Сердце Вечности (СИ) - Савенко Валентина - Страница 14

Двое. Все веселее и веселее.

– Когда создано заклинание? – уточнил Дан.

– Давно, очень давно… – неопределенно махнул рукой шаман. – Скорее всего, он был ребенком.

Давно…

Но, насколько Дан помнил из не слишком многословного рассказа дракона об эльфе, Ниэль сменил не одну и не две школы, маги должны были заметить темное заклинание.

– Они могли подумать, что это отголосок его собственных извращенных формул. – Фарг очень верно понял направление мыслей вулканца. – Я тоже вначале так решил и с большим трудом разобрался что к чему.

– Сможешь снять?

– Нет… – Шаман сокрушенно вздохнул. – Формула сложная, многослойная, ее сильно запутали, частично порвали… возможно, неудачная попытка снять. Но теперь заклинание можно только разорвать, но, увы, у меня недостаточно для этого сил.

Демонов дракон ни словом не обмолвился!

Не мог же Лар, хранитель, Несущий Волю Фатума, не увидеть заклинания?

Вывод напрашивался один – чешуйчатая морда специально всучила ему Ниэля. Еще и слово взял. Ни прогнать, ни бросить остроухого мага нельзя.

Для чего это хранителю?

Дан вспомнил Халлона и свою службу. Логики в действиях Лара пока не улавливал, но направление определил.

Фарг тем временем вытащил из складок плаща кусок угля и начал рисовать руны прямо на ковре.

Спустя пару минут Дан сидел в черном круге, разделенном на три части.

Шаман снял плащ, достал из сундука в углу шатра кисточку, пузырек с охрой, небольшой бубен и трубку.

– Думаешь, один из магов умер? – Дан с любопытством следил за Фаргом.

Шаман быстрыми точными движениями рисовал руны на своих руках.

– Не знаю. Но у нас есть живой свидетель, я могу попробовать провести его по лабиринтам памяти. Возможно, он вспомнит, кто и зачем его заколдовал. Снимай рубашку.

– Зачем?

– Давно голого вулканца не видел! Посмотреть хочу! – хмыкнул Фарг. – Будешь проводником. Иногда память может быть очень реальной. Нужно, чтобы кто-то следил со стороны, иначе мы с парнем можем там остаться.

Дан стянул рубашку. Шаман нарисовал пару рун у него на груди, несколько на щеках и один на ладони.

– Протянешь ко мне, если увидишь, что память становится для нас явью, – пояснил орк.

Фарг и Ниэль стояли на пороге большого дома.

Невесомые, почти эльфийские башенки, стрельчатые окна, изящные колонны. Многочисленные фонари, отгоняющие мрачный сумрак дождливой ночи.

Не бедный, должно быть, здесь живет кан.

Глухой удар бубна…

Шаман и эльф вошли темную парадную, медленно поднялись по лестнице, свернули к одной из дверей.

В комнате горит ночник.

Здесь явно живет маленький ребенок. Игрушки на полу и на полках, кроватка-кораблик с синим бельем в звездочках.

Ниэль удивленно смотрит на толстого плюшевого слона. Тянется к нему, но Фарг не дает дотронуться до игрушки.

Снова поет бубен…

Шаман с эльфом покидают комнату, отправляются дальше по коридору, спускаются по лестнице и словно попадают в глубокую древность.

Чадящие факелы тускло освещают большой мрачный подвал.

Ниэль вздрагивает.

На полу в центре комнаты лежит беловолосый, остроухий мальчик лет трех. Он распят на сверкающей алым огнем пентаграмме, у каждой вершины которой горит по мертвенно-белой руне. Мальчик напуган, он с надеждой смотрит в окружающую его темноту. Но помощи нет.

Ниэль шагает вперед, Фарг осаживает его обратно.

Мальчик не один.

Прямо над ним, под самым потолком, лицом вверх в нитях сложного заклинания висит мужчина. Белые волосы, темная кожа, длинные острые уши.

Даже не видя лица, Дан понимал – перед ним чистокровный темный эльф.

Маг, раскинув руки, плетет заклинание. Черные нити Калиго вспыхивают оранжевым, кто-то помогает ему, вливает свою силу, помощник или помощница прячется в темноте.

Тихий удар бубна…

Ниэль вырывается, подбегает к мальчику.

Черно-оранжевое плетение, так напоминающее усеянную острыми лезвиями сеть, накрывает обоих.

