«Лимонка» и пять «лимонов» (СИ) - Волознев Игорь Валентинович - Страница 41

— Смотри сюда, — Савик показал рукой.

Андрей и полковник сделали несколько шагов, обходя стол, и увидели распластанную на полу Оксану. Она лежала в прежней позе, только её кожа была какого-то мертвенного синеватого оттенка, а на шее зияла небольшая, но глубокая рана, видимо нанесённая каким-то острым предметом наподобие шила.

Полковник присел над ней.

— Это кто же её так? — Он поднял глаза на братков.

— А ты на нас не зырь, мы не при делах! — с угрозой прогудел Рябой. — Ты лучше скажи: слышал что-нибудь ночью?

Полковник отрицательно покачал головой.

— Я спал.

Андрей предпочёл не говорить о своём ночном кошмаре.

— Я тоже ничего не слышал, — сказал он.

— И я не слышал, — качнул головой Лёва.

В гостиной повисло молчание.

— Сначала мы думали, что это Хлоп сработал, — сказал наконец Савик. — Вроде бы больше некому…

— Ему-то зачем? — спросил полковник.

— Кто знает, что у него на уме. Он же отморозок. Тем более вчера мы его не связали, так оставили дрыхнуть…

— А разве вы не заперли его в подвале? — снова задал вопрос Анатолий Михайлович.

— В том-то и дело, что заперли, — проворчал Савик.

— Я сам запер подвал на щеколду, — сказал Рябой. — Я это точно помню.

Главарь уставился на полковника своими тёмными миндалевидными глазами.

— Сегодня утром мы пошли в подвал и увидели, что щеколда выдвинута, а Хлоп превратился в жмурика, как и она, — он кивнул на Оксану.

— Наверняка это тот гнида постарался, который расставил мины, — угрюмо проговорил Рябой. — Он уже и в дом пролез.

— Вы правы, минёр проник в дом, — сказал полковник. — Я должен осмотреть подвал. Не исключено, что удастся обнаружить какие-нибудь следы преступника.

Савик медленно, словно раздумывая, наклонил голову.

— Лады, — сказал он. — Пошмонай там, вдруг и правда чего найдёшь. Гнутый, развяжи его.

— Тогда и меня развяжите, — потребовал Андрей. — Я же не смоюсь. Некуда смываться!

— Насчёт тебя мы ещё будем думать, — ледяным голосом ответил Савик.

Развязав полковника, Гнутый велел ему взять одну из горящих свечей. Из гостиной они вышли вместе. Андрей, поколебавшись, последовал за ними. Его никто не задерживал.

Гнутый пропустил полковника с Андреем вперёд.

— Только не делайте резких движений, — предупредил он. — Я человек нервный, могу подумать что-нибудь не то и пулю всадить. Это у меня запросто…

У дверей подвала Андрея охватил тот же безотчётный страх, какой он испытал ночью, когда проворачивалась дверная ручка. Ему показалось, что за дверью таится его ночной кошмар.

Гнутый распахнул дверь и посторонился, давая пройти пленникам.

Шагнув за порог, Анатолий Михайлович на несколько секунд остановился. Из кромешной темноты, царившей в подвале, несло землёй и сыростью. Полковник поднял свечу выше, и она осветила ступени, ведущие вниз.

Он спустился по ним и прошёл вдоль края одной из вырытых ям. Повсюду стояли погасшие свечки. Анатолий Михайлович зажёг их одну за другой от своей свечи и внутренность мрачного помещения озарилась. По лестнице, подавляя оторопь, спустился Андрей. Гнутый с пистолетом в руке остался в дверях.

Андрей хорошо помнил, что Хлопенков спал у стены на другом краю ямы. Сейчас там его не было.

Сваленные в груду трупы, желтовато подсвеченные свечами, казались старыми, потемневшими от времени манекенами с полуоторванными или нелепо вывернутыми конечностями. Огоньки свечей колебались, и на страшной груде дрожали тени.

Полковник заглянул в яму.

— Мы здесь ничего не трогали, — сказал Гнутый — Он так и лежал там.

В яму заглянул и Андрей. Там должен был находиться только один труп — тот, которого нашли последним. Но сейчас там лежали два. Один свежий, второй сгнивший.

Анатолий Михайлович присел у края ямы на корточки, и свет его свечи упал на эту пару. Андрей вздрогнул, узнав в одном из мертвецов Хлопенкова.

