Операция «Странник». Тетралогия (СИ) - Цуркан Валерий - Страница 37

– Спасибо. Обойдусь…

Полицейский снял с пояса рацию и стал что-то в неё говорить, из скороговорки донеслось только несколько слов: «Да, это он. Хорошо, следим».

– Ждите, скоро ремонтники подъедут, – полисмен убрал рацию.

Выключив фонарь, вернулся в ментовозку. Взревел мощный двигатель, и фараоны укатили, на этот раз тихо и без сирены.

Солдат продолжал сидеть на подножке и ждать. Подмогу вызвали. Наверное, военную полицию. Скоро приедут, помогут, и всё закончится. Не придётся бегать, прятаться, узнавать своё имя. Убивать не придётся. Особенно убивать. От одного этого слова на душе стало противно, потому что не хотел этого делать. Точно знал, что не убийца, был уверен в этом. Пусть уже его самого убьют, и на этом всё закончится.

Вдруг встрепенулся. В груди будто вспыхнул костёр. Нельзя сидеть и ждать своей смерти. Не в его это стиле.

– Гляди-ка, вспомнил, что это не в моём стиле… – бросил в холодную темноту. – Этак и всё остальное вспомню, дайте мне только время.

Умирать расхотелось. Можно попытаться выжить, никого не убивая. Не будет он никого убивать. Во всяком случае без причины. Не в его это стиле – кромсать людей почём зря.

В душе затеплился огонёк, какая-то слабая надежда. Надежда на что-то, чего ещё не мог осознать, но когда-нибудь обязательно докопается. Встал с подножки, сел за руль, захлопнул дверь. Повернул ключ зажигания, включил скорость, нацепил на нос очки и вдавил в пол педаль газа.

В ночной темноте в солнцезащитных очках выглядел полным дурачком, но так хоть глаза не слезились. Ветер всё так же бил в лицо.

Включил радио. Оно пошуршало, потрещало и взорвалось громкой музыкой. Потом музыка оборвалась.

– А это снова я и ночные новости радио «Космоград», – радостно вещал арджей. – Только что наши корреспонденты передали, что военная полиция разыскивает в городе сбежавшего из психолечебницы маньяка. Его имя пока держат в тайне, но удалось выяснить, что он одет в форму бойца особого отдела безопасности. Так что, встретив на улице одинокого особовца, будьте крайне осторожны – это может оказаться не прибывший с Марса герой, а маньяк-убийца.

Ведущий продолжал что-то говорить, но Солдат убавил громкость.

– Ну хорошо хоть не насильник. А то был бы полный комплект. Изнасиловал и убил взвод военной полиции!

Значит, сбежавший псих. Но то место, откуда сбегал… это явно не психушка… Это был космический орбитальный транспорт. Хотя… в сумасшедшего маньяка поверить куда проще, чем в ожившего особовца. Ходячих мертвецов не бывает, а вот психов хоть пруд пруди… Но ведь прекрасно помнил, как лежал в цинковом гробу, как проснулся, как выбрался из морозилки…

– А ведь я точно псих… – сказал сам себе. – Как же я смог весь взвод завалить? Я и не помню, всё как в тумане. Вроде хотел уклониться от пули, но в себя пришёл, а уже все лежат…

Непонятно, что это было – галлюцинации или какие-то новые способности организма. Одно из двух – или маньяк-убийца, как передали по радио, или суперчеловек… Может быть, из лаборатории сбежал. А может, и правда, на Марсе побывал.

Знал он только одно – пусть и псих, но убивать больше никого не будет. Если это и шиза такая, то найдётся способ её контролировать. И обязательно надо узнать, кто он такой, откуда, и какого чёрта ожил!

7

Ивана эмпат нашёл сразу. Чёрный внедорожник, «Муромец» последней модели, стоял чуть в стороне от других машин. Высокий, плечистый человек в строгом чёрном костюме и белоснежной рубашке сидел на багажнике и дожидался напарника. Знакомились уже на ходу – едва только Прошин сел на пассажирское место, Боев, вцепившись в руль мёртвой бульдожьей хваткой, погнал авто по ночной трассе. О многом и не говорили – имена друг друга уже знали, а другого ведать не положено – сделают дело, разойдутся, и больше никогда друг друга не увидят.

