Операция «Странник». Тетралогия (СИ) - Цуркан Валерий - Страница 21

Железнов, задыхаясь от переполнявших его чувств, не задумываясь, выдал:

– Он… хороший человек, и мы с ним сработались, профессионал. Но последние дня два какой-то… сам не свой. Говорить стал как-то иначе… Жёсткий стал… Агрессивный… И ещё… уже вторую ночь разговаривает во сне. А что говорит, не поймёшь. Что-то про архив какой-то…

– Архив Меìсса? – спросил Чернов, шедший чуть в позади.

Железнов остановился, и в его спину уперся ствол «Витязя».

– Э… гм… а вы… это… откуда знаете? Я ж вам не рассказывал. Или да? Н-нет же, не рассказывал. Откуда вам это известно? Чёрт! Да вы подслушиваете? Вы жучки поставили у нас? Вы следите за нами???

Женя подтолкнул его, и они пошли дальше.

– Да успокойтесь вы, Алексей! Никто за вами не следил и жучков не ставил. Дело в том, что ваш напарник уже не первый человек, который ни с того ни с сего вдруг начинал поиски мифического архива Меìсса, о котором нам ничего неизвестно.

– Что за архив такой? – спросил Железнов. – Почему он вдруг стал искать его? И почему он, а не кто-то другой?

– Алексей, мы и сами ничего толком не знаем. Так, предположения одни. Да, он не первый, а второй. Первым был Чанов.

Железнов округлил глаза и уставился на эмпата как на психа.

– Чанов? Он же погиб давно! Мне рассказывали о нём. О! Это он… этот ваш… пришелец?

Сергей не ответил, не стоило раньше времени рассказывать всё, что они узнали.

Они дошли до каюты, Сергей жестом показал Железнову, чтобы тот открыл. Алексей дрожащей рукой воткнул магнитную карту в приёмник, и дверь распахнулась.

Железнов вскрикнул и отступил. Строгин лежал на полу, уткнувшись лицом в резиновый коврик у кровати, постеленный поверх ковролина. Прошин не чувствовал абсолютно ничего, по всей видимости, младший техник уже мёртв.

Женя, отстранив Алексея Железнова, ворвался в каюту. Приставив пулемёт к стене, склонился над Строгиным. Осмотрев его, перевернул тело. В груди чернела ровная круглая дыра размером с теннисный мяч. Футболка разорвана. И ни капли крови.

– Что это? – спросил Сергей, слова еле выкатились из пересохшего горла.

– Кто-то его убил, – ответил Чернов. – Боишься? Это тебе не в головах человеческих копаться, тут грязи иной раз побольше будет.

– Таким калибром… должно насквозь пробить. И крови ни капельки нет.

– Боже мой, – тихо простонал Железнов, стоявший в дверях. – Что здесь произошло?

У Строгина испуганное лицо, можно подумать, что видел убийцу. А кто убийца? Человек? Или Беглец? В голове лейтенанта завертелись варианты, но ни один нельзя подтвердить. В каюте никого, кроме самого Строгина – и кто же это сделал?

Чернов усадил Железнова на кровать и закрыл дверь, чтобы ненароком сюда никто не заглянул.

– Целили прямо в сердце, – сказал капитан, сев на корточки рядом с трупом. – Но хоть убей, не пойму, что это за оружие с таким калибром, и чтоб не пробило тело насквозь. По сути его могло разорвать на клочки.

Пока капитан осматривал труп, Прошин набрал на коммуникаторе Глыбу.

– Слушаю, – послышался голос майора. – Что там у вас, детективы доморощенные? Чем порадуете?

– Боюсь, что ничем, – ответил эмпат. – У нас тут это… убийство…

– Что-о-о-о?

Прошин едва не выронил коммуникатор, так громко заорал майор Глыба

– Натуральное убийство… Со смертельным, значит, исходом. Мы в каюте техников, ждём вас.

– Что же теперь будет? – тихим голосом пробормотал Железнов. – Это же кто-то из наших? Или ваши солдаты сделали? А… а может, это вы?

Железнов явно не в себе от пережитого шока. Глаза его будто остекленели, смотрел только на зияющую дыру в груди своего напарника.

– Алексей, успокойтесь, – Сергей положил руку ему на плечо. – Этого не делали ни ваши, ни наши. Это тот, кого мы ищем. И опасность грозит, как вам, так и нам.

– А я… как-то не верил в это. Думал, что ваша контора и правда, только деньги распиливает.

