки, из трюма поднималось зловонное облако. Оно висело над кораблем, пока ветер не относил марево'.

Рамон кивнул.

- Обещаю.

И обещание он намеревался сдержать.

На улице он взмахнул рукой, запуская в небо огненный столб - знак магу, что можно перестать держать склад. И повернулся к Лантару.

- Мы еще увидимся, молодой человек. Я вам обещаю... а это на память!

И над головой работорговца взвился огненный столб. Огонь, вызванный Рамоном, прицельно сожрал все волосы работорговца, оставив на память ожог на половину головы. Кажется, немного и лицо задело, ну... бывает! Все равно до свадьбы этот подонок не доживет, так и переживать не о чем.

- Всех в тюрьму. В цепи потяжелее, пусть палачи вытряхивают подробности. Этого, - кивок на Лантара, - отдельно. Если кого раньше времени уморят - спрошу по всей строгости.

И не обращая внимания на крики, стоны, жалобы и благодарности, направился к причалу. В шлюпку - и к кораблям. Со складом покончено,  а вот с кораблей сигнала еще не было. Что это дядя там задерживается?

Помочь бы надо...

***

Ночной штурм корабля - зрелище не особенно впечатляющее. Особенно если приказано все делать по-тихому, чтобы не всполошилась вся акватория.

И над душой твоей стоит злющий, как кракен, канцлер.

А потому и 'Девушка', и 'Заяц' были взяты на абордаж быстро и совершенно бесшумно.

Подплыли ночью несколько лодок, по-тихому закинули крюки на борт, и рванулись на штурм.

Ладно, тихо закинуть абордажный крюк ни у кого не получится, а потому вахтенных перестреляли заранее - кого увидели. Да и немного их было, привыкли господа работорговцы к безнаказанности.

На палубе 'Зайца' гвардейцам повезло - все прошло без особого шума и пыли. А вот на 'Зубастой девушке' успели и повоевать. То ли вахтенного сняли плохо, то ли кому-то из матросов не спалось, но на корабле успели поднять тревогу. Ударили в гонг, матросы похватали оружие, и кто в чем был, высыпали на палубу. Еще и капитан ввязался в драку, так что допрашивать сейчас было особенно некого.

Половина полегла в схватке, дядя был тоже ранен в плечо...

Рамон только головой покачал.

- Как вы так неаккуратно! Дядя, ну что я Линетт скажу?

- Что муж у нее не за чужими спинами отсиживается.

- Будете отсиживаться. Отлеживаться, пока рана не заживет, - припечатал Рамон. И кивнул приплывшему с ним Харни.

- Рысью в трюм. Думаю, погрузить еще никого не успели,  но проверить нужно... Вы, двое, за ним!

Думал он совершенно правильно, так что вскорости из трюма начали появляться рабы. Много их не грузили,  так,  десятка два за ночь,  а потому начинали заранее. И Рамон уже распоряжался, приказывая погрузить пострадавших в лодки, и отправить в лечебницу. Что здесь рядом?

Лечебница для бедных?

Вот, туда и везите! Первую помощь там точно окажут, а дальше посмотрим. Либо лекарей пригоним, либо по домам раздадим...

Пострадавших - в лечебницу, и солдат, и рабов. Остальных - в казармы гвардии, будем разбираться. Матросов с корабля в цепи и в тюрьму. А я на утренний доклад к его величеству, не возражаете, дядя?

Нет?

Вот и отлично...

Рамон подал знак Дироту, что все закончено, и от души зевнул. Правда, прикрылся, чтобы не заметили, а то весь образ разрушится. Палачу положено быть ужасным и устрашающим, а тут вдруг зевки! Еще бы попу почесал!

Что ж...

В кои-то веки убеждаешься, что анонимные доносы - не зло. И кстати, надо найти во всем этом бардаке рыжего парня, и помочь ему, что ли?

Если мужчина, который рассказал герцогу про корабли, дружил с его отцом, если отец жизнью заплатил, чтобы спасти сына...

Ну, такое определенно заслуживает награды. Например, маленького домика и какого-нибудь дела.

Ладно, посмотрим...

Я думала, что у нас был безумный вечер?

Не-ет... вечер у нас был просто замечательный. А вот ночь оказалась безумная.

Не успела я восполнить силы, как в дверь лечебницы забарабанили. Линда распахнула ее, и на пороге оказался солдат.

- К вам сейчас доставят людей. Раненые, много... примете?

Я зашипела сквозь зубы.

- Я приму, конечно, но я одна на дежурстве. Не разорваться же?

- За кем послать? - тут же сориентировался солдат?

Не долго думая, я назвала ему адрес Карнеша, сказав, что у него много учеников. Пусть захватывает всех, если пострадавших много...

- Очень много.

- Что случилось? Пожар? Пираты?

- Не! Палач работорговцев накрыл!

У меня чуть колени не подкосились.

Палач!

Работорговцев!

Лорт, миленький, в ноги поклонюсь, вся выложусь, но маркизу еще десять лет жизни подарю!

Спасибо, родненький! С меня причитается!

Я даже не сомневалась в своих выводах.

Про работорговцев знали я и Лорт. Я ничего Моринару не говорила, значит или на него озарение свыше (сниже?) снизошло, либо это Лорт постарался. Во второе верилось больше.

Но...

Я обернулась к Линде.

- Рысью! Греем воду, как можно больше, достаем все бинты, всю карболку, кровеостанавливающие, шовный материал, иглы... будешь помогать!

Линда закивала - и мы опрометью помчались по лечебнице.

Я плюнула на все, и открывала двери палат.

Я же знаю, где лежат выздоравливающие...

- Господа! Нужна ваша помощь! Сейчас здесь будут раненные, много раненых, помогите им устроиться, Линда покажет, где тюфяки, берите и тащите прямо во двор, там разложите, чтобы удобнее было усадить и уложить людей...

Не минула эта судьба и девушек, которые, по стечению обстоятельств, оказались в палатах, лично госпожи Рионы.

- Девушки! Надо помочь Линде! Сейчас здесь будет много раненых гвардейцев...

Второго приглашения не потребовалось.