Там, где сердце (ЛП) - Уайлдер Джасинда - Страница 37

— Не уезжай из города, Лок. Пожалуйста.

Он вздыхает.

— Если ты этого хочешь.

— Я не знаю, чего хочу. Просто знаю, что мне нужно время, чтобы разобраться во всем. И не хочется, чтобы ты уезжал, пока я этого не сделаю.

— Хорошо, — говорит он, как будто это согласие ему тяжело дается. — Я не уеду, пока ты не попросишь меня. Он берет свою футболку и натягивает ее на меня через голову. — Это моя любимая футболка, так что она будет своего рода страховкой.

Он отходит от меня с таким видом, словно это причиняет ему физическую боль — быть вне зоны моей досягаемости. Отступает еще на несколько шагов, а затем, тяжело вздохнув, поворачивается и бежит по дорожке. Легкими движениями он быстро приближается к шоссе. Я наблюдаю за ним, пока он не исчезает из виду.

Он не врал тогда, да? Когда говорил, что ему есть чем поделиться, и это может изменить все? Я первой должна была позволить сказать ему. Но, в то же время, рада, что не сделала этого, потому что, черт возьми, это было круто. Лучший секс в моей жизни. И, Боже, на фоне этого так тяжело думать обо всем. Потому что всего так много, что я запуталась. Слишком много, чтобы понять. Слишком много, чтобы почувствовать. Слишком много, чтобы бороться с этим.

Я любила Олли. Этого мужчину я любила до чертиков. Обожала его. Уважала его. Почти поклонялась ему. Нуждалась в нем. И он любил меня. Хотел меня. Секс с Олли был… ну, он всегда был любовью. Сладкий, чувственный, обволакивающий, спокойный, знакомый, красивый. Я любила секс с Олли так же сильно, как и его самого. Но то, что я испытала с Локом… это совсем другое. Не из этого мира. Сокрушительно. Безрассудно. И, на самом деле, это даже не ход ва-банк, как могло бы быть. Он кончил не в меня, а на меня. И, черт возьми, это было горячо. Мне понравилось. Боже, я чувствовала себя, как шлюха, но мне это нравилось. Сжимать его в кулаке, ощущая наши смешанные соки на гладкой поверхности его плоти, скользить по ней все быстрее и сильнее, чувствовать, как он теряет контроль, слышать его хрипы и стоны, ощущать толчки в моей руке, когда он кончал, выстрелив струю горячего семени на мой живот.

Черт, я опять возбудилась, просто подумав об этом.

Сразу несколько мыслей вертятся в моей голове. Ему хватило хладнокровия не кончить в меня, потому что он не надел презерватив. Он совершенно точно знал, что делать и как заставить меня кончить быстро и сильно. И он впечатляюще вынослив. Я снова хочу его. Хочу раскатать презерватив по всей его длине и почувствовать его внутри себя. Почувствовать, как он снова теряет контроль. Только в следующий раз я хочу почувствовать внутри себя, как он кончает. И в глубине души — в той самой глубине, где хранятся мысли, в которых даже себе признаться стыдно, — я хочу, чтобы он был без защиты. Как прошлой ночью. Но я хочу, чтобы он взял меня всеми способами. Хочу чувствовать его освобождение внутри меня, когда нас ничего не разделяет. Хочу чувствовать этот жар, эту теплую влажность внутри меня… Боже, я хочу этого.

Секс с Локом не обязательно лучше, чем секс с Олли. Он просто… другой. Не сладкий и знакомый. Не проникающий глубоко в душу ощущением единения двух любящих сердец. Это страсть между Локом и мной. Первобытная, чувственная, животная. Очень-очень бурная. Я не могу перестать думать о сексе с Локом, правда. Я хочу этого слишком сильно. Мое либидо разбужено после долгой спячки. А оно у меня более, чем здоровое — сексуальное желание, пытаясь насытить которое, Олли доходил до изнеможения. Если не перестану думать о Локе, то сделаю одно из двух: либо кончу от собственных пальцев, либо прыгну в машину и поеду искать его в гостинице.

Я фантазирую о том, что может произойти, если найду его. Я стучу в дверь, и он открывает ее — возможно, только что из душа, с полотенцем, обернутым вокруг бедер. Влажные волосы зачесаны назад, борода мокрая, бисеринки воды стекают вниз по этим широким, крепким, бугристым плечам вниз, между его мощными грудными мышцами, ниже, ниже, ниже. А может, он в халате. Я распахиваю его на нем и следую за этой капелькой воды вниз, к самой эрекции, где и слизываю ее языком. Облизываю его всего, и буду продолжать облизывать, пока он не кончит, возможно, мне в горло.