На шее зека зияла рана — точно такая, как на шее Оксаны. Убийца, видимо, заколол его во сне, а потом сбросил в яму. Хлопенков упал прямо на покойника, почти лёг на него, и они соприкоснулись головами. Можно было подумать, что они заключили друг друга в объятия…

Полковник медленно обошёл яму и приблизился к тому месту, где вчера лежал Хлопенков.

— Его прирезали тут, — сказал он, показывая на пол возле ящика. — Тут есть пятна крови.

Андрея замутило. Ноги ослабели настолько, что он вынужден был сесть. Сейчас он искренне не понимал, как вчера ночью он мог находиться здесь и не сойти с ума от ужаса.

Гнутому тоже было не по себе.

— Ну всё, закончил? — крикнул он полковнику. — Пошли отсюда. Хлоп загнулся и нечего больше смотреть.

Но Анатолий Михайлович ещё минут пять искал что-то возле ямы.

Он вышел из подвала последним, прикрыв за собой дверь.

— И каковы результаты? — увидев его, буркнул Савик. — Нашёл чего?

Он с мрачным видом сидел за столом в гостиной и жевал печенье, которое Рябой нашёл на кухне. Чемодан по-прежнему лежал у него в ногах.

— Наверняка могу сказать только одно, — ответил полковник, садясь на свободный стул. — Оксану и Хлопенкова убил один и тот же человек.

Савик хмыкнул.

— Это мы и без тебя просекли. Но какой смысл их убивать? Особенно бабу? Она тут вообще не при чём.

— Мотив мне самому непонятен.

— Может, он маньяк? — сказал Гнутый.

Полковник отрицательно покачал головой.

— Нет, — ответил он. — Конечная цель убийцы — деньги.

— Тогда непонятки какие-то, — проворчал главарь. — Ни у бабы, ни у Хлопа денег не было.

Полковник неопределённо пожал плечами.

— Я думаю, минёр применяет тактику запугивания, — проговорил он после короткого молчания. — Он заминировал лес и дорогу, чтобы не выпустить нас отсюда, а теперь приступил к целенаправленным убийствам. Он будет убивать нас одного за другим, пока не доберётся до денег. Не исключено, что в самом скором времени мы получим от него требование выдать ему чемодан.

Савик в ярости вскочил на ноги и сделал жест, имитируя поднятый половой член.

— Вот тебе, понял? — заорал он на весь дом, как будто неведомый убийца мог его слышать. — Хрен ты чего получишь! Я лучше сдохну, чем отдам тебе бабки!

Он кричал так громко, что находившиеся в гостиной не сразу расслышали стук. Стучали в дверь хозяйкиной комнаты.

— Это кто меня запер? — раздался из-за двери голос Екатерины Алексеевны. — Выпустите меня немедленно!

— Старуха проснулась, — пробормотал Лёва, отступая в тень.

Полковник взглянул на Савика.

— Ещё одна проблема.

Главарь кивнул Гнутому:

— Открой.

Гнутый отпер дверь, и из комнаты выскочила непричёсанная, в развевающемся халате, вся красная от гнева Екатерина Алексеевна.

— Кто взял мои ключи… — начала она громовым голосом, но, увидев незнакомцев и труп на полу, сбилась на тончайший фальцет и умолкла, окончательно лишившись дара речи.

Савик криво улыбнулся.

— Доброе утро, — с деланной вежливостью приветствовал он её. — Как вам спалось?

Старуха прошла по гостиной, с возрастающим испугом и изумлением глядя на многочисленные следы от грязных подошв, на пятна воска и крови на полу. Увидев «доктора» со связанными руками, она как будто опомнилась.

— Илья Сергеевич, что происходит? — воскликнула она и повернулась к Савику. — Вы пришли грабить? Это ограбление?

Она добрела до стула и без сил опустилась на него, не сводя с главаря широко раскрытых глаз.

Тот продолжал улыбаться.

— Что вы, мадам, кто собирается вас грабить? — почти пропел бандит. — Мы знаем, что вы бедная женщина, живете на трудовую пенсию… — Он сунул в рот сигарету и щёлкнул зажигалкой.

— Ты лучше скажи, что тут есть пожрать? — спросил у неё Рябой.

— Еда на кухне, — ответила Екатерина Алексеевна. — В подвале лежит картошка.

Она встала и торопливо, как будто вспомнив о чём-то, прошла к себе в комнату. Все проводили её глазами.