– Я был бы рад, если бы мы только распиливали бюджеты, – заметил Женя, не поворачиваясь к ним. – Но опасность существует. И нам надо по возможности действовать сообща.

– Я … я г-готов д-действовать с-сообща, – выдавил из себя Алексей.

Чернов поднялся и обошёл тело Строгина.

– Чертовщина какая-то. Посмотри на рану, Сергей. Обрати внимание, что края не вовнутрь забиты, а торчат наружу. Это значит, что стреляли не в сердце, а из сердца. А сердца у него вообще нету. Вырвало ему сердце не пойми чем.

Лейтенант тоже присел рядом с телом и осмотрел рану.

– Можно подумать, что Беглеца больше не существует, но это не так.

– Думаю, что Строгин был театральной маской Беглеца… – ответил Женя. – Ну… или средством передвижения, если Беглец бестелесный дух.

Прошин поднялся на ноги:

– Тогда эта дыра… не от выстрела?

– Выстрелов изнутри не бывает. Я думаю, что Беглец, что называется, вселился в парня… Или управлял им посредством небольшого устройства, вживлённого в тело… Или даже в самое сердце. Или вместо сердца. Этим можно объяснить отсутствие крови.

– Точно! Беглец узнал, что мы заподозрили техника, и дал команду на самоуничтожение. А эта штуковина, значит, к нему вернулась. Или ищет новое тело.

Открылась дверь, и в каюту вбежал разъярённый Глыба. После длинной и матерной тирады майор выслушал рассказ Чернова и Прошина. Затем осмотрел труп, попытался заглянуть в зияющую дыру, но ничего в ней не разглядел.

Сергей высказал мысль, что тот был убит раньше. И Беглец просто пользовался его телом, как в случае с Чановым. Капитан спросил Железнова, когда он заметил, что напарник изменился. Алексей, подумал и ответил, что Строгин последние дня два стал сам не свой, будто его заменили.

Глыба расспросил Железнова о камерах и попросил изъять мемокарту и просмотреть запись последних минут жизни Строгина. Алексей действовал, как робот. Послушно вынул мемку из камеры, вставил её в компьютерный привод и запустил программу просмотра видео. Звука нет, камеры на МНС-1 древние, как и все остальное, и работали только на честном слове.

Алексей перемотал один, второй раз и нашёл то место, где напарник был ещё жив. Строгин лежал на кровати, а потом вдруг резво вскочил и заметался по каюте. Пару раз не успевал остановиться и бился головой о полки, висящие на стене. Что с ним происходило – не понять. Что-то говорил, но ничего не слышно. Однако лейтенант прочитал по губам уже набившую оскомину фразу: «архив Месса».

Но вдруг эмпат заметил что-то в зеркале. Какое-то неправильное отражение. Что-то его зацепило, это какое-то мгновенное изменение. Попросил отмотать чуть назад и запустить замедленное воспроизведение. Железнов выполнил просьбу.

В зеркале явно видно, как изменилось лицо Строгина, превратив его в другого человека. Сергей же видел его в воспоминания Лафайета. Лицо Юрия Чанова. Эмпат попросил поставить на паузу.

– Кто это? – испуганно спросил Железнов.

– Заметили, как преобразилось его лицо? – спросил Сергей.

– Чанов! – Женя пересел поближе к столу. – Я узнал его по фотографии. Видел, когда просматривал досье личного состава станции.

– Возможно, это память Беглеца. – паранорм перехватил мышку из руки Железнова и запустил воспроизведение. – Он ведь был Чановым… а потом стал вот этим…

Лицо Строгина сразу стало обычным, но после этого его начало колотить, как в припадке. В какой-то момент в груди образовалась дыра, и мужчина упал лицом вниз, подломив под себя руки. На замедленной скорости можно разглядеть, как из груди вылетает маленький чёрный шар, по виду похожий на теннисный мяч. Шар подлетел к стене и прошил её насквозь. При этом на стене не осталось ни вмятины, никакого следа.

Шар будто на атомы развалился. Женя вспомнил свою битву с новогодним конфетти. То металлизированное облако, что они приняли за звездолёт пришельца, точно так же развалилось на атомы. Может быть, этот метеозонд и не метеозонд вовсе, а настоящий корабль Странника или Беглеца.

Глыба в очередной раз ответил, что в подобные бредни не верит, сделал копию с мемокарты и покинул каюту. Пришли солдаты и унесли тело в морг. Прибежал перепуганный Лафайет и настоял на немедленной кремации.