У меня нет большого опыта в том, как доставить парню удовольствие. Когда я только начала активную сексуальную жизнь, то прошла через множество экспериментов — то, чем ты занимаешься в семнадцать, восемнадцать лет. В действительности, ты не знаешь, что делать и пробуешь что-то — неумело, но с энтузиазмом. Занятия оральным сексом в реальности никогда не возникали на моем радаре: мне хотелось чего-то настоящего, и я проходила это позже, закончив среднюю школу и колледж. А потом я встретила Олли. И мы, чаще всего, были слишком заняты или слишком утомлены для чего-то большего, чем неторопливое занятие любовью в темноте, прижимаясь друг к другу и целуясь — обычное супружеское занятие любовью. Не было ни времени, ни сил на долгие прелюдии… у каждого из нас. Я никогда не скучала по этому, и, уверена, Олли тоже.

Но с Локом дела обстоят иначе. Он доставлял мне удовольствие, как профи. Заставил меня кончить так сильно, что я увидела звезды. Трахал так, словно я — единственная во всем мире, и мое удовольствие — его единственная цель. Каждый толчок был для меня, и только для меня. И… он просто великолепен. С головы до ног. Он очень красивый мужчина — в диком и порочном смысле. И я хочу чего-то.

Я хочу чего-то с ним.

Чего-то неприличного.

Чего-то, чего я никогда не делала. Или не делала в течение долгого-долгого времени. До Олли я была немного дикой. Студентка. Одинокая, не склонная сомневаться в себе и не уверенная в том, чего хочу. Я много пила и трахалась с горячими парнями из колледжа. И вы никогда не услышите, что я жалею об этом. Это были хорошие времена в моей жизни. У меня были друзья, я хорошо выглядела, получала удовольствие от учебы — какой бы сложной она ни была — и у меня никогда не возникало проблем подцепить какого-нибудь милашку после вечеринки для порции неплохого и ни к чему не обязывающего секса. Я не жалею об этом и не стану извиняться. Потом был Олли, и с ним был немного другой вид секса. Похожий на тот, что я знала, но во всех отношениях лучше, потому что так много для нас значил.

И вот теперь Лок. И это что-то совершенно новое, чего я никогда не испытывала.

Опытный. Раскованный. Дикий. Сексуальный.

Чистая неутолимая похоть.

Думая о Локе, я оказываюсь на своем диване. Вспоминаю, как он прижал меня к двери и поцеловал так, что перехватило дыхание. Как он предупреждал меня, что мы не должны этого делать. Я подумываю отправиться к нему в отель и проделать все это с ним. Отсекая, забывая всю мою подавленность и запреты, чтобы получить от него все, что смогу. Заставить его показать мне дикую сторону секса. Толкнуть его на диван, содрать с него эту глупую одежду и сосать до тех пор, пока он не потеряет возможность говорить. Высосать прямо из него все его логические доводы.

Мои пальцы живут своей жизнью. Черт, мой разум живет своей жизнью — по своему усмотрению, если быть точной.

Я представляю Лока в темноте на диване. Шторы опущены, только пробивающаяся узкая полоска дневного света освещает его. Он садится на край, распахивает и сбрасывает халат, обнажаясь для меня. Я бы встала на колени между его ног. Он погрузил бы руки в мои волосы, наматывая кудри на свои кулаки, и сражался бы за контроль, когда я поместила бы его толстый длинный член между своими губами. По мере того, как фантазия разыгрывается, мои пальцы начинают двигаться жестко и быстро, надавливая в нужной точке. Я тяжело дышу, рот приоткрыт, голова откинута на спинку дивана, глаза закрыты.

Я представляю Лока. Его потрясающую эрекцию в моих руках, во рту. Возможно, я бы показала ему лучшее порно-представление, сделав минет, который он никогда в жизни не сможет забыть. Я не смотрю порно и никогда не хотела, но это не имеет отношения к моей фантазии. Я представляю, как он сопротивлялся бы, готовый кончить, показывая свою заботу обо мне и говоря, что хочет большего и не должен кончать раньше меня. Как это делают мужчины в любовных романах. Он бы попытался меня поднять, но я бы упорствовала. Я сосала бы сильнее, дразнила и мучила, пока у него не осталось бы другого выбора, кроме как уступить. Я бы заставила его кончить так, как никогда прежде.