На блок-посту оставили внедорожник и прошли сквозь оцепление. Военные стояли плотной шеренгой, пряча от репортёров место недавней бойни. Как газетчики пронюхали про это, одному богу известно – такие всегда приезжают одними из первых.

Несколько бойцов военной полиции лежали в разных позах. Все были мертвы. Рядом с каждым – по тяжёлому армейскому пулемёту системы «Витязь» и куча стреляных гильз. Невдалеке от проломанного шлагбаума, на том месте, где ещё недавно стоял задержанный грузовик, асфальт покрыт битым стеклом, будто пирог, присыпанный сахарной пудрой.

Иван бродил по площадке, переступая через трупы. Приостановился у одного, склонился над другим, принюхался, смешно подёргивая ноздрями. В строгом деловом костюме он выглядел здесь, среди убитых вояк, как чуждый элемент.

– Ты, лейтенант, вообще чувствуешь чего-нибудь? Ну, психа этого?

Прошин закрыл глаза, прислушался к эмпатическому фону. Ничего. Андрей или хорошо заблокировался, или далеко убрался. Боев предложил осмотреть трупы.

– Мне трупы неинтересны, – сказал Сергей. – Ничего не чувствуют и не делятся мыслями. Я у живых привык узнавать.

– А мне трупы говорят многое, – ответил здоровяк, присев на корточки у убитого. – Например, вот этого убили сильным ударом в висок. Не знаю, чем его саданули, но каска аж прогнулась в месте удара. А вот этому в один момент проломили основание черепа. Выходит, что обученный солдат, профессионал, пропустил удар со спины? И его товарищи ничего не заметили?

Лейтенант подсел рядом с убитым и внимательно осмотрел его каску.

– Да, это странно.

– Да это не странно, это страшно, – Боев перешёл к другому телу. – И вообще, складывается такое впечатление, что они просто стояли, как истуканы, а убийца спокойно прогулялся и по одному всех поубивал. Не торопясь, как бы между прочим.

– А вот я вообще ничего не чувствую. Глы… – Прошин вдруг вспомнил, что генерал запретил называть имя майора и осёкся. – Либо блокируется отлично, либо далеко ушёл. И самое страшное, что могу предположить – он уже не человек.

– А кто этот твой «Глы»? – напарник оговорку паранорма мимо ушей не пропустил. – Обезьяна, что ли, если не человек?

Сергей ответа не знал:

– Что-то вроде. Или человек с отключённым мозгом. Как зомби.

– То есть им кто-то может управлять?

– Навряд ли. Хотя…

Иван повёл его в помещение, где должны оставаться записи с видеокамер.

За оцеплением защёлкали затворы камер, озаряя пространство вспышками.

– Э, репортёров не пускайте сюда. Записи изъять у всех! Камеры убрать! – крикнул Боев, и подчинённые бросились выполнять приказание.

Зашли в тесную будку и Боев принялся колдовать над пультом.

– Убийца, конечно, псих, но очень подкованный псих, – поведал напарник, стуча по клавишам. – Настолько профессионально завалить такую толпу вооружённых военных, да ещё без применения огнестрела – это должен быть боец экстра-класса. Я таких на своём веку ещё не встречал.

Крайний справа экран ожил, и они увидели майора. Живого и здорового, хотя ещё недавно эмпат сам помогал укладывать его в металлический гроб. Два офицера остановили грузовик и приказали Глыбе и водителю выйти из кабины. Те подчинились, а дальше началось что-то невообразимое. Нервы солдат не выдержали и началась пальба. Майор вдруг стал настолько быстрым и пластичным, что невозможно за ним уследить. Всё произошло очень быстро. Спустя мгновение оказалось, что он стоит в центре площадки, а вокруг него лежат трупы. За эти миллисекунды паранорм, казалось, увидел командира одновременно в нескольких точках экрана. Тот был как Фигаро, который, как известно, успевает везде.

– Вот это мастерство! – выкрикнул Иван. – Смотри, как он их уложил! Углядеть можно только на замедленном просмотре.

Боев отмотал назад запись и включил замедленный просмотр. Теперь можно разглядеть, как Глыба, перебегая от одного к другому, по очереди отключал каждого точным, выверенным ударом.

– Видал? – Напарник хлопнул себя по ляжке. – Глянь, как красиво? Балет, ёлки! Вальс! Прям вальсирует среди них! Где такому учат?

Иван поставил воспроизведение на паузу, и очередной убитый полицейский, застыл в падении.