Дан поспешно протягивает руку к Фаргу, на ладони вспыхивает руна, защитные символы загораются на груди, щеках, руках шамана и ногах эльфа.

Он разум, сердце и путь. Он позвал. Фарг – рука, он ведет. Ниэль – ноги. Он показал дорогу.

В последний миг вулканец успевает увидеть мальчика.

Малыш, каким-то чудом освободив руки, закрывает голову и прорывает сеть. Но та все равно оплетает его. Его и Ниэля. Яркая белая вспышка озаряет подвал.

Набатом звучит бубен…

Демонов эльф!

Дан распахнул глаза. Еле успел трансформироваться в боевую ипостась, иначе обрывки сети ранили бы и его.

Зараза длинноухая! Сказали же, не приближаться! Не трогать!

Торопливо перевернул Ниэля на спину, руки и грудь эльфа изрезаны – лезвия заклинания вполне реально порвали рубашку эльфа, пробили кожу.

Слава Вечности! Артерии не задеты, внутреннего кровотечения нет. Сердце, ярким огоньком мерцающее в груди Ниэля, бьется ровно.

Фарг!

Дан подошел к шаману, скрючившемуся рядом с бубном и погасшей трубкой.

Здесь дело обстояло хуже – сердце шамана не билось, оно мелко трепетало. Пара минут такого безобразия, и Фарг отправится к праотцам.

Стиснув пальцы, Дан с размаху двинул кулаком по груди шамана. Главное, кости не сломать. Метод зверский, но действенный!

Сердце вздрогнуло, сократилось, замерло и начало биться нормально.

– Ракх! Будто конь копытом лягнул! – прошептал орк, открывая глаза. Фарг снова ругнулся и пробурчал: – Ну у тебя и рожа! Никогда не привыкну к твоей личине! Как парнишка?

– Живой, но без сознания, – прорычал Дан.

Еще раз проверив сердце шамана и раны эльфа, трансформировался. Помог орку переложить Ниэля на шкуры.

Пока шаман заговаривал раны парня, Дан переоделся в найденную в сундуке Фарга юбку и меховой плащ, запасы нормальной одежды у него закончились.

М-м-м, да! Дан покосился на свои волосатые ноги. Принцесса придет в восторг! Ойр давно пыталась его переодеть в национальный орчий костюм.

– Это ведь был мой отец? – Голос Ниэля был слабым, как комариный писк.

– Да, – уверенно кивнул Фарг, помогая эльфу сесть.

– Я не понимаю, зачем он хотел меня убить? – Ниэль потер пальцами глаза, раны, умело заговоренные шаманом, уже не кровоточили, но эльф, казалось, их даже не заметил.

Бедняга. Хорошо хоть не понял, что именно пытался сделать его отец.

Дан пристально посмотрел на шамана и отрицательно покачал головой – «не говори!».

Видел он однажды такое заклинание.

Одна престарелая эльфийка, чувствуя, что скоро ее тело осыплется глиняными черепками, убила, превратив в мумии, девять ни в чем не повинных оборотней, лишь бы только отодвинуть скорую кончину.

– Я не уверен, но, скорее всего, отец хотел забрать твою жизнь, чтобы продлить свою. А, может быть, его прельстила твоя сила, слишком большая для полукровки… – Фарг будто и не заметил просьбы.

Шаман добродушно улыбнулся, похлопал эльфа по плечу и добавил:

– Одно я точно знаю: ты очень сильный маг и однажды сможешь сорвать заклинание, из-за которого искажаются твои способности!

Красный Вулкан и бледно-голубая Исиль ярко освещали далекие белые вершины Кольца Иримэ – защиты, созданной любовью.

Любовь?

Даже мысленно это звучало невыносимо напыщенно и пошло!

Страсть, похоть – вот правильные слова! Кто бы мог подумать, что эльфы, как и люди, склонны романтизировать банальные до зубного скрипа интрижки?

Что они сотворили с не самым удачным расчетом не самого умного принца светлых?

Нарамакил полюбил Иримэ…

Редкостная чушь!

Захотел принц светлых получить власть над Туманными Лесами. Нет бы предложить сделку: укрепление отношений через династический брак, как двадцать лет назад поступил Исилендил, а еще раньше много раз делали правители темных и светлых. Так нет, чесалось у него в одном месте, приключений хотелось, пошел на